alexandrov_g (alexandrov_g) wrote,
alexandrov_g
alexandrov_g

Глубоководная впадина

Как всё причудливо смешалось в жизни нашей. А что это такое - наша жизнь? А что такое смерть? Что такое Бог? Что такое разум? "Кто мы? Откуда? Куда мы идём?". Что такое прогресс? Что такое история? Что такое "я"? Вот кто этот я, что тычет сейчас пальцем в клавиши? В предрассветные часы, когда я просыпаюсь, но ещё не проснулся вполне, когда сон мой ещё живёт и ещё не отпустил меня, я более или менее представляю себе себя, а потом, проснувшись окончательно, так же окончательно забываю, и так, забыв, проживаю ещё один день своей жизни. Мы все, все-все, всё "человечество" живём на дне глубоководной впадины. На нас давит невообразимая толща над головой, мы живём в полной тьме, какие-то светящиеся чудовища проплывают мимо, душа наша выжить в этом аду не может и мы появляемся на "свет", который на самом деле тьма, в скафандре, мы медленно-медленно, плавно-плавно передвигаемся по дну нашего мира, глухие звуки, доносящиеся из другого скафандра, где скрывается такая же бедная душа, мы называем Песней, мы изобрели систему постукиваний и стучим друг другу по шлему морзянкой, называя это Речью. Мы упорно, в упорстве нам не откажешь, роем на дне какие-то норы и называем их нашими Городами. Мы видим лишь на расстоянии вытянутой руки, мы можем только догадываться о том, что находится за ближайшим подводным хребтом, какие-то загадочные предметы проплывают у нас над головой. Мы научились кое-как ориентироватьсья в нашем мире, мы умеем пользоваться придонными течениями и называем это Прогрессом. Мы кое как обрабатываем невесть откуда взявшиеся в нашем мире куски дерева, приспосабливаем их для наших нужд и называем какую-нибудь полусгнившую корягу своей Тойотой. Мы не видим, мы только угадываем очертания чужого лица за мутным стеклом, мы, пытаясь прикоснуться к другому, наталкиваемся на двойной слой резины, разделяющий нас, мы даже собственный голос слышим лишь как искажённые звуки, отражающиеся от внутренней поверхности нашего шлема. И всё это и есть наша жизнь.

Но однажды какая-то неведомая сила вырвет меня из скафандра моего тела и я увижу как внизу, в проваливающемся мире, чудовищная тяжесть раздавит ненавистную оболочку. Вверх, вверх. К свету. Нарастающая невообразимая лёгкость. Как светло кругом. Я крепко зажмурюсь, чтобы не ослепнуть от нестерпимого, непредставимого света, услышу, в первый раз услышу, звук прибоя, пение птиц, шум ветра, шелест листвы. Я ступлю босой ногой на прогретую солнцем землю. Я открою глаза и увижу других людей, я угадаю в них, никогда не виданных мною раньше, своих близких, с которыми я когда-то распрощался, я протяну руку, Боже, неужели вот это - моя рука? и впервые почувствую прикосновение чужих пальцев. Я поймаю чей-то взгляд, я загляну в чужие глаза и пойму, всё пойму без слов. Опущусь на колени, в песок, в хвоинки, раскину руки, запрокину голову, наберу полную грудь воздуха и туда, в невообразимую бездну неба, услышанным впервые голосом изо всех сил закричу: "Это я, Господи!".

Г.А.