В очередной раз зашла речь об общественном договоре. Дважды, под разным углом. В подзамке:
Сообеседник:
Более половины россиян считают, что порядок в стране важнее соблюдения прав человека. Об этом в субботу, 27 июля, сообщает «Коммерсантъ» со ссылкой на результаты исследования, проведенного «Левада–центром».
В сообщении уточняется, что такой точки зрения придерживаются 57 процентов россиян, а противоположной — 33 процента населения страны. Кроме того, почти 43 процента граждан согласны на введение цензуры и запрет на выезд за рубеж при условии повышения зарплат и пенсий. В то же время примерно столько же россиян (46 процентов) не готовы пожертвовать свободой слова и заграничными поездками ради повышения уровня жизни.
Более половины опрошенных (53 процента) убеждены, что власти должны запрещать безнравственные книги и фильмы, в то время как против любой цензуры высказались только 18 процентов граждан. Издание отмечает, что в 2013 году число сторонников жестких мер достигло рекордного показателя.
В 2010 году за поддержание стабильности в стране _любыми средствами_ высказались 72 процента опрошенных.
Лишь три процента россиян считают, что все предприятия должны контролироваться частными лицами.
brat_008:
Если бы лет 200 назад опрос проводился в Великобритании или во Франции, думаю, цифры были бы ещё хуже. Что не помешало им либерализоваться. "Договорить" тех, кто хочет ездить зарубеж с теми, кто хочет открыть своё дело, с теми, кто хочет поставить на место приезжих, с теми, кто хочет предаваться промискуитету и те де.
У нас никто не хочет этим не то, что заниматься - обсуждать, вот это и правда беда.
Собеседник:
Если Франции и Великобритании на "договорить" понадобилось лет 150-200, то в России это (с оптимизмом) займёт лет 500. Хотя я не исключаю, что есть некий предел развития разных культур и цивилизаций и, значит, европеизации вообще не случится - те (3-5)% европеизированных индивидов в обществе, это такая же доля-отклонение как и число людей-карликов или альбиносов, стабильный процент в разные времена и эпохи.
brat_008:
С одной стороны, процесс может пройти в сотни раз быстрее, благодаря нынешним средствам связи, в т. ч. Интернету, а ткж всеобщему среднему образованию. С другой стороны, процесс может вообще не пойти, поскольку по-настоящему европеизированная прослойка будет тупо уматывать в более благополучные страны и анклавы (но может и оттуда неприкаянная братва вдруг в Москве собраться, как при большевиках). Т. е. тут присутствует момент исторической турбулентности.
http://brat-008.livejournal.com/32647.html?thread=979847#t979847
У Пайдиева:
paidiev:
Когда вполне очевидно, что по правилам смерть, то надо искать варианты. Но по пустякам правила не нарушают.
А насчёт принципов Запада: поддержка агрессивных меньшинств, вернее их создание ав таком виде, это некое новое явление. Ликвидация национальных государств. Это новые принципы и ещё не устоявшиеся.
brat_008:
Нет никакой поддержки агрессивных меньшинств. Это миф дикарей, возомнивших себя "белыми господами" (исключительно по причине насмешки судьбы, даровавшей нашим дикарям белый цвет кожи). Есть стратегия общественного договора, всё более изощрённая и всё более последовательная, что на взгляд дикаря, находящегося вообще вне договорных отношений, должно выглядеть диковато.
http://paidiev.livejournal.com/509692.html?thread=16526332#t16526332
По этому поводу стоит определиться с вопросом о механизме договаривания. Что при этом происходит, с т. зр. математического описания решений? Почему в одних случаях (одни) люди способны договариваться даже о таких сложных вопросах, как введение новых налогов и объявление войны, а в других случаях (другие) люди неспособны определиться даже в таком, чисто теоретическом (и материально напрямую их не затрагивающем) вопросе, как отношение к давно почившему И. В. Джугашвили-Сталину?
Дело в том, что даже самый примитивный выбор есть вещь невероятно сложная. Понимание этой сложности присутствует уже в знаменитом парадоксе Буридана в 14м веке. Да что Буридан - вся христианская мистика и философия вращается вокруг этой сложности. Наиболее принципиальными вехами в её понимании, на мой взгляд, были открытие в конце 18го века маркизом де Кондорсе названного его именем парадокса нетранзитивности выбора и обобщение его в середине 20го века американским экономистом Кеннетом Эрроу в теореме Эрроу.
С парадоксом Эрроу - Кондорсе, как его часто называют в наши дни, перекликается известная история из жизни великого древнекитайского полководца Сунь Биня (потомок полулегендарного автора "Военного трактата" Сунь Цзы, подозреваемый в том, что он сам и есть подлинный автор этого трактата):
На родине Сунь Бинь нашел себе могущественного покровителя в лице командующего царской армией Тянь Цзи. И вскоре ему представился случай оказать услугу своему покровителю. Тянь Цзи был большим любителем бегов и часто выставлял своих лошадей для состязания с лошадьми царской семьи. Состязания эти состояли из трех забегов, а их участники ставили на кон немалые деньги. Сунь Бинь сказал Тянь Цзи: «В этот раз ставьте как можно больше, ваш слуга обещает вам, что вы выиграете». Тянь Цзи послушал его совета и поставил на кон целую тысячу золотых. Перед началом состязания Сунь Бинь открыл патрону свой план: «Выставьте своих худших лошадей против лучших лошадей царя, своих лучших лошадей — против лошадей среднего разряда, а своих лошадей среднего разряда — против их худших лошадей». Тянь Цзи так и поступил. Его лошади победили в двух забегах из трех, и в результате царский главнокомандующий сорвал большой куш.
http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/I/Sun_Bin/pred.htm
Парадокс Эрроу - Кондорсе можно сформулировать следующим образом: выбор из трёх и более альтернатив при трёх и более несимметричных критериях выбора нетранзитивен (цикличен). Т. е. в общем случае "голосование" (кавычу, т. к. "голосовать" могут и запараллеленные машины, или процессы в одном компьютере) не может придти к однозначному выбору. Как там у Достоевского Шигалев говорил? Исхожу из абсолютной свободы и прихожу к абсолютной несвободе.
Детали парадокса Эрроу - Кондорсе легко найти в Сети, поэтому повторяться не стану. Но отмечу, что парадокс имеет далеко идущие последствия и для экономической политики, и для всего общественного устройства. В варианте Кондорсе, например, результаты политических выборов зависят от "правил игры", например, от того, как сложатся политические коалиции. Кеннета Эрроу более интересовали математические аспекты формирования цены товара на рынке.
При строгом выполнении условий парадокса Эрроу - Кондорсе, однозначный окончательный выбор в рамках ординалистской парадигмы достижим лишь посредством волюнтаристского вмешательства внешнего (по отношению к самому выбору) арбитра. Но в экономической теории есть и иной подход, отрицающий ординалистскую теорию качественного выбора. Это кардиналистская теория количественного выбора.
В кардиналистской парадигме (доминирующей в сегодняшней экономической науке), возможно проранжировать не только порядки полезностей, но и конкретные их величины (в конечном счёте, измеряемые деньгами). Если мы принимаем кардиналистскую парадигму, то во-первых можем и должны использовать продвинутые математические методы для решения экономических проблем, во-вторых, у нас повышается значение экономической политики в общей сумме социально-политических решений, а в-третьих, мы вынуждены с особым вниманием и почтением относиться к рынку, как к механизму согласования матриц личных предпочтений. Т. о. некритично усвоенный кардинализм ведёт к чубайсизму.
Ординалистская же теория, фундаментально, может, и более адекватная, не даёт экономистам и политикам в руки эффективного инструмента решения проблем. Гораздо практичней пренебречь точностью выводов и выиграть в практичности (как при использовании геоцентричного секстанта для навигации). Вообще, ни одна из двух теорий не является "верной" или "неверной". У них разные применимости.
Упрощая, можно сказать, что строго рациональный кардиналистский выбор является более сложным, а потому менее вероятным, чем ординалистский, однако, в конечном счёте, реальный выбор экономических субъектов выглядит так, как если бы он был кардиналистским. Парадокса тут нет, просто кардинализация выбора происходит за счёт потерь в его рациональности. Однако же, это и не чисто волюнтаристское решение, скорее, решение с большими допусками по ошибкам.
Если перенести логику перехода к кардиналистскому выбору на политику, то суть в том, что разные предпочтения людей имеют различный вес. Наглядным примером может являться асимметрия "жизнь против обеда": нападающий на жертву хищник, в случае неудачи, рискует только потерять обед и может повторить свою попытку вновь, тогда как жертва рискует потерять значительно больше (как правило, жизнь, или, как минимум, орган).
Вообще говоря, асимметрия "хищник - жертва" является более общим случаем для общественной дихотомии "эксплуататор - эксплуатируемый". Кожев считал, что психотип человека будущего произрастёт из культуры рабов, а не культуры хозяев (наиболее последовательный левый подход к историческому процессу). Если посмотреть более обобщённо, то в хищников превращаются тупиковые ветви, не способные выживать более самостоятельным образом. В результате, можно ожидать, что хищник окажется значительно более эволюционно уязвимым ("жертва может выжить без паразита, а паразит без жертвы нет").
В древних сообществах был распространён обычай бескорыстного содержания ослабленных особей и инвалидов (старики, калеки, душевнобольные). Не из этого ли обычая проистекает институт аристократии? Возможно, люди наследственно запрограммированы на то, чтобы давать шанс нежизнеспособной части генофонда (например, хранящей генетическую информацию о преодолеваемых, в процессе эволюции, свойствах). Тогда периодические революции ткж запрограммированы генетически, примерно как удаление файлов из "корзины" windows.
Но вернёмся к общественному выбору. Допустим, есть три группы населения. Для группы "А" существует приоритетный общественный выбор "а", оцениваемый ею в 3 балла ("крайне желательно"), для группы "В" - соответствующий выбор "b" и для группы "С" - выбор "с". Каждый выбор оценивается двумя другими группами в 1 балл ("категорически нежелательно"). Для каждого из выборов есть альтернатива: "а`", "b`", "с`", оцениваемые всеми тремя группами в 2 балла (нежелательно).
Теперь состояние общества вне общественного договора мы можем представить, как устойчивое "голосование" против любой нежелательной альтернативы. В таком обществе консенсус может установиться только на выборе вариантов "а`", "b`", "с`", т. к. только для них сумма проигрыша каждого игрока минимальна.
Но до сих пор оценка у нас выражала, скорее, ординалистскую парадигму выбора. Что будет, если баллы будут отражать не относительное, а абсолютное предпочтение игрока? Например, желаемый выбор будет не 3, а 10, или 100 баллов? Такие яркие предпочтения я назвал бы "кроулианскими", в духе "Книги Закона" Алистера Кроули. Один из трёх главных законов которой "Do what thou wilt that will be the whole of the Law" ("Делай то, что ты хочешь, таков будет Закон").
Кроулианская мораль - это мораль кардиналистского выбора. Мораль количественной (рыночной) оценки принимаемых решений. Мораль, работающая, как усилитель желаний. Я не просто хочу, скажем, новенький Порш, я до смерти хочу новенький Порш. Я не просто хочу голубоглазую блондинку 90-60-90, а я до смерти хочу голубоглазую блондинку 90-60-90. Я не просто хочу взобраться на Эверест, а я до смерти хочу взобраться на Эверест.
Общественный договор, если посмотреть на него под этим углом, это размен своих фобий ("не хуй ему лазить по эверестам!") на удовлетворение своих желаний ("хочу новый порш!"). Я не мешаю другим для того, чтобы они не препятствовали мне. Это то, что строжайше табуировалось реакционерами всех времён, как "сделка с дьяволом". Смысл сделки с дьяволом прост: "Ради удовлетворения моей страсти, я готов терпеть, что одновременно будут удовлетворены ткж и многие чужие (и чуждые для меня) страсти".
Постиндустриальный переход в новое фазовое состояние общества - это переход от христианского выбора (усреднённой серости) к кроулианскому выбору (ярких красок, той самой радуги). Этот фазовый переход и есть то, что Кроули называл "бурей равноденствий", предшествующей переходу к Эону Гора (Кроули ткж разработал новую астрологию, с тезисом о наступлении "эона Водолея"). "Буря равноденствий" - эпоха межвременья, когда старый модус времени ещё силён, а новый ещё не окреп. Происходит столкновение (сшибка) несовместимых этик и укладов жизни.
Важный момент, однако, в том, что "буря" проходит сквозь каждое общество и сквозь каждого человека. Невозможно просто взять и стать человеком нового Эона, можно лишь становиться человеком нового Эона. Согласно Кроули, "Буря" началась в 1904м году, одновременно с написанием "Книги Закона", и продлится около двух веков. В этот период из преисподней выберутся "древние боги" и воцарится хаос, но затем "древние боги" зачистят пространство для нового порядка и будут низвергнуты обратно в небытие.
В такой незамысловато-метафорической форме видный британский разведчик Кроули обнародовал (а может, и сочинил) целую стратегию постиндустриального перехода. Которая, если присмотреться, явно осуществляется, то ли в силу естестенного хода вещей, который сумел понять провидец Кроули, то ли в силу осуществления чьей-то осознанной и целеустремлённой воли. А скорее всего, по обеим причинам одновременно.
Любой общественный договор - это всегда договор меньшинств. Иначе не о чем и договариваться, грубая сила большинства сама собой установит требуемый порядок. Нет, договор - это всегда торг, всегда размен интересов. Но современный договор меньшинств осуществляется более последовательно и осознанно, чем общественные договоры прошлых эпох.
Результатом становится беспрецедентоный рост мотивированности постиндустриалов (и одновременно - замыкание на них цепочек чужих мотиваций). Обычное "общество" - это толпа враждующих и завидующих друг другу неудачников, каждый из которых стремится превратиться в альфа-самца, т. е. в компенсирующего собственную нежизнеспособность за счёт других хищника. Постиндустриальные сообщества - это поддерживающая желания и амбиции друг друга среда, являющаяся новым историческим субъектом.
Люди постиндустриальной эпохи - это люди кроулианского выбора (даже если о самом Кроули и слыхом не слыхивали). Люди, способные объединиться в сплочённое, организованное и социально активное меньшинство, способное навязать свою волю большинству (т. к. любые свои потребности большинство способно реализовать лишь благодаря этому меньшинству, чем дальше, тем в большей степени попадая от него в зависимость). А большинство? Что большинство... Как гласит всё та же "Книга Закона", "рабы будут служить и страдать". - Такой вот гайдарочубайс.
В этом контексте Леонид Пайдиев, в ЖЖурнале которого состоялся ключевой диалог, послуживший толчком к написанию этого поста, напоминет мне издателя Chicago Tribune Роберта МакКормика, вернее, сказанные кем-то о нём слова: "Это был величайший ум... четырнадцатого века". Ну, с Пайдиевым всё не настолько мрачно... Это величайший ум конца 19го века.
Кем Вы себя видите в Эоне Водолея?
Последователем играющего Бога-младенца
16(55.2%)
Приверженцем древлего благочестия
3(10.3%)
Частью той силы, что вечно хочет зла и совершает благо
10(34.5%)
