"Игра престолов", как вольный пересказ "Властелина колец" в гоблиновском переводе
Я хочу сразу заявить: провал "Игры престолов" - никакой не провал. Это концептуальный концептуализм. Который останется в вечности, как мем, столь же знаменитый, как и "унылое говно", или даже круче. Упала губернаторша на днях лицом в грязь (буквальную, физическую грязь) - вот те на, игра престолов, на. Обоссамшись невеста на свадьбе - игра престолов, чо. Но я хочу сказать совсем о другом. Совсем-совсем-совсем.
Каюсь, проморгал я этот момент. Но вот ща написал про концептуализм "Игры престолов" в комментарии в чужом ЖЖурнале. И осенило: так это ж не просто концептуальный писсуар-в-себе! Это ж концептуальный писсуар на темы Толкина!!! Напомню, с чего, по словам автора, начинался его литературный замысел. Что фасцинировало Мартина.
"В 1981 году, когда я впервые приехал в Британию, мы попали туда уже под вечер. Все туристы уходили, и мы на Стене Адриана фактически были одни-единственные. Мы на нее поднялись, и я стоял и представлял себе, как мог себя ощущать римский легионер в те дни, когда стену Адриана охраняли представители римской империи: это мог быть человек из Рима, из Карфагена, откуда-нибудь из Северной Африки, Греции, а теперь вот его послали служить "на край света", как ему, должно быть, это виделось тогда. Он представления не имел, что там скрывается на севере за всеми этими лесами. Это произвело на меня тогда большое впечатление, и я запомнил эти ощущения, но только спустя лет десять, когда я начал писать "Песнь льда и огня" - первую книгу из серии "Игра престолов" - я подумал, что хочу это использовать, что у меня будет моя собственная Стена. Но поскольку это фэнтези, то моя Стена 700 футов в высоту, она волшебная и сделана изо льда, и длиной 300 миль. То есть я немножко всё преувеличил, как говорится, открутил ручку до упора".
https://www.bbc.com/russian/uk/2014/09/140829_game_of_thrones_martin
Там же, далее:
Если Д.Р.Р.Толкиен, с которым Д.Р.Р.Мартина часто сравнивают, очарован романтической средой средневекового монастырского братства, то Мартин от человекобратии ничего хорошего не ждет и в этом смысле он, конечно, реалист, даже несмотря на то что "Властелин колец" продолжает оставаться его настольной книгой, к которой он периодически возвращается.
И не только к ней – "Сильмариллион" оказал на его собственное письмо немалое влияние.
"Помню, когда эта книга только вышла в 1977 году, я кинулся ее покупать; я ждал чего-то вроде "Властелина колец", но читать ее не смог. Она начинается с этого квазибиблейского рассказа, где все боги поют, и я поставил книжку на полку и раз в десять лет снова за нее брался и снова закрывал. И вот, лет 6-7 назад я продрался сквозь начало, которое я считаю просто убийственным, и добрался до нормального повествования, и оно оказалось совершенно потрясающим - оно гораздо мрачнее, чем "Властелин колец" и уж конечно "Хоббит". Это совсем не детская книжка, в ней есть ощущение гибели, которое обычно присуще северным сагам, эдакого нависшего надо всем миром фатума: там великолепные герои, потрясающие злодеи и битвы, есть там и инцест, так что я очень советую обратить внимание на "Сильмариллион", - рассказывает Мартин.
- Итак, Мартин - толкинист. И с "Хоббитом" и "Властелином колец" его сравнивают неслучайно. А поскольку он теперь хвастается, что финал телесериала придуман им, он с самого начала хотел сделать Королём Брана Старка так, чтоб никто не догадался, то и главная идея обоих сериалов (литературных "Огня и пламени" и телевизионной "Игры престолов") окончательно прояснилась. Всё очень просто.
Мартин попытался представить себе, каким бы мог быть альтернативный ход "Властелина колец". Где наиболее вероятен иной ход событий? Чего, согласно Толкину, ожидал, например, Саурон? Чего он боялся? И что не раз было близко к реализации? Чего боялся Гэндальф не меньше, чем Саурон? Чего больше всего боялась Галадриель? И хоббиты Фродо и Сэм? Все они боялись одного и того же: что кто-то из них не выдержит, и жажда владения Кольцом Всевластья овладеет им и подчинит себе. И с нею любого из них подчинит себе Кольцо Всевластья.
Толкин создавал свою реальность, как реакционер, с подозрением смотрящий на достижения современной цивилизации. И подозрение это не только и не столько порождено Второй Мировой войной, сколько вызывается самим существом цивилизации Модерна. Но об этом я скажу несколько слов ниже. А пока цитата из письма Дж. Р. Р. Толкина своему сыну Кристофу.
Есть две абсолютно разн. эмоции: одна волнует меня несказанно, и вызываю я ее без труда: мучительное ощущение утграченного прошлого (лучше всего выраженное в словах Гандальва о палантире); а вторая — эмоция более «обыденная», триумф, пафос, трагедия самих персонажей. Ее-то я и учусь добиваться, по мере того, как понемногу узнаю моих героев, но, по правде говоря, она не столь близка моему сердцу и навязана мне фундаментальной литературной дилеммой. Историю полагается рассказывать, иначе никакой истории не будет; однако более всего волнуют истории нерассказанные. Думаю, тебя так берет за душу Келебримбор, поскольку имя это вызывает внезапное ощущение бесконечных нерассказанных историй: увиденные вдалеке горы, на которые не дано подняться, далекие деревья (вроде как у Ниггля), к которым не дано приблизиться; а если и удастся, так они всего-навсего станут «ближними деревьями» (иное возможно лишь в Раю да в Приходе Н.).
<...>
Только что слышал новости….. Русские в 60 милях от Берлина. Похоже, вскорости и впрямь произойдет нечто решающее. Ужасающее разорение и несчастья, следствия этой войны, умножаются с каждым часом: разорение всего того, что могло бы составить (и составляет) общее достояние Европы и мира, не будь человечество настолько одурманено, — богатство, утрата которого скажется на нас всех, и на победителях, и на побежденных. И, однако ж, люди торжествуют и злорадствуют, слушая про бесконечные потоки несчастных беженцев, растянувшиеся на 40 миль, о женщинах и детях, что хлынули на запад — и умирают в пути. Похоже, в этот темный дьявольский час в мире не осталось ни тени жалости и сострадания, ни искры воображения. Нет, не спорю, что это все, в нынешней ситуации, созданной главным образом (но не исключительно) немцами, и необходимо, и неизбежно. Но злорадствовать-то зачем! Предполагается, что мы достигли той стадии цивилизованности, на которой, возможно, казнить преступника по-прежнему необходимо, но нет нужды злорадствовать или вздергивать рядом его жену и ребенка, под гогот орочьей толпы. Уничтожение Германии, будь оно сто раз заслужено, — одна из кошмарнейших мировых катастроф. Ну что ж, мы с тобой бессильны тут что-либо поделать. Такова и должна быть мера вины, по справедливости приписываемая любому гражданину страны, который не является при этом членом ее правительства. Ну что ж, первая Война Машин, похоже, близится к своему конечному, незавершенному этапу — при том, что в результате, увы, все обеднели, многие осиротели или стали калеками, а миллионы погибли, а победило одно: Машины. А поскольку слуги Машин становятся привилегированным классом, Машины обретут непомерно большую власть. Каков же будет их следующий шаг?
https://litresp.ru/chitat/ru/%D0%A2/tolkin-dzhon-r-r/dzhon-r-r-tolkin-pisjma/97
Собственно, не секрет, что идеей Модерна было превратить всё в машины. Наука должна стать машиной, общество должно стать машиной и человек должен стать машиной. В этом направлении цивилизация развивалась со времён шумеро-халдо-хуррито-хаттов, т. е. условных проточеченов. Это были потомки охотников тундростепей, исчезнувших ок. 15 - 12 тыс лет тому назад. Ими правили Короли-Маги - гибриды кроманьонцев и неандертальцев. По мере разогрева климата ("парникового эффекта", уничтожившего людоедов-неандертальцев, а последние остатки их загнавшего высоко в горы - именно поэтому маги и оккультисты всех времён, типа Алистера Кроули, увлекались альпинизмом, а ткж полярными исследованиями), цивилизация охотников рухнула, уступив место цивилизации земледельцев.
Ассимилированные семитами проточечены... Впрочем, не совсем так. Сами семито-хамиты произошли из смешения банту и проточеченов. Больше банту - хамиты; меньше - западные семиты; ещё меньше - восточные семиты. Это почти чистые проточечены, с небольшой африканской примесью. Через них неандертальская магия проросла в виде астрологии и ритуальных человеческих жертвоприношений. Затем пришли персы, у которых эта традиция проросла в виде маздеизма (и его восточной ветви - тибетского бон). Зороастризм был реакцией борьбы с неандертальской магией, но потом и сквозь него проросла более мощная традиция. Даже в раннем зороастризме, не говоря уже о митраизме, практиковались тайные человеческие жертвоприношения.
Арийцы произошли от смешения некой ранее смешаной семито-проточеченской (или родственной проточеченам группы, населявшей Малую Азию и/ или Балканы) группы, по типу "орды кочевников" или "племенного союза", с тюрками. Причём, внутри арийской (индоевропейской) общности германцы - почти чистые потомки проточеченов (или родственной им группы), а славяне - почти чистые тюрки. Всё это можно доказать, но я сейчас не об этом.
Константин Великий принял не христианство, а митразим. Христианство - это был синкретический культ, соединивший посредством протокаббалы александрийских раввинов синкретические культы нордическо-неандертальского митразима и антинеандертальского серапианства. С целью интеграции противоположностей и т. о. снятия конфликтного потенциала. Чуть ранее торговля по Великому Шёлковому пути достигла пика, и китайцы построили для охраны Великого Шёлкового пути Великую китайскую стену и держали семидесятитысячную армию в Средней Азии для охраны караванов и карательных экспедиций против разбойных племён дикарей.
Тогда международная торговля достигла такого уровня, что привела к образованию множества империй, вкл. Римскую. Евреи, произошедшие от смеси восточных семитов (по материнским линиям) и западных семитов, с нек. примесью чистых проточеченов (по большинству отцовских) к нулевому году утратили свою былую воинственность (они были военной "гвардией" фараонов, аналогом преторианцев, назначая и смещая фараонов и неоднократно имея в Египте отдельный Храм, в котором поклонялись не только Яхве, но и Астарте). В древнейшие времена торговля была уделом воинов, и ею занимались, не в последнюю оч., евреи. Но после образования в Средней Азии и Сев. Индии эллинистических протогосударств, торговля стала предприятием безопасным, и в еврействе появилась каббалистическая - космополитическая, гуманистическая, пацифистская и экуменическая - традиция.
Евреи и жители эллинистических протогосударств Востока доминировали в торговле по ВШП. Эллины Бактрии, Согдианы и Греко-буддийского царства соединили платонизм и буддизм, а евреи принесли этот синтез в Египет. Соединив его с иудаизмом, они получили протокаббалу, с двумя основными идеями: 1) Бог даёт свои откровения сразу всем народам, и откровения эти, в своём существе, тождественны; 2) Библия дана всем народам, но и традиции других народов даны ткж и евреям - и более того, они совершенно необходимы для раскрытия тайн самой Библии (каковую предлагалось понимать не буквально, а при помощи изощрённых расшифровок). Одновременно существовала всё более противоположная с веками талмудическая традиция.
Каббалисты всегда в большей степени наследовали матриархалам-банту и матриархальной традиции внутри самого еврейства. Талмудисты легко находили общий язык с условными "фашистами" - с вавилонянами, например, персами, или германцами. В целом, в католицизме (и особенно позднее в протестантизме) восторжествовал проточеченский (неандертальско-магический) митраизм и связанный с ним антиохийский гнозис. В православии - кроманьонское (чистые кроманьонцы - только негры) серапианство и его экзотерическая оболочка - александрийский гнозис.
Антиохийцы были предшественниками мистического расизма. Вслед за зороастрийцами, они делили народы на "сыновей света", угодных высшему божеству, и "сыновей тьмы" (угодных его антагонисту). Антагонист высшего божества был отождествлён ими с библейским богом, а евреи - с самыми проклятыми "сынами тьмы". Они восприняли шумерский ещё культ "мирового порядка", которому следует неукоснительно следовать, а малейшее нарушение жесточайше карать. Всю жизнь, согласно этой концепции, следует алгоритмизировать, а люди должны тщательно и педантично исполнять Закон. Всё, точка.
Исполнять Закон, правила. Любой самостоятельный чих - преступление против Бога Света. Так ведут себя "сыны тьмы", они же "пидарасы". Их следует безжалостно уничтожать (как говорил борец с "жидовствующими" и нестяжателями Иосиф Волоцкий, "рука, убившая еретика, тем самым освящается" и "всё равно, чем убить еретика, рукою или молитвою").
Антиохийская богословская традиция (сперва "языческая", а затем и христианская) поставила в центр богословия этику, соблюдение правил. Александрийская - ангелологию. Т. е. создание всё новых синкретических культов посредством отождествления "языческих божеств" с христианскими ангелами и святыми. А нарушение табу - что ж, оно простительно. Именно это (каббалистическо-релятивистское) отношение позволяло русским не истреблять туземцев Поволжья, Средней Азии и Сибири, а собирать вместе с ними Империю. В целом, антиохийцы заняты борьбой с дьяволом, а православные - прославлением Господа. Антиохийцы - соблюдением табу и прочим укрощением плоти и искоренением порока и греха, а православные - совершением добрых дел.
Иными словами, антиохизм (и выросший из него католицизм) - это метафизический фашизм, а александризм (и выросшее из него православие) - это метафизический коммунизм. Однако в 1492м году произошло три важнейших в европейской истории события. Испанцы а) завершили Реконкисту, б) (руками еврея Колумба) открыли Америку и в) изгнали евреев и марранов (криптоевреев). Марраны же были ультракаббалистами. И в целом, испанские евреи были сильно каббализированы, так сказать. После чего стала нарастать каббализация всего европейского (и, в ментшей степени, мирового) еврейства. И его ассимиляция. Так александризм скрестился в Зап. Европе с антиохийством.
С 15го века западная традиция всё более движется в сторону "еврейского гуманизма" и коммунизма. Т. е. постепенно превращается в "Гейропу". При этом массы, в значит. степени, остаются фашизированы. Российская же традиция, начиная с Петра Великого, движется в сторону "нордического порядка", "фашизма". При этом правительство остаётся "единственным европейцем", читай: фашистом.
Фашизм опирается, в перв. оч., на точные и технические науки, коммунизм - на гуманитарные. Равновесие фашизма и коммунизма в Европе 17-19 вв породило либерализм и Модерн. Главной идеей Модерна было превращение всего в машины. Наука должна стать машиной, наподобие Паскалины. Общество должно стать машиной. Человек должен стать машиной. В этом виделось освобождение от греха. При этом, средством машинизации виделось научное мышление, а не инквизиция. С этого момента начался путь к господству Машины. Уже не состоящей из "винтиков"-людей, а - рано или поздно - физической, кремниево-металлической. Голема.
Рано или поздно власть в мире будет принадлежать Скайнет. А люди будут принудительно киборгизированы. Т. е. сперва это будет дорого и абсолютно добровольно. Этим будут заниматься богатые леваки-концептуализаторы с писсурами. Потом без чипа мощной памяти и интернет-интерфейса в голове не устроишься на работу. Потом окажется, что без чипов ходит меньшинство. И что они опасны. Им надо обязательно прочипизировать миндалины головного мозга, чтобы снять агрессивность. Что отсутствие чипа делает человека потенциальным террористом. Появится экстремистское движение, которое поставит целью физически уничтожить всех чипизированных (т. е. большинство, к тому моменту, человечества). Что превратит чипизированных в надёжный оплот принудительной чипизации. И будем мы жить вечно и вечно раз в несколько секунд выполнять задания Скайнет, по типу капчи.
Вот с чем метафизически сражается Толкин во "Властелине Колец". Кольцо Всевластья - это Искусственный Интеллект. Оно обладает своими волей и разумом, верными воле создателя - инженера (кузнеца) Саурона. Опасной Толкин считает не любую власть, а только власть, основанную на материальной технике. "Властелин Колец" - апология идеи монархии, воплощённой в фигуре Арагорна. Уничтожению же подлежат все Кольца, сила которых исчезнет вместе с Кольцом Всевластья. Это Кольца людей, делающие их великими воинами и королями. Кольца гномов, делающие их искуссными зодчими подземных чертогов и кузнецами-ювелирами. Кольца эльфов, делающие их непревзойдёнными врачами. Во всём этом Толкин видит зародыш Зла - материальной техники.
Американские леваки прочли Толкина убого. Через призму троцкизма. "Сталин равняется Гитлеру. Коммунизм равняется фашизму. Свет равняется тьме". А что не равняется? Разделение властей и верховенство Закона. Т. е. Машина, составленная из винтиков-людей. Троцкисты - влиятельнейшая в Америке тусовка. Ещё с тех пор, когда русские интеллектуалы сидели по лагерям и мало от них отличным шарашкам и ящикам. А их изобретения всплывали и патентовались по всему свету.
Кстати, а откуда мистика света и тьмы? Цивилизация банту (а затем их потомков - семито-хамитов) была аграрно-матриархальной (земледелие развилось из собирательства, являвшегося в первобытных обществах функцией женщин, в отличие от "мужской" охоты, из которой развились цивилизации кочевников, а при их синтезе, соответственно, - жрицы и воины). Она возникла в жарких плодородных землях. Но человек не может долго выдерживать лучи палящего солнца. А т. б. по 12-14 часов физически трудиться на износ днём. В этих местах был принят ночной труд, особенно в полнолуние (и лунные, а позднее лунно-солнечные календари).
Отсюда лунно-матриархальные культы, связанные с богинями плодородия. Ночью пахать, ночью пропалывать, ночью носить воду и поливать. А днём растения получат солнечные лучи. Но уже без людей. На севере же людям не хватало тепла, и они культивировали Солнце. Которое на Юге было убийцей Сетом. Ему поклонялись в Египте северяне-гиксосы.
Левак Мартин (человек примитивный, сфокусированный по жизни на пиписьках) увидел в Толкине только это. "Плохо, когда у одного слишком много власти". А символ этого "слишком много" - Кольцо Всевластия. Т. е. вместе с др. леваками Мартин приписал Толкину несвойственный ему антимонархизм. И потом задался вопросом: а как можно изложить эту плохопереваренную идею массам? Как так переинтерпретировать Толкина, чтобы он стал ещё более (в понимании дурака-левака) толкинистским? Создать эдакую "геометрию Лобачевского", или, вернее сказать, "толкинизм в стиле Лобачевского". Найти такой пятый постулат, чтобы его изменение окончательно доказало идею пагубности слишком большой власти.
Собственно, эта идея намечена уже у Толкина. Повторюсь. Саурон больше всего боится, что Кольцом завладеет кто-то из его врагов. Кстати, Толкин явно иначе понимал действие Кольца. Оно делает невидимыми только хоббитов. Потому что самое сильное их желание - быть незаметными (что ещё в начале "Хоббита" ясно разъясняется). Людей оно делает непобедимыми воинами. Эльфам даст, видимо, способность воскрешать мёртвых. А Саурону - власть над ними надо всеми.
Одновременно враги Саурона боятся того же, чего боится и он сам. Боятся этого Гэндальф, Эронд, Галадриель и даже хоббиты Сэм и Фродо. Что они не удержатся и завладеют Кольцом. И попадут под власть Кольца. Здесь Толкин следовал идеям Хайдеггера (знал ли он о них напрямую, или через посредство оксфордской тусовки). Хайдеггер отождествил ницшеанскую "волю к власти" с марксовым "капиталом" через посредство идеи своего "Gestall" (обычно переводится, как "постав"). Gestall есть хакерский взлом трансцендентного, благодаря которому материальная техника становится возможной. Но это и сама материальная техника (понятая т. о. в кач. "чёрной магии", почти что "черти толкают паравоз, чтобы он ехал").
Суть этого процесса - направление воли (каковая, в основе своей, есть воля к воле) на поверхность бытия, превращение её в "волю к власти". Трансцендентное становится т. о. только средством, сырьём для материальных фич. А "воля к власти" становится "капиталом" не просто техникой, в смысле "средств производства", а техникой, нацеленной на самовозрастание самого капитала, т. е. на увеличение контролируемых средств производства. Т. е. смысл марксового капитала Хайдеггер увидел, как "строить больше машин для того, чтобы суметь построить больше машин".
Это то, чем пугают сегодня противники Искусственного Интеллекта. Искусственный Интеллект, если ему поручат создавать канцелярские даже скрепки, убьёт всех людей, чтобы они не мешали ему делать скрепки, после чего превратит в скрепки всё вещество вселенной. При этом скрепка - это самый минималистический образ средства производства, т. е. машины.
Вот эту идею, в меру своего убогого, если не сказать более того, понимания, Мартин попытался опошлить воплотить, развив нереализовавшуюся сюжетную линию самого Толкина. Приведу два фрагмента из кинематографических реализаций обоих литературных произведений. Сперва "Властелин Колец". Затем - та же, по сути, сцена, переосмысленная Мартином. Смотреть строго обязательно (сценки вполне короткие). Галадриель и Кольцо в конце "Братства кольца" и Дейенерис с Джоном Сноу в конце седьмого сезона рассуждает о драконах:
https://www.youtube.com/watch?v=-vIqEfCOzZU
https://www.youtube.com/watch?v=DS2CR2FqmeI
Это по смыслу сказанного, а стилистически, конечно, конец финальной серии, выступление бурерождённой "фюрерши" в сумрачном дизайне:
https://www.youtube.com/watch?v=VA4Sq14_eHM
Итак, Мартин решил написать книгу про то, как Галадриель соблазнилась Кольцом Всевластия. Но как сделать такое Средиземье по Лобачевскому интересным читателю? Нужно, чтобы читатель Толкина не узнал. Значит, нужно заменить Кольцо чем-то иным. Из той же толкиновской вселенной. А заодно и Мордор. Так Саурон превратился в Короля Ночи, а Мордор - в мир за Стеной. Воинами Саурона, то бишь Короля Ночи стали живые мертвецы. Которые во "Властелине Колец" служили Арагорну против Саурона, но по семантике больше соответствовали последнему (т. б. что в роли Саурона, завладев его Кольцом, по структуре модифицированного "по Лобачевскому" сеттинга постепенно оказывается Галадриель).
Априори лишённый Кольца (но и с ним окончательно уже воли к власти) Фродо превратился в Брана Старка (а Сэм стал, надо полагать, Джоном Сноу). Галадриель превратилась в Дейенерис Бурерождённую. Ну а Кольцо стало целыми тремя драконами из "Хоббита" (каждого из которых, при элементарных навыках обдумывать свои поступки, было бы достаточно для полного завоевания или уничтожения всего Вестероса и всей вселенной "Песни пламени и льда"/ "Игры престолов"). А вместо сожжения Кольца Всевластия в вулкане Ородруин появилась сцена сожжения драконом Железного Трона (второго, чисто символического коррелята Кольца Всевластия).
Что, если б Галадриель забрала Кольцо у Фродо? Тогда её никто не смог бы остановить. Точно также, как любого могучего мага или короля из сеттинга "Властелина Колец". Без разницы, будет ли это Саурон или Галадриель (вспомним туповатое: "Я убил Дракона!" - "Теперь ты Дракон!"). А что всё-таки сможет остановить Галадриель, если автору очень надо? Остатки её былой доброты, которая сделает её наивной и доступной предательству. Ведь она по-прежнему считает "хороших" (леваков) своими друзьями. А они теперь видят в ней фашистскую фюрершу.
Почему так важно было, чтобы Кольцом Всевластья завладела именно женщина? Потому что Мартин, как и любой американский левак, "знает", что мужик сам по себе уже есть готовая сволочь и падонаг. А для абсолютного доказательства теории пагубности власти, как таковой, Кольцо Всевластия должно достаться самому, что ни на есть идеальному, лучшему из людей (или эльфов). Дейенерис и есть такой сверхчеловек в юбке (а иногда и голышом). Непременно, чтобы "в юбке" (не в смысле предмета одежды, а того, что обычно скрывается под ним).
Идея Мартина: доказать, что Пламень и Лёд одинаково опасны. Тут он сильно путается в показаниях. В сеттинге ППЛ противостоят друг другу две мировые финансовые столицы: Браавос (на стороне сил Льда) и Пентос (на стороне сил огня). Культ Многоликого и культ Владыки Света. Но далее начинаются противоречия. Браавосцы помогают всем потенциальным конкурентам Дейенерис. Пентосцы помогают ей самой. Но. Пентосцы за рабовладение. Браавосцы заставили их запретить рабство. Но пентосцы сохранили его под видом мнимого "освобождения". При том, что именно Таргариены запретили рабство в Вестеросе. И Дейенерис, следуя таргариенской традиции, борется с рабовладением в Эссосе.
Поскольку идеей-фикс Мартина было "чтоб никто не догадался" - и касаемо структуры сюжета, и касаемо финала - финал киносериала (поскольку он был доснят раньше выхода бумажных книг) не мог быть логичным. Ибо логичность финала позволила бы всем о его содержании догадаться. А создателям вселенной Пламени и Льда было главное, чтобы именно что не догадались. Потому как сперва поймут финал, а там и сокровенный смысл. А понять - значит критически осмыслить. А левакам главное - внушать и "воспитывать", а не обсуждать какой-л. вопрос по существу.
А вопросы интересные, конечно. 1) Что лучше, "фашизм", "коммунизм" или их синтез - "либерализм"? 2) Нет ли альтернативы этой гегелевской триаде? Не существует ли множество несовместимых и обречённых на войну на уничтожение версий всех трёх основных политико-метафизических позиций?
