Про "Собачье сердце". Филипп Филиппович Преображенский и доктор Борменталь

Скорее ассоциируют. Сейчас поправлю. Все это слово вспомнить не мог. На языке вертелось, а вспомнить не мог.

Это превеликое заблуждение, что можно людей четко классифицировать. Те же т.н. "классы", как и "классовое сознание" сущий бред, коли вдуматься. Есть модели поведения, что присущи человеку, когда он в силу тех или иных обстоятельств попадает в ту или иную общественную страту.

Это, что касается т.н. "общественных классов". Есть и другие классификации. Например "обрадованный класс". Существует он в природе? Несомненно. У него и его членов есть общие признаки? Вне всякого сомнения. Существует в природе класс "старичков в цилиндрах, привыкших, чтобы экономка вовремя подавала кофе"? Такой класс безусловно есть.

Пересекаются ли как множества "обрадованный класс" и "старички в цилиндрах"? Вероятно, да, но только тогда, когда старички еще молоды, потом они рвут с "обрадованными" и либо стараются об этом досадном эпизоде своей биографии забыть, либо вспоминают об этом как о страшном сне. Есть, впрочем, и такие старички, что никогда не были в "обрадованном классе". Означает ли временное пребывание части старичков в "обрадованном классе", что старички рекрутируются из этого "обрадованного класса"? Ничуть. Тот же Борменталь хоть и был среди них, но не был с ними. Т.е. у классического представителя "обрадованного класса" нет шансов стать, кроме исключительных случаев, старичком.

Но проблема еще и в том, что человека невозможно терминировать. Каждый человек - Вселенная. Это часто забывают любители математической классификации. Каждый человек способен выкинуть фортель, что никак не может быть предсказан, коли наблюдать за ним даже долгий срок.

Да, буфетчицы просто обязаны быть рабочими. Ведь только суровая представительница рабочего класса, нагло улыбаючись, способна обсчитать профессора математики на 2 копейки. Ведь она не просто так обсчитывает, она с классовых позиций обсчитывает. А когда профессор математики ловит представительницу рабочего класса, ведь он все-таки профессор математики, она начинает ор на весь буфет, на тему того, чтоб он подавился этими двумя копейками.

А их невозможно определить, т.е. терминировать. Вот юстиция, например, терминирует, т.е. криминализирует то или иное человеческое деяние, определяя при этом санкцию. Так же юстиция может и декриминализировать какое-либо деяние. Но она никак не классифицирует самих преступников.

Дело в том, что классы, партии, сообщества и т.п. применительно к людям сильно изменяются во времени. Дворянство времен Шарлеманя вовсе не то, что мы можем видеть во Франции в веке 15-м. У них разные ведущие признаки. Но это один и тот же класс людей.

Все же изменяется. А пытаясь терминализировать то или иное явление структур человеческого общества, мы неизбежно искажаем реальную картину. Мы терминализируем постериори, т.е. исходя из опыта, но свойства, что были присущи определенной группе людей еще вчера, завтра могут исчезнуть и более никогда не повториться. И самая большая тут пагуба в том, то изменение свойств не может быть предсказано из предыдущего опыта. Вот просто не может. Вы не можете вывести функцию, что позволяла бы делать такое предсказание. Вероятно, можно вывести такую функцию, что математически бы объясняла прошедшие явления, но она не будет работать для будущего.

Т.е. терминализировать в четких формулировках ту или иную социальную группу в принципе не возможно. Впрочем, это на практике и не нужно, ибо каждому из нас дана возможность определять это "на глазок", т.е. посредством ассоциаций, а не анализа.

Но самое интересное, что и это в принципе не нужно. Берем слесаря Васю. Работая "на дядю", слесарь Вася есть типичны представитель рабочего класса. Но вдруг слесарь Вася решит, что хватит горбатится, и откроет свое дело. Коли он не дурак, он быстро станет типичным представителем мелкой буржуазии. А коли у него есть задатки и дело поперло в гору, то вполне быстро слесарь Вася станет и акулой бизнеса. И во всех трех ситуациях это будет абсолютно тот же человек с любящей женой Клавой, что по вечерам жарит ему дежурную котлету.

И самое тут любопытное, что слесарь Вася будет обладать актуальными признаками той страты, в которой в то или иное время находится. Будучи наемным работником, он не будет обладать признаками рабочего 30-х или 50-х годов, он будет обладать признаками рабочего сегодняшних дней. Став мелким мироедом, он не будет обладать признаками мироеда конца 19-го века, он будет иметь актуальные признаки мироеда. И став акулой, он вовсе не будет подобен Рокфеллеру начала 20-го века, он будет теперешней акулой.

У "Иван Васильича" вообще-то был вариант: "Блаженство", написанная за год до "Иван Васильевича".

Но мой пост совсем не об этом. Как и не о том, что из Булгакова читают.

Пост вообще-то, коли вы заметили, о том, почему чаще всего читают "Собачье сердце", а равно и о том, какие люди его в основном читают.

Примерно так. И старичкам в цилиндрах важно именно, чтобы экономка вовремя подавала кофе. Борменталь превосходно постигает эту довольно простую истину.

Ефросимов, замечу, тоже изобрел то, что его самого чуть не угрохало. Вопрос не в этом. Вопрос в том, что ни Преображенский, ни Ефросимов не принадлежат к "обрадованному классу", той восторженной части интеллигенции, что будила Герцена и т.п. Интеллигенция, замечу, никакого Герцена не будила, это он ее будил из Лондона.

Филипп Филиппыч, как и Ефросимов, есть старички в цилиндрах, которым важно, чтобы экономка вовремя подавала кофе. Некоторые представители "обрадованного класса" тоже могут играть в такую игру, подобно тому, как они играют в англичанство, но дело в том, что Филипп Филиппович не играет. Для него важно, чтобы экономка вовремя подавала кофе. Это часть того миропорядка, к которому Преображенский привык. И это стеной отделяет Филипп Филипыча от "обрадованного класса", т.н. "интеллигенции". Он потому ее не уничтожает, что она ему пока не очень мешает, да и колбы с "хлороформом, соляной кислотой и прочей гадостью" у него нету. А так бы с удовольствием всех потравил. Даже просто в целях профилактики.

И Шарикова он создает вовсе не ради каких-то идей, а просто ради любопытства. Он старичок в цилиндре, ему просто любопытно увидеть, что из всего этого выйдет. Вышло в итоге плохо, и сыночек, а Шариков, как ни крути, своеобразный сын Преображенского, стал мешать экономке вовремя подавать кофе. И тогда Преображенский поступает ровно в стиле Тараса Бульбы: "Я тебя породил, я тебя и убью".

Нет, там ничего не намешано. Преображенский и Борменталь не являются интеллигенцией в дореволюционном его понимании. Они вполне могли быть не учеными, а удачливыми адвокатами, финансовыми аферистами или промышленниками. Т.н. рынок идей им чужд. Главная идея - чтобы экономка вовремя приносила кофе, собственно ради этого они и труждаются.