- Ты же бросил, - говорит Наталья, и поднимает руки за голову.
Пара в дороге уже два дня, - всякое было, - Лоринков бросает быстрый взгляд на девушку, и
мы должны буквально Почувствовать запах, которых на него повеяло. Запах женщины. Лоринков
раздувает ноздри, прикрывает глаза. Подкуривает.
- Табак бросил, - говорит он.
Глядят друг на друга. Тихо смеются.
- О-ла-ла, - говорит он.
- Ты чего, француз, - говорит она.
- Нет, молдаван сраный, - говорит он.
Смеются.
- Дай, - говорит она.
Протягивает руку, вынимает папиросу из зубов Лоринкова. Жест очень интимный. Затягивается.
Задерживает дым. Выпускает.
- Папа бы не одобрил, - говорит она.
- Ну да, мужик, стог, еще и трав... - говорит Лоринков.
- Маша, ты куришь?! - дурным голосом спрашивает Наталья.
Тихо смеются (здесь отсыл к очень известному анекдоту, который слишком неприличный, чтобы
я его рассказывал — прим. В. Л.).
- Сколько тебе? - спрашивает Лоринков.
- Двадцать три, - говорит она.
- А настоящая фамилия у тебя какая? - спрашивает Лоринков.
- Хершлаг, - говорит она чуть смущенно.
- Ну, Наталья Хершлаг, - говорит он.
- Почему ты здесь? - говорит он.
Наталья глядит на него. Дым, струясь, поднимается над стогом.
Мы видим общий план — целое поле в стогах, звезды...
- // -
Натан и Иеремия, бегут по лесу, треск в наушнике. Голос.
- Розалия, идите вы на хуй, - говорит он.
- Это не шифр, это прямой текст! - говорит он.
- Вы там вообще обезумели, мудачье, - говорит голос.
- Сорок три трупа блядь! - говорит голос.
- Это им за Холокост! - говорит Иеремия, задыхаясь.
- Идиот, Холокост устроили румыны, а не молдаване! - говорит голос.
- Хо-ло-кост... вооб-ще... уст-ро-и-ли нем.-цы... - говорит в такт бегу Иеремия.
- Да в общем какая на хер разница, - говорит голос.
(на заднем плане — крики и шум погони, щелкают выстрелы, Иеремия и Натан пригибаются).
- Ну что, мясники, - говорит голос.
- Вы там блядь доигрались до того, что вас приняли за банду маньяков, - говорит голос.
- Посол, когда узнал, не был рад выполнить для нас эту работу, - говорит голос.
- Впрочем, какой еврейский посол не служил в «Мосаде», - говорит голос с буквально ощутимой
улыбкой.
- Вы блядь, звери, - суровеет голос.
- Из-за вас в МВД их сраном не спят пятый день, - говорит голос.
- Как вы могли вырезать всю мэрию провинциального города?! - говорит он.
- За вами пустили весь республиканский спецназ, причем как полицейский, так и военный, - говорит
голос.
- Скорее всего, окончательное решение вашего персонального еврейского вопроса не за горами, -
говорит голос.
- Проще говоря, вам пиздец, - говорит голос.
- Дипломатический скандал будет, если вы попадетесь, говнюки, - говорит голос.
- Так что живыми не сдавайтесь, а если попадетесь, то вы не агенты «Мосада» и даже не израильтяне, -
говорит голос.
- А кто мы? - говорит Иеремия.
- Снимете штаны, и свалите все на арабов, - говорит голос.
- Все понятно, - говорит Натан, задыхаясь.
- И, кстати, деньги, - говорит голос.
- Вы теперь нам никто, но 300 миллионов чтобы вынули и полОжили, - говорит голос.
- Плюс, вы должны стране по пять тысяч каждый за командировочные, - говорит голос.
- Да вы чего там, вообще охуели?! - говорит Иеремия.
- Это вы нам долж... - говорит он и падает, потому что его прижал к земле Натан (очередь сверху срезает
листья).
- Сынок, - говорит голос.
- Не спрашивай, что твоя страна должна для тебя, - говорит голос.
- Лучше спроси себя, что ты должен для своей страны, - говорит голос.
- Какой страны? - говорит Иеремия.
- Моя твоя не понимать, моя обрезать в лагерь в Пакистан, - говорит он.
- Вот так-то лучше, - говорит голос, и смеется.
- Хорошие мальчики, - говорит голос.
- Умрите, но сделайте, - говорит голос.
- Переходим в режим радиомолчания, - говорит голос.
- Мы верим в вас, - говорит голос.
Натан коротко и зло смеется. Вскакивает, тянет за собой Иеремию, они снова бегут, тени. Кусты, листья, луна...
----------------------------------------
От лучшего русского писателя 21 века. "Копи Царя Соломона". 2 мая. Здесь.
