УПУЩЕННЫЙ ШАНС «Действительно, как раз в то время, когда велись…: enzel

УПУЩЕННЫЙ ШАНС

«Действительно, как раз в то время, когда велись переговоры с французами об образовании Уральского фронта (апрель 1918 г. – С.К.), некоторые представители германского правительства завязали сношения с группой политических деятелей умеренно-правого направления в Петербурге. Со стороны этой группы наиболее деятельное участие принимали В.Ф.Трепов (впоследствии расстрелянный в качестве одной из искупительных жертв за убийство комиссара Урицкого) и барон Б.Э.Нольде. Об этих переговорах был осведомлён Московский правый центр, и тут впервые возник вопрос о возможности опереться на германцев в деле свержения большевиков. Вопрос этот вызвал весьма горячие споры и довольно продолжительное время оставался открытым. За сговор с немцами весьма решительно с места высказался А.В.Кривошеин. <…>

Для меня не подлежит сомнению, что если бы в момент этих переговоров русская общественность не раскололась по вопросу об «ориентации», если бы она пошла навстречу немецким предложениям, если бы добровольческая армия не задрапировалась в тогу скудоумного Ламанчского рыцаря – Дон-Кихота, а последовала бы мудрой государственной политике Донского атамана Краснова, то Германия исполнила бы свои обещания, а именно пересмотрела бы Брест-Литовский договор, вернула бы нам наши владения, за исключением губерний Царства Польского, от которых мы уже сами, в бытность временного правительства, отказались, и восстановила бы в России русскую государственную власть. О большевиках давно бы не было и помину. Конечно, сделала бы она это не даром, а в обмен потребовала бы от нас прекращения военных сношений с Антантой, определённого заявления, что мы от всякого дальнейшего участья в мировой войне отказываемся и что одновременно мы предоставляем Германии возможность черпать из наших пределов продовольственные продукты и необходимое для их военной промышленности сырьё.

Но когда Германия убедилась, что она может иметь дело только с правыми русскими общественными кругами, что вся так называемая передовая общественность не желает иметь с ней дела, она естественно отказалась от мысли строить свои планы на воссоздании порядка в России и это тем более, что она переоценивала значение русских левых социалистических течений, да и не могла не переоценивать, когда видела, что под влиянием той же переоценки как добровольческая армия, так и вообще офицерская среда шла на соглашение с этими левыми течениями.

Были две основные причины, положившие окончательный конец переговорам с немцами. Первой из них была мысль об образовании нового русско-японского фронта на Урале и состоявшаяся вслед за этим высадка японских войск во Владивостоке. То и другое стало конечно тотчас известно германцам, причём как раз в тот момент (июнь месяц 1918 г.), когда германское правительство перешло на точку зрения германских военных кругов о необходимости в германских интересах воссоздать порядок в России и покончить с большевиками. Но тут произошло перемещение ролей, тут уже германское верховное командование, наткнувшееся на крайнюю неприязнь добровольческой армии и осведомлённое об усиленной тяге русского офицерства в Сибирь, на Урал для образования там нового, враждебного ему фронта, решительно заявило, что ни о каком восстановлении России не может быть и речи, что наоборот необходимо разваливать Россию и в этих видах поддерживать большевицкую власть.<…>

Как бы то ни было, но Московский правый центр довольно продолжительное время верил в возможность сговориться с немцами и при их помощи свергнуть большевиков. Велись по этому поводу двумя командированными с этой целью членами центра переговоры с советником германского посольства Ритцлером. Были, впрочем, и другие посредники между представителями Германии и русскими общественными деятелями.<…>

Была и вторая причина, которая склонила некоторых членов правого центра к соглашению с Германией и её правительством – надежда таким образом спасти жизнь Государя и его семьи. Опасность, которой подвергалась Царская семья, была для всех очевидна и отвратить её возможно было только мощной иностранной интервенцией. Страны согласия, даже если бы они к этому стремились, защитить Государя лишены были возможности. Наоборот Германия, зависимость от которой советской власти была очевидна, думалось, в состоянии была отказать эту защиту. В этих видах некоторые члены правого центра во главе с Кривошеиным вели переговоры с германским представителем в Москве. В переговорах этих я не участвовал и в подробности их не был посвящён, однако отчётливо помню, что хотя немцы и говорили, как это упомянуто в показании Кривошеина, приведённом в книге Соколова, излагающей проведённое им следствие о гибели Царской семьи, что их интересует лишь судьба великих княгинь немецкого происхождения, однако одновременно они утверждали, что Царь находится в безопасности и что они имеют при нём своих людей, которые его охраняют. По целому ряду мелких подробностей, которые теперь ни воссоздать, ни припомнить я не в состоянии, у меня тогда создалось определённое убеждение, что немцы были весьма заинтересованы охранением жизни тех членов Царской семьи, которые могли занять русский престол. Все опубликованные с тех пор данные лишь укрепили меня в этом убеждении. Для меня совершенно ясно, что вывоз Царской семьи из Тобольска произошёл по германской инициативе и что ездивший в Тобольск за Государем Яковлев был в связи с германцами. Не оценили лишь немцы той опасности, которой подвергся Государь при проезде через захваченные большевиками края.

Мне сдается, что дело происходило так. Германцы неоднократно требовали от Московской центральной власти доставления к ним Государя. В последний раз произошло это как раз после убийства их посла Мирбаха, когда они заявили намерение ввести в Москву часть своих войск. Большевики этому самым решительным образом воспротивились. Тогда немцы отказались от этого намерения, под условием передачи им русского Императора. Большевики на это согласились, одновременно тогда же решив, что уничтожат всю Царскую семью, сваливши ответственность на какие-нибудь местные учреждения. Так они и сделали, своевременно уведомив Екатеринбургский большевицкий комитет о предстоящем отъезде Царя. Действительно, если бы Яковлев, везший Государя, был только агентом большевиков и действовал на основании их искренних намерений, то ему не было никакой надобности утверждать, что везёт Государя в Москву, и затем стараться это исполнить. Он бы прямо сказал, что везёт его в Екатеринбург. Московская большевицкая власть, с другой стороны, никогда не могла сама возыметь мысль о переводе Государя в Москву – слишком это был рискованный для них шаг. Пошли на это, да и то лишь на словах, только по настоянию германцев.

Во всяком случае, я утверждаю, что убийство Государя было для германцев не только совершенно неожиданным, но и весьма нежелательным событием. Именно гибель Царя изменила их отношение к вопросу о свержении большевиков. Немцы тогда еще вполне понимали то, чего вожди белого движения понять не сумели, а именно: что всякое антибольшевицкое движение, не возглавляемое непререкаемым, в представлении народных масс, да и не их одних, авторитетом, не сулит успеха. Их отношение к группе, ведшей с ними переговоры об оказании помощи в деле свержения большевиков, резко изменилось именно со времени получения известия о гибели Государя. До этого момента они говорили о возможности прибытия в Москву из Смоленска, где они находились, некоторых немецких воинских частей, для непосредственного участия в перевороте; после этого они определенно заявили, что непосредственного участия в перевороте принять не могут, и лишь усиленно убеждали представителей правового центра произвести его собственными силами, говоря, что они со своей стороны лишь помогут косвенно, дав возможность русским контр-революционным силам проникнуть в склады оружия, а также заставив к ним примкнуть будто бы всецело от них зависящий один из латышских батальонов.

Что же касается убийства Государя, то германцы не скрывали своего крайнего смущения по этому поводу и даже огорчения.

Повторяю, таковы были намерения лишь одной части германских правящих кругов, намерения, основанные именно на убеждении, что при наличности в их власти русского Императора они могут обеспечить прочное восстановление порядка в России без опасения, что в таком случае страна эта в той или иной мере вновь станет в ряды противников Германии.

Коль скоро непререкаемого представителя царской власти в России не стало, и эта часть германских правителей отступилась от мысли сменить в России большевицкую власть какой-либо иной.» (Вл.И.Гурко. Из Петрограда через Москву, Париж и Лондон в Одессу. Архив русской революции, т. XV. Берлин, 1924, сс. 14-17.)

uglich_jj

July 25 2011, 19:26:58 UTC 8 years ago

вот так, бывало,даешь-даешь деньги Ленину, а потом видишь результат - и крайне смущаешься

Deleted comment

enzel

July 29 2011, 15:41:50 UTC 8 years ago

Это вполне возможно, и это был бы самый лучший в тогдашних условиях вариант - к сожалению неприемлемый для б-ва русской общественности и ведомых ею военных кругов. Впрочем, даже ведь сам Милюков оскоромился, участвуя в переговорах с немецкими властями в Киеве, что ему потом ещё долго аукалось. Гурко пишет, что попытки подтолкнуть немцев к антибольшевицким действиям продолжались и осенью 1918 г., когда их власть стала клониться к закату, но силы ещё были. В целом, это интереснейшие мемуары, написанные живо и очень умно, с иронией. Странно, что до сих пор их не переиздали отдельно - или я ошибаюсь?

July 29 2011, 16:14:01 UTC 8 years ago

Это расчленение было бы фиктивным и кратковременным. После поражения Германии прогерманские пр-ва были бы заменены проантантовскими, которые бы и восстановили единство. Но б-ков бы уже не было.

Жаль, что не переиздали. Он, например, интереснейше описывает т.н. Ясскую конференцию (сидение в полуподвале) и последовавшую за ней поездку по европейским столицам. То же самое описал М.Алданов, бывший секретарём русской делегации. Стоило бы сравнить их рассказы, отметить разность акцентов.

July 30 2011, 09:55:22 UTC 8 years ago

А чем ситуация бы отличалась - для немцев - от той, что была в 18 г.? Те же оккупационные войска и тот же поток продовольствия и сырья. Но русские конечно же в войне бы не участвовали. Зато сама идея расчленения России была бы дискредитирована как немецкая, её легко было бы отменить в ходе реванша проантантовских сил. Это же, между прочим, справедливо и по отношению к ВМВ - установление прогерманской антибольшевицкой власти, которой на смену приходят прозападные силы в результате победы западной коалиции.

Нет, не входит, это разные книги.

July 30 2011, 10:05:28 UTC 8 years ago

Они даже не смогли мобилизовать поляков.

July 30 2011, 13:26:24 UTC 8 years ago

Думаю, что всерьёз готовился перевод в Москву и, возможно, помещение в германском посольстве. Дальнейшее во многом зависело от позиции самого Николая, как известно, совершенно непреклонного в отношении Германии.

Select pictures (pictures will be 640 pixels wide)