Вторым участником сборника «Россия и евреи» был журналист и философ кадетской ориентации Г.А.Ландау: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B0%D1%83,_%D0%93%D1%80%D0%B8%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%B9_%D0%90%D0%B4%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%84%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87.
Его статья называлась «Революционные идеи в еврейской общественности». В ней он, в частности, писал:
«Ряды социалистов были переполнены евреями. <…>
Когда грозный бунт в эпоху непосильных военных напряжений потряс страну и сбросил всю государственную иерархию – к власти подошли единственные организованные силы, оказавшиеся созвучными тенденциям развала, именно идеологии и партии революционные, социалистические. В них – как выше указано – огромное место занимали евреи; тем самым евреи приблизились к власти и заняли различные государственные «высоты» - пропорционально не их значению в России, а их участию в социалистических организациях. Но далее, заняв эти места, естественно, что – как и всякий общественный слой, они уже чисто бытовым образом потащили за собой своих родных, знакомых, друзей детства, подруг молодости. <…> Но этого мало – большевицкий строй, опрокинувший социальную пирамиду, давший господство социально – низам, морально – отбросам, культурно – невежественным, неизбежно и в еврействе вытянул на поверхность соответствующие же элементы, открыв свободный путь наглости, проворству, всяческому отщепенству, всему непомнящему родства; и ясно, что и среди евреев легко отыскались таковые для разрушения учреждений и ценностей, родства с которыми у них к тому же и вообще не было, или было лишь слабое. <…>
...попытка ввести социализм не только выдвинула наверх еврейских отщепенцев, уничтожив органическую, хозяйственную жизнь еврейства, она бросила его на милость и на поживу советовластия. Отсюда сугубое количество евреев в советском аппарате, отсюда реакция негодования и ненависти со стороны окружающих. <…>
Коммунистический строй, уничтоживший хозяйство городское, подорвал еврейское хозяйство больше хозяйства какого угодно другого народа России, и в наибольшей степени сделал еврейство зависимым от нового хозяйственного строя. И именно коммунистическая разновидность развала, постигшая Россию, в созидании которой столь деятельное участие приняли евреи, с особой полнотой обрушилась на буржуазный, мещанский, посредничающий еврейский же мир. В этом смысле – еврейская социалистически настроенная интеллигенция приняла, хотя и косвенное, но ближайшее участие в хозяйственном разгроме еврейства. В этом смысле – евреи оказались вынуждены принять сравнительно наибольшее участие в аппарате коммунистического «опыта». <…>
В общем итоге русское еврейство оказалось бессильно против революционной бури. Господствующая в нём идея социализма, сепаратного национализма и перманентной революционности вовлекли в процесс смуты обширные группы деятелей и сочувствие ещё большего числа; смута, деклассировав население, выплеснула на поверхность муть, которая из еврейской среды тем легче поднялась на поверхность, что 1) составляла городское население, полуинтеллигентное и 2) что имела в новых верхах связи родства и знакомства; и наконец, то же деклассирование, опрокинув все органические слои еврейства, уничтожило внутренние силы сопротивления и даже устойчивости, бросив и их под колесницу торжествующего большевизма. <…>
Поразило нас то, чего мы всего менее ожидали встретить в еврейской среде – жестокость, садизм, насилие, казалось чуждое народу, далёкому от физической воинственной жизни; вчера ещё не умевшие владеть ружьём, сегодня оказались среди палачествующих головорезов. Проявлялось и то своеобразное соотношение, что поскольку опрокинутой оказалась социальная пирамида, и низы, а частью именно чернь, оказалась наверху – то сравнительно больше грамотных и подвижных на городской лад оказалось среди еврейских низов и черни, нежели среди русской. Крестьянин оставался или возвращался в деревню; и если распоряжался и властвовал матрос, то ему оказалось чрезвычайно удобным иметь при себе какого-нибудь расторопного и хотя бы полуграмотного еврейского мещанина для чиновничьего обслуживания. Русский пролетарий и еврейский мещанин оказались наиболее грамотными и культурными среди низов, овладевших или составлявших опору власти. <…>
К слому государственного и хозяйственного строя гнали русских людей, одних - их идеалы и идеи, других - их непосредственные, узколичные, шкурные интересы. То же было и в еврейской среде, но, пожалуй, с той разницей, что узколичные, шкурные интересы быть может наибольшего числа евреев должны были бы гнать их против смуты. Но они не имели ни лозунгов, ни идей, ни руководящих для этого центров. Не только убеждённые и фанатики, но всякие хулиганы и негодяи - могли углублять революцию и эксплуатировать её в своих корыстных выгодах, прикрываясь флагом, перед которым пасовало и общество и масса. Ибо - как же противодействовать; ведь как ни как, это же социализм, революция, самоопределение.
Русское общество – хотя и в малом составе – всё же нашло лозунги для некоторого, хотя бы неумелого и неуспешного сопротивления. Еврейское общество оказалось либо совершенно без руля и без ветрил, либо в растерянности и от растерянности – духовно отошло, отвернулось от происходящего. Распространение сионизма и было последствием господства идей, потерпевших решительное банкротство». (Россия и евреи. Сс. 128-137.)
Продолжение: http://enzel.livejournal.com/206615.html.
November 20 2012, 11:24:37 UTC 6 years ago