В связи с последними (и грядущими) событиями, вернусь к нескольким мотивам, неоднократно "звучавшим" в этом ЖЖурнале и постараюсь связать воедино все узелки.
1. Здоровье - категория условная, надуманная. Не существует генетического эталона человека ("высшей расы"), различными отклонениями от которого были бы все смертные. Генотип человека - это "тришкин кафтан": там подтянешь - здесь рвется, здесь залатаешь - там обкорнал. То же и фенотип: развивая одни свои качества, мы жертвуем какими-то другими.
Человек - существо коллективное. Это дает возможность сверхспециализации. А сверхспециализация ведет к гибели по закону Копа (Эдвард Коп установил, что эволюции ведет к специализации, а избыточная специализация гибельна при изменении условий внешней среды). В отрыве от коллектива любая специализация дисфункциональна. Вне системы общественной поддержки - это "болезнь".
2. Любая самодостаточная социальная система - это "народ". Но "народы" бывают разные не только по каким-то "параметрам", но и по своему "устройству". Одни типы социальных систем уместно называть "племенами", другие "этносами", третьи "нациями". Но это лишь базовые парадигмы. Каждый "народ" неповторим не только по своим внешним "свойствам" (психотипу, ценностям, обычаям, архитектуре, кухне и те де), но и по своему внутреннему "устройству".
Одна из форм социальной организации, свойственная индустриальному обществу (Модерну), называется "государством-нацией". Устройство такого типа может сближаться с устройством этноса (японцы), или состоять из множества разнородных этносов (американцы), из множества близких этносов (немцы), из частей единого этноса (арабские "нации"), иметь четко очерченное этническое ядро (французы) или не иметь его. Общим для всех будет стремление к унификации правил игры, позволяющей достичь максимального плюрализма индивидуальностей.
3. Противоположностью национальному государству в эпоху Модерна являлась реликтовая форма "империи". Иногда такая империя возникала вокруг отдельно взятого национального государства. Такие империи, именуемые "колониальными империями", в полном смысле этого слова империями не были. То же касается и конфедераций, к империям по устройству очень близким. Настоящая империя относительно гомогенна, население ее в равной степени является подданными одной державы и никакие части ее государствами-нациями не являются. Такими, на рубеже 19го - 20го вв были Австро-Венгрия, Россия, Оттомания и Китай.
Империя не стремится гомогенизировать свои части, отрицает верховенство Закона над политической властью. Империя стремится к тоталитарному идеалу, ограничиваясь в этом лишь свойственным эпохе и доступным ей уровнем технологий. Частью этого тоталитарного идеала является политика "разделяй и властвуй" ("распределяй и властвуй"). Понятию "империи" очень близко понятие "химеры" в учении Льва Гумилева.
4. Неврозы и микроневрозы возникают в человеческой психике непрерывно. Это неизбежный спутник специализации, с одной стороны, и динамизма индустриального общества, с другой. Национальная культура строится таким образом, чтобы инвентаризировать, компенсировать, привести к единому знаменателю и легитимировать все типовые неврозы данной макропопуляции.
С некоторыми поправками, точно так же устроены "народы" всех типов. Быть "американцем", "немцем", "русским", "евреем", "арабом", "чеченцем" или "японцем" значит иметь инсталляцию некоего мета-невроза, матрицы допустимых индивидуальных "отклонений" и дозволенных для каждого из них "социальных ролей". Каждый человек осваивает несколько таких ролей (к примеру, "примерный семьянин", "топ-менеджер", "стритрейсер" и "националист"), но более-менее информирован обо всем множестве допустимых в данной матрице ролей. Наиболее развитой у индивида обычно является одна-единственная социальная роль.
5. На одной территории могут сосуществовать несколько противоречивых матриц. Например, "общеарабская" и "египетская", или "советская" и "русская". Это происходит в тех случаях, когда государство не способно или не намерено навести в этом вопросе "порядок", стандартизацию. Причины неспособности или нежелания могут быть очень разными и рассмотрены здесь не будут.
Общая схема: национальное государство стремится к унификации матриц, а империя к их максимальному разнообразию. Так, после победы большевизма на территории бывшей Российской Империи проводилась титаническая, трудно оценимая в деньгах, работа по развитию и усилению национальных особенностей любых в ч.-л. самобытных групп.
6. С обособлением "народа" тесно связана проблема языка. Лингвистам хорошо известен афоризм Вайнрайха, "язык есть диалект, имеющий армию и флот". Смысл этого афоризма в том, что границу между языком и диалектом провести чисто лингвистическими средствами невозможно. Стань Голландия частью Германского Райха, ее язык был бы быстренько стандартизирован под немецкий. коим он, по сути, и является. Вряд ли даже датский отличается от хох-дойч (ганноверского диалекта) больше, чем баварский, если не считать преднамеренного заострения различий государственными службами.
Наличие армии и флота в национальном государстве позволяет навязать всем гражданам или подданным общий для всех язык. Это основной инструмент продвижения языка в массы. особенно, в условиях всеобщего призыва, когда язык распространяется особенно быстро. Другим важным фактором являются академическая и отраслевая наука и инженерия. Развитый язык позволяет перевести и сделать доступным всем членам общества весь массив достижений мировой культуры: научные публикации, мемуаристику, античную философию, политическую публицистику, техническую документацию и те де.
7. Создание развитого языка требует гигантских инвестиций. Это продукт высококвалифицированного труда даже не коллектива, а тысяч коллективов специалистов - лингвистов, архивистов, библиотекарей, писателей, драматургов, артистов и многих других. "Народ", таким языком располагающий, имеет высокую историческую конкурентоспособность. "Народ" с языком недоразвитым, не проинвестированным должным образом, перспектив не имеет. Ну кто, скажите мне, проинвестирует тот же грузинский язык до уровня арабского или русского? Т. о. грузин имеет шансы на получение хорошего воспитания и образования только через домены более высокого уровня, например, через английский или русский языки (и культуры).
В мире есть всего несколько таких, достаточно конкурентоспособных языков, в частности, английский, французский, испанский, итальянский, немецкий, арабский, русский, китайский, японский и хинди. Может быть, к этому ряду следует отнести персидский, португальский, турецкий, какие-то другие языки. В любом случае, их число сильно меньше 20. Все остальные либо представляют собой вариации вышеперечисленных (как голландский, представляющий собой англизированный немецкий), позволяя их носителям легко осваивать родственные языки, либо в чистом виде разводку для туземцев, через поощрение их "самобытности" (в виде какого-н. суахили или пашто) отрываемых от Цивилизации и опрокидываемых в архаику.
7. Поощрение "самобытности" - конек империй. Это часть политики divide et impera, политики стравливания различных групп населения. Естественно, стравить людей с различными поведенческими матрицами проще, чем людей с унифицированной матрицей. А любой конфликт в обществе облегчает разжигание и любых других конфлитктов - между полами, между поколениями, между профессиональными группами, между сексуальными ориентациями, между профессиональными, сословными, кастовыми, классовыми общностями, между столицей и провинцией, между регионами, районами, кварталами, дворами, подъездами и те де.
Ксенофобия никогда не висит в совершеннейшем вакууме абсолютной лжи. В основе ксенофобии - реальные недостатки различных социальных групп и реальные конфликты интересов. Конфликты интересов существуют всегда, это нормально. И если они открыто признаются и обсуждаются, то могут быть преодолены в компромиссе. Точно так же и недостатки индивидов и групп - явление абсолютно нормальное. Наши недостатки есть продолжение наших достоинств. Наши неврозы - следствие нашей специализации.
Ксенофобия заставляет людей видеть в представителях иных групп исключительно негативные черты. Взгляд ксенофоба отображает реальность, но отображает ее предвзято и искаженно. Для закрепления ксенофобии, тоталитарные режимы используют простую технику замалчивания недостатков социальных групп и противоречий их интересов. Поскольку рациональное обсуждение табуировано, начинается "сон разума".
Условному "буданову" чеченцы (или евреи, или любые иные "нерусские") представляются исчадиями ада, несущими смерть и разрушение России. Условному "басаеву" такими же точно исчадиями кажутся все русские. Такой взгляд на конфликт ведет к дальнейшей его эскалации, с каждым витком все более подтверждающей первоначально сильно искаженный взгляд на реальность.
Внимание: преодолеть этот взгляд простым отрицанием наличия проблем и угроз невозможно. Потому что они действительно существуют. Преодолеть ксенофобию возможно только путем рационального рассмотрения проблем, причем как с позиции одной стороны конфликта, так и с другой стороны. Путем кропотливого отделения рациональных зерен от плевел воспаленного воображения.
Но люди, воспитанные в тоталитарных традициях, подобного подхода не приемлют. Нексенофоб покажется "прочеченцем" будановым и "промоскалем" басаевым. Они в равной степени испытают тревогу, ярость и подозрительность при встрече с таким взглядом. Потому что невроз ксенофобии является частью их поведенческих матриц.
Когда находится достаточное количество людей, способных выйти за рамки ксенофобии, за рамки тоталитарного мышления, обсуждение порожденных тоталитарным квазигосударством проблем становится возможным. Дискурс таких людей может стать эмбрионом новой унификации матриц, т. е. новой нации (на базе империи). В противном случае, империя в индустриальном мире рассыпается немедленно, как только внешние акторы утрачивают интерес к ее искусственной гальванизации.
В рассыпании империи нет ровным счетом ничего позитивного. Конечно, если новые матрицы (нации) были достаточно проинвестированы, достаточно проработаны местными элитами за десятилетия до распада империи, то может возникнуть хоть что-то. На месте Оттомании - Турция. Но если вместо проработанной матрицы, подкрепленной множеством артефактов культуры, существуют одни лишь рассуждениями о том, что почва для такой матрицы и таких артефактов имеется, что новая нация в принципе могла бы возникнуть, толку не будет. Особенно, при наличии внешних сил, имеющих на данной территории какие-л. интересы.
Это касается не только чеченского или кавказского сепаратизма, но и сибирского, или московского (в форме московского снобизма). "Царство, разделившееся в себе, не устоит". И будущее осколков империи печально. Даже при самом оптимистическом глобальном сценарии. А наиболее вероятный глобальный сценарий вовсе не оптимистичен. И горе слабому во время крушения старого мира.
