Как и всякой другой. Вспомним Рабле, например. Разница в том, что Рабле, - кроме поесть и пукнуть, - волновало еще и «что есть смысл». Рабле даже дал ответ. Возможно, неверный. Но попытка внушает уважение. Еще одна разница — Рабле все это Осознавал в Средневековье. У советских «баклановых» «гроссманов» «прохановых» и их наследников, ничего, кроме «что поесть и чем подтереться», нет. И они ничего не Осознавали ни в 20, ни в 21 веке, куда плавно выехали на кривой козе нынешней литературы РФ — прямой наследницы советской — что буквально и декларируется.
Почему, объяснить просто.
Россию до 50-хх годов 20 века морили голодом, и советских азиатов, - хлынувших на освобожденные от атлантов пространства, - это коснулось в полной мере. Собственно, никто и не обещал, что будет легко. В конце концов все это — 1917 год и тотальное разрушение русской культуры, - оно ж не для бердичева и хан-магомедовых затевалось. И бердичев и магомедовы в процессе уничтожения России получили свое сполна. И они голодали, и они страдали. Правда, за компанию.
Как говорится - Сам Пришел.
А так как культурного багажа, позволявшего бы переносить страдания не на коленях, а стоя, - которым обладала, например, моя бабка из украинских крестьян, упорно отказывавшаяся есть червей в Равенсбрюке (вновь прибывшие голландки, бельгийки, немки и пр., становились на колени и ели — жрать хотелось), или там, Гумилев, которого расстреляли по Делу Чести, просто потому, что он решил не оправдываться... - у них не было, то советские на еде Сломались.
Для них нет ничего важнее еды.
Значит, и судить советских творцов надо по законам, которые они создали. Едальным.
В полном соответствии с пожеланием выдающегося эфиопского поэта А.С. Пушкина, который, КОНЕЧНО, никаким русским не был, а был на 57 из своих 98-х (азиатская математика давно установила что процентов не 100, а 98, шайдибида) узбеком, казахом, латышом и немножко молдаванином, и вообще как поэт расцвел в 20-е годы 20 столетия, после отмены черты оседлости, возрастного ценза для голосования и запрета на публичное распитие спиртного.
… А раз советские творцы никаких законов, кроме едальных - «звонок, сочок пошел, покушать, браво товарищ Павлов», - не создали, то по Сеньке и шапка.
В чем главная особенность ресторана, как учреждения?
Не для критика из журнала «Афиша», не для «ресторатора». А для простого посетителя? Что отличает для него ресторан от, ну я не знаю, от школы, например (ведь и там и там кормят же, да?).
Первое: ресторан лучше всего посещать первые полгода после открытия.
Это закон и это специфический ресторанный закон.
Поначалу они стараются. Потом официанты начинают обсчитывать, повара обвешивать, бухгалтер бежит в Эквадор с женой вышибалы, и т. д. И т. п. Все это моментально отражается на уровне сервиса.
Поэтому страшная ошибка, - если вы просто голодны, - зайти в советский ресторан С Традициями. Какой-нибудь привокзальный, помпезный, в здании начала 20 века. Но случается иногда просто проголодаться, и забыть. И тогда...
… заходите вы в ресторан «Русский Букер», - который давно уже не место, где подают еду,, а место для Потереть, клуб для Своих (привокзальная шпана, поездные кидалы, менты, проститутки - обычная портовая шваль). Жалеете, что зашли, уже заходя. А поздно — перед столом возникает усатая официантка и жестом Цезаря, жалующего поместье ветерану, швыряет на стол меню.
Понятно, что есть, в принципе, нечего.
Поводив пальцем для виду, выбираешь то, чем не отравишься. Это для советского ресторана Уже Много. Тут выбор был простой. Можно - биточки по-кишиневски от повара Степновой. Она на кухне недавно — освободилось место, поставили, - у нее еще есть совесть. Биточки не шедевр, но их хотя бы Можно Есть. Мясо не гнилое, продукты не просроченные. Наконец, внушает доверие опрятный внешний вид повара. И ты заказываешь.
… Но, подняв голову и видя наглую рожу официанта, ты уже понимаешь, что тебе принесли Вовсе Не Это.
«Ваше рагу из крестьянина и тинейджерки», кушайте», - брякает официант. И ты понимаешь, что Попал.
Что же случилось?
А обычный фокус советского общепита.
«Ты заказал бульон с яйцом, а мы «ошиблись» и принесли тебе рыбный суп».
И почему «ошиблись», гадать не нужно. Бульон стоит 1 р.45 копеек, а рубный суп 4 руб. 76 копеек. И начхать им на твою аллергию на морепродукты и на то, что «морепродукты» - банка сайры. И что ты не заказывал. Плевать. УЧРЕЖДЕНИЕ ФУНКЦИОНИРУЕТ.
И отказываться смысла нет: специально для таких случаев за углом дежурит старшина советской милиции, который за 500 дополнительных рублей в месяц тащит «скандалистов» на 15 суток, заодно пополняя план по «хулиганке»... А вот и он, старшина. Улыбается тебе с дальнего столика. Снял фуражку. Хлебает супец. Хороший — для своих готовят качественно.
… и ты с ужасом — как в плохом сне — понимаешь, что все это уже было, было.
… Вспоминаешь, как забежал перекусить в ленинградский «Нацбест», где тебя Цепко ощупали взглядами сотрудники забегаловки, после чего, - вместо сказочных «Копей Царя Соломона» Лорченкова, заморскими гостями французской кухни мелькнувших в унылой советской блевотине меню, - вместо "Копей" которые единствененые и можно было есть, - тебе приволокли громадное советское блюдо.
Ухмыляющийся халдей — в Ленинграде, колыбели советской революции, даже халдеи - филологи! - снял крышку и ты с ужасом увидел гигантскую кучу несвежей капусты, запутанной, как комок поганых, выброшенных на берег штормом да и высохших там водорослей. Это неудобоваримое «Немецкое» - как представил его халдей, - блюдо, пахло мойкой для посуды, и жиром.
А когда ты сказал, что, в общем, не это заказывал, громадный зал, которому, казалось, до тебя дела не было — верещали в углу шалавы, хихикали уродоподобные блатные, - стих, и все очень Внимательно на тебя посмотрели.
И ты увидел наглые физиономии двух вышибал — Митьки да Захарки, - прищуренные в углу, и понял, что попал в притон.
И что для несвоих здесь только одно угощение.
Кастетом в затылок, бутылку водки на рубашку - «напился командировочный» - и трам-па-пам, старшина милиции из-за угла. «Пройдемте товарищ, вы пьяны, да что ж я не вижу, официантка говорит что вы немецкое и заказывали, да пройдем блядь на хуй я те в натуре бля говорю че охуел бля сука».
И, ты, не притронувшись к «немцам», - с шикарной немецкой кухней у которых общего было только название, да и то фальшивое - расплатился, и вышел, провожаемый насмешливыми взглядами привокзальной сволоты.
Потом был ресторан — помпезный, в центре города - «большая книга».
Там скучающий официант, сам вид которого вызывал недоверие («товарищ старший официант Бутов, 65 лет работы с отличием в советском общепите с двумя благодарностями и без выговоров» - надпись на бейджике) объяснил, что в меню всего ОДНО блюдо. И сейчас его принесут.
И ты, интереса ради раскрыв меню, увидел в первую очередь... почетные грамоты повара.
«Товарищу Гранину, лауреату Всесоюзного конкурса кулинаров 1958 года за салат «Роман о судьбе молодого изобретателя, посланного комсомолом на работу в деревню»
И...
«Господину Гранину, лауреату Российскофедерационного конкурса кулинаров 1994 года за торт «Черное и белое: преодоление тоталитаризма и коммунизма».
Но не подали ни торт, ни салат. Подали кучу каких-то провонявшихся костей. 90-летней выдержки.
Слава Богу, в этом ресторане — все-таки не привокзальный шалман, здесь отдыхала советская элита, - всем было плевать, станешь ты есть или нет, расплатишься или уйдешь. Ресторан открыт на средства городского ЦК, совершенно не зависит от посетителей, поэтому их, посетителей, здесь попросту НЕ СУЩЕСТВУЕТ.
... была закусочная "нос", где шустрый офицьянт Мильчин с хранцузским проносом: "бонжур маман, суль ву плё" - интимно пошептал, что в "большойкниге" все говно-с и коррупция-с, а вот сейчас принесут-с... а принесли... еще одну порцию старых, ленинградских костей, с едой ничего общего не имеющих...
… и вот ты, вспомнив все это, и поковырявшись в «крестьянинеитинейджере»,- хотя какая разница, это могли быть "немцы" или там "ленинград"или "черная обезьяна" или... или... - и уходишь домой, в тысячный раз говоря себе:
- Не есть с советскими, не есть у советских.
Проголодался? Поешь дома. На столе давно лежит новый, - присланный друзьями, - Апдайк, не попробовали еще Стейнбека...
… Конечно, случаются и чудеса. Но случаются они Только в первые пару месяцев работы ресторана. До того, как его облюбуют блатные и цекисты.
Успели подать на «Дебюте» тающих во рту «Ангелов и революцию» Осокина.
Поднесли на «Русской премии» богатых вкусовой гаммой «Все там будем» Лорченкова — приготовленных вроде просто, а на деле так сложно, что уже 10 год никто повторить не может.
Даже в прокуренном и пропахшем багажом командировочных «Нацбесте» как-то вынесли, - под жидкие аплодисменты, - пусть и не лучшего, но Пелевина.
Правда потом, - словно устыдясь, - два года дежурным блюдом подавали... сушеный бычий пузырь...
… нет, нет и еще раз нет. Не ешьте у советских: вся их еда второй свежести. Включая осетрину, о которой они так любят болтать, вспоминая цитату из непонятого ими русского писателя Булгакова. Умученного советского «главлитами» да «массалитами».
Просто потому, что он еще помнил вкус настоящей еды.
December 5 2012, 08:56:41 UTC 6 years ago