первая часть - здесь)
вторая часть - здесь)
Ночь. Маша привязана к стулу, как в плохих гангстерских фильмах — очень много веревок,
привязана некачественно. Во рту у нее — большая луковица. Егор, плачет, согнув спину,
и сотрясаясь всем телом. Выглядит это отвратительно. Егор поднимает голову и спрашивает:
- За что?
Маша выразительно поднимает глаза к потолку. Егор, всхлипнув, вынимает луковицу изо рта у
Маши. Та устало говорит:
- Я пожалела ее.
Егор мелко и зло воет, так плачут несправедливо обиженные дети.
- Я люблю только тебя, Егор, - говорит Маша.
- Поверь мне, - говорит она.
- Егор, я признаю, сначала ты мне был не люб, - говорит Маша.
- Но красота твоей личности раскрылась переде мной не сразу, а как цветок поутру, когда он,
радуясь солнцу, раскрывает свои лепестки, - говорит Маша.
Говорит торопливо, сбивчиво, и, судя по всему, правду. Егора это не утешает. Он мотает головой,
бормочет:
- Нет, нет, весна нашей любви позади, настала осень...
Маша говорит:
- Развяжи меня Егор, и мы начнем все сначала. Я буду твой полюбовницей, как Злата для Влеса, Егор.
Венки нашей любви из одуванчиков, золотистых, как караваи славян, поплывут по рекам времен...
Егор мотает головой, плачет. Слова это одно, а дела, увы, другое. На деле Маша изменила ему, а слова...
- это всего лишь слова. Все бабы суки и бляди, их нужно для их же пользы хорошенько пороть, бить, и
не давать им вякать (и наконец-то кретин Егор это понял — прим. Лорченкова)
- Егор, любимый, - говорит Маша.
- В конце концов, разве не у древних славян был полигамный брак и развратные отношения между всеми членами
общины? - восклицает она.
- Об этом писал даже Прокопий Кесарийский! - кивает она в сторону книжного шкафа.
