«Видел и «самого», и главных его сотрудников, и всю шайку... Человек как человек: небольшой, сутуловатый, лысый, рыжеватый, со злыми, умными и хитрыми глазами. Ловкий человек, хитрый человек, что и говорить!.. За его стулом стояли Троцкий во френче и Зиновьев в какой-то блузе или толстовке... У ног Ильича расположились рядовые каины... что за лица! Какое вороньё слетелось в Москву! Что они здесь делают? Как сюда попали? За какие грехи наши оказались в Кремле?.. В Кремль перенесены арестантские роты. Господи, что за лица! Чего стоит один Зиновьев!.. Всё же наш национальный Ильич понравился мне больше других. Все остальные играли... Этот же не играл. Он даже не смотрел ни на фотографа, ни на каинов, ни на галёрку. Он, видимо, обдумывал какую-то очередную деловую пакость и только жаждал, чтобы его скорее отпустили... Ему тоже будет крайне обидно, если Деникин явится в Москву, но обидно не столько оттого, что висеть ему тогда на верёвке, - нет, сорвался опыт, такой интересный опыт: если б на двадцать шестом ходу пойти коммунистическим конём на другое буржуазное поле, опыт мог бы продолжаться и дальше.» (М.Алданов. Пещера. Ч. 2, гл. VI.)
«Видел и «самого», и главных его сотрудников, и всю шайку... Человек как человек: небольшой, сутуловатый, лысый, рыжеватый, со злыми, умными и хитрыми глазами. Ловкий человек, хитрый человек, что и говорить!.. За его стулом стояли Троцкий во френче и Зиновьев в какой-то блузе или толстовке... У ног Ильича расположились рядовые каины... что за лица! Какое вороньё слетелось в Москву! Что они здесь делают? Как сюда попали? За какие грехи наши оказались в Кремле?.. В Кремль перенесены арестантские роты. Господи, что за лица! Чего стоит один Зиновьев!.. Всё же наш национальный Ильич понравился мне больше других. Все остальные играли... Этот же не играл. Он даже не смотрел ни на фотографа, ни на каинов, ни на галёрку. Он, видимо, обдумывал какую-то очередную деловую пакость и только жаждал, чтобы его скорее отпустили... Ему тоже будет крайне обидно, если Деникин явится в Москву, но обидно не столько оттого, что висеть ему тогда на верёвке, - нет, сорвался опыт, такой интересный опыт: если б на двадцать шестом ходу пойти коммунистическим конём на другое буржуазное поле, опыт мог бы продолжаться и дальше.» (М.Алданов. Пещера. Ч. 2, гл. VI.)
НАТАН ЗОРГЕ
April 7 2009, 19:23:10 UTC 10 years ago