За таким подходом к делу, полагаю, стояло твёрдое подсознательное убеждение в уникальности каждой личности, каковое, собственно, и сформировало концептуальный контекст, в котором стала возможна русская литература XIX века. Но социалистический реализм XX века более или менее официально предлагал другие требования. Писатель, работавший в рамках соцреализма, был должен комбинировать свои построения из оговоренного набора "фишек", более или менее стандартных элементов, каждый из которых должен был с той или иной степенью точности укладываться в какое-либо место в общей системе социалистических идеологических ценностей. Данный подход объяснялся отнюдь не примитивной сконностью цензуры ограничивать фантазию авторов для собственного удобства, но общей марксистской (или условно-марксистской) концепцией, согласно которой роль человека определялась его местом в исторически обусловленной системе взаимоотношений по поводу производства и их следствий. Объективность отношений, признававшихся источником действия, означала предопределённость позиций героев произведения.
Но социалистический реализм советского периода в своей основе не был вполне однозначным явлением. Дело в том, что обусловленная пиететом перед великой русской литературой XIX инерция представления о литературе в частности и об искусстве в целом как о могущественном способе описания особенностей человеческой души довлела над самими авторами и над их критиками, а также над ожиданиями читателей. Это довление радикально расходилось с требованиями марксистской концепции, в которой человеческая душа могла проявить себя лишь постольку, поскольку ей это позволяли сделать объективные условия. Авторы старались следовать обоим императивам одновременно. Поэтому социалистический реализм советского времени был противоречив и собственно как социалистический реализм не достигал полного успеха.
В наше время литература вновь довольно сильно изменилась. Основная тенденция современной русскоязычной литературы состоит в описании изощрённых схем взаимоотношений, обусловленных теми или иными обстоятельствами, и преследует конечную цель изучения этих исходных обстоятельств. При этом признаком удачности художественного построения служит принципиальная невозможность для героев произведения выйти за рамки обрисованной автором схемы. Чем надёжнее "ловушка" для героя, тем, как считается, удачнее труд автора сочинения. Тенденция в своей крайней, пошлой форме, дошла до развития целого направления литературы о так называемых "попаданцах", то есть о литературе, построенной на принципе вброса на биллиардный стол шара с определённой траекторией и последующего отслеживания изменения положения других шаров. Личность как объект изучения и субъект действия, наделённая собственными волей и душой, покинула основной литературный поток.
Безусловно, в наше время есть авторы, не склоняющиеся перед "генеральной линией" - так же, как таковые были и в советские времена, и так же, как в XIX веке в России были "непсихологические" авторы и произведения. Однако если рассмотреть основной поток высокотиражной и привлекающей внимание литературной продукции, следует признать, что современная русская литература видит человека лишь как проявление отношений по тому или иному поводу, что с точки зрения сути метода позволяет говорить о полной победе концепции социалистического реализма. Грубо говоря, русская литература XXI века это русская литература XX века минус русская литература XIX века.
