Наконец-то удалось заняться давно обещанным постом об этом знаменитом английском писателе в связи с его разведывательной миссией в России летом-осенью 1917 г. То, что последует ниже, является сжатым изложением фрагментов биографии У.С.Моэма, написанной американским писателем и архивистом Тедом Морганом и впервые изданной в 1980 г. изд-вом “Simon & Schuster” (русское издание – «Захаров», 2002 г.). В своей недавней книге «Красные» (“The Reds”, 2004) Т.Морган рассматривает борьбу с «антиамериканской деятельностью» в начале 1950-х и делает достаточно смелый вывод о том, что американские коммунисты были отнюдь не такими уж невинными жертвами «маккартизма», как было принято считать, а являлись марионетками в руках советских шпионов, одним из которых был, например, В.Познер-старший - отец нашей улыбчивой нестареющей телезвезды. Ну что ж, сделан еще один шаг в правильном направлении, «уже хорошо». Осталось подождать лет еще пятьдесят, и какой-нибудь Тед Морган-3 поведает нам о том, кем были в действительности эти самые «советские шпионы». И это не гипербола – в предисловии к своей книге о Моэме Морган пишет: «В 1972 г. молодой канадский ученый Роберт Лорин Колдер выступил с критическим исследованием «Сомерсет Моэм и поиск свободы», в котором… также дал полный отчет о деятельности Моэма как британского шпиона в России в 1917 г., основанный на материалах сэра У.Уайзмана, главы британской секретной службы в США во время Первой мировой войны» (с.11). Т.е. прошло каких-то 55 лет, и кое-какие факты стали достоянием англоязычной общественности. Спустя еще 30 лет, уже в книге другого автора, некоторые из них становятся доступными и русскоязычной аудитории. А ведь самые важные документы, относящие к внешнеполитической и разведывательной деятельности Британии в то время, закрыты до сих пор и будут рассекречены лишь по истечении столетнего срока. Нет необходимости говорить о том, что и те факты, интерпретации и версии, которые присутствуют на страницах книги Моргана – лишь тщательно отобранная, дозированная и надлежащим образом поданная информация, скорее всего умело перемешанная с дезинформацией и уж во всяком случае зияющая огромными дырами умолчаний. До полной, достоверной картины еще очень далеко. Но даже те немногие факты, которые, как хочется надеяться, присутствуют в книге Моргана, проливают некоторый дополнительный свет на внешнеполитическую подоплёку важнейшего события ХХ века и, что тоже немаловажно, позволяют судить о том, как подаются те, уже 90-летней давности, события в англоязычной литературе.
НЕМНОГО О ГЛАВНОМ ГЕРОЕ
Уильям Сомерсет Моэм (1874-1965) к началу Великой войны был уже знаменитым и преуспевающим романистом и драматургом, чьи книги хорошо расходились по обе стороны Атлантики, а пьесы не сходили с театральных сцен Лондона и Нью-Йорка. Моэм тщательно играл роль эдвардианского джентльмена - благопристойного циника и «благоразумного сноба» (его самохарактеристика), светского острослова (хоть и заикающегося), равно вхожего как в аристократические, так и в богемные круги. Примерно с 1910 г. завязывается его многолетняя дружба с У.Черчиллем, его ровесником и будущим соседом по Ривьере, продолжавшаяся до самой смерти обоих в 1965 г. (Черчилль умер в январе, Моэм – в декабре). Однако от политики и государственной службы писатель был далек, относясь к ним с нескрываемой иронией и очень невысоко ставя тех, кто управлял великой империей – ибо наблюдал их вблизи. Сараевское убийство застало Моэма на Капри, тогдашней Мекке приверженцев однополой любви, к числу которых принадлежал и наш герой. Следует помнить, что гомосексуализм был тогда уголовно наказуем, случай Уайльда был еще у всех в памяти, и для более открытого проявления своих наклонностей нужно было подыскивать более безопасные места. Кроме того, из соображений светских приличий, Моэм стремился заключить брак и завести полноценную семью, что произошло лишь в 1917 г. в Америке. Вернувшись в сентябре 1914 г. в Лондон, сорокалетний Моэм пишет письмо своему другу Черчиллю, тогда Первому Лорду Адмиралтейства, с просьбой дать ему какую-либо возможность принести пользу Британии. Не дождавшись официального решения, он записывается в военно-медицинское подразделение переводчиком, а потом проходит курсы шоферов и служит в санитарном отряде во Франции вплоть до февраля 1915 г., когда он возвращается в Лондон. Осенью 1915 г. он снова пытается устроиться на службу и ему это в конце концов удается.
В ШВЕЙЦАРИИ
Как-то на обеде, устроенном его будущей женой, и через посредство ее подруги Моэм знакомится с внешне непримечательным господином, который предлагает ему стать секретным агентом. Предполагалось, что в качестве писателя он поселится в какой-нибудь нейтральной стране, параллельно занимаясь особой миссией. Этой страной оказалась Швейцария, куда он и отправился в октябре 1915 г. Поселившись в Женеве, он раз в неделю переправлялся на катере на французский берег озера для передачи отчетов и получения новых инструкций. Агентом британской разведки в Швейцарии он прослужил до конца лета 1916 г. Его шпионская деятельность сводилась к связи и посредничеству: передаче инструкций и денег своим агентам и отправке информации в Лондон. Свою швейцарскую службу Моэм описал в цикле рассказов «Эшенден», четырнадцать из которых остались неопубликованными, а потом были им сожжены, после того, как прочитавший их Черчилль нашел, что они нарушают акт о государственной тайне. Среди дел, в которых ему довелось участвовать, были слежка за англичанином-предателем и его женой-немкой, а также попытка поимки индийского агитатора, «раздувавшего антибританские настроения», неудавшаяся из-за самоубийства индийца. «Но даже в роли посредника Моэм был частью шпионской системы, которую впоследствии сделал своей темой Джон Ле Карре, а его отношения с анонимным шефом Ян Флеминг взял за основу для своих рассказов о Джеймсе Бонде; так что нам остается лишь сожалеть о четырнадцати сожженных рассказах.» ( с.135). В августе 1916 г. Моэм вновь покидает службу и отправляется в Америку с тем, чтобы оттуда поехать на Таити и на месте собрать материалы о Гогене, о котором он собрался писать (будущий роман «Луна и грош»). В феврале 1917 г. он добрался до Таити, где пробыл полтора месяца, после чего вернулся в Америку.
МИССИЯ В РОССИИ
Вскоре после своей свадьбы в мае 1917 г, находясь в Нью-Йорке, Моэм получил приглашение от старого друга семьи (не совсем понятно, какая семья имеется в виду, учитывая, что Моэм рано осиротел, а своя семья у него появилась лишь только что – С.К.), сэра Уильяма Уайзмана, находившегося во главе британской торговой миссии в Америке, а на самом деле – шефа британской разведки. После Февраля у него зародилась идея «послать какого-нибудь человека в Петроград с целью недопущения выхода России из войны. Выбор его пал на Моэма» (с. 165). Моэм колебался: у него были слабые легкие, он не знал русского языка. С другой стороны, он имел авантюрную жилку, тяготился своим семейным статусом, а возможно и вдохновлялся примером другого английского писателя – Хью Уолпола, который, начиная с 1914 г., четырежды побывал в воюющей России, сначала корреспондентом, а потом в качестве санитара Красного Креста, и даже был награжден Георгиевским крестом. К 20 июня (все даты – по новому стилю – С.К.) решение было принято. Моэм предполагал оставаться в России до окончания войны. Вместе с ним в Россию отправлялись четыре чеха-эмигранта, с которыми его познакомил Уайзман. Путь предстоял через Японию и Дальний Восток, официально он ехал как литератор. Моэм получил агентурную кличку «Соммервиль», его петроградский контакт Масарик – «Маркус», Керенский – «Лэйн», Ленин – «Дэвис», Троцкий – «Коул», Британское правительство проходило под кодовым названием «Эйр энд Компании». 28 июля с полученными от Уайзмана 21 тыс. долларов Моэм отплыл во Владивосток через Токио (с. 166).
Накануне его приезда британское посольство в Петрограде получило следующую депешу: «Г-н У.Сомерсет Моэм находится в России с миссией, целью которой является прояснение текущей ситуации для американской общественности. Просим обеспечить ему благоприятные условия для телеграфной связи с вышестоящими лицами через генерального консула Британии в Нью-Йорке» (с. 166). Якобы, посол Дж.Бьюкенен был крайне недоволен этой директивой, а Моэм не нашел поддержки со стороны посольских работников. Зато помощь пришла со стороны дочери кн. П.Кропоткина Александры (Саши), с которой он познакомился в Лондоне, когда она жила там с отцом. Саша познакомила его с другим Сашей – Керенским. «Раз в неделю Моэм приглашал его или кого-то из членов Временного правительства отобедать в «Медведе»… а Саша служила ему переводчицей». «Окончательное мнение Моэма о Керенском было как о человеке, раздавленном бременем власти, неспособном к решительным действиям, который в страхе, что сделает неправильный шаг, не делает никакого. Гораздо более благоприятное впечатление у него сложилось о Томаше Масарике, будущем первом президенте Чехословакии, человеке здравомыслящем и решительном. Но кто по-настоящему его восхитил – это Борис Савинков, по собственному признанию Моэма- "один из самых удивительных людей, каких мне доводилось встречать". В отношении будущего, Савинков был краток: «Или Ленин меня поставит к стенке, или я его» (с.167).
Миссия Моэма протекала автономно от работы британской резидентуры (он сам назвал себя позднее "частным агентом, которого Англия, в случае чего, могла дезавуировать"). Уайзман писал в британский МИД 24 сентября: « Моэм спрашивает, может ли он сотрудничать с офицером британской разведки в Петрограде… У меня нет никаких возражений, при условии, что он не откроет своих связей с официальными лицами в Вашингтоне. Если департамент военной разведки не против, я считаю, что он должен снестись с Ноксом, но, конечно, не попасть под его начало» (с.168). Моэм информировал Уайзмана, о вероятном вступлении в войну Швеции и Финляндии на стороне Германии в случае занятия Петрограда, о стремительном падении популярности Керенского, о том, что «сепаратного мира не будет, а будет неразбериха и пассивное сопротивление на русском фронте». Уайзман в той же депеше так характеризовал Моэма: «Он очень осторожен и никоим образом их (т.е. посольство – С.К.) не скомпрометирует, а напротив, может оказаться полезен, ибо, надеюсь, вскоре у него там будет неплохая организация» (там же).
«18 октября Керенский вызвал к себе Моэма и вручил ему послание к британскому премьер-министру Ллойд-Джорджу. Послание было настолько секретным, что Керенский просил Моэма немедленно отправиться в Лондон и передать сообщение из рук в руки. Смысл послания был в том, что Керенскому как можно скорее нужны от союзников оружие и боеприпасы. Кроме того, он требовал отстранения от должности британского посла. В тот же день Моэм отбыл в Норвегию, сел в Осло на британский эсминец и поплыл на нем до северных берегов Шотландии… Ллойд-Джорж встретил его очень тепло… Моэм вручил премьер-министру письмо. Тот торопливо пробежал его глазами и сказал: «Я этого сделать не могу». – «Что же мне передать Керенскому?» - «Да только то, что я этого сделать не могу». «Моэм вернулся в гостиницу, размышляя, что делать дальше. В конце концов он решил, что надо возвращаться в Россию, но события опередили его: 7 ноября Керенский был низложен…» (с.169). Вскоре состоялся официальный доклад Моэма на Даунинг-стрит, зачитанный, ввиду его заикания, Уайзманом. Миссия Моэма получила одобрение, а ему было предложено отправиться с аналогичным заданием в Румынию. Польщенный этим проявлением веры в его способности, он все же почел за благо отговориться от нового поручения, сославшись на заключение врача о плохом состоянии его легких, и отправился поправлять пошатнувшееся здоровье в горный санаторий в Шотландии.
April 3 2008, 21:59:27 UTC 11 years ago
April 4 2008, 06:55:30 UTC 11 years ago
April 4 2008, 08:15:19 UTC 11 years ago
Россия молодая
April 4 2008, 12:49:43 UTC 11 years ago
Я - за Россию, великую и могучую!
April 4 2008, 21:05:19 UTC 11 years ago
April 5 2008, 07:16:50 UTC 11 years ago