Под порядком нумерации «D» я буду размещать художественные тексты.
Этот рассказ написан в 2003 году, вскоре после аварии шаттла «Колумбии». Он был опубликован в газете «Консерватор».
Газета была маргинальной, следы её затерялись в рунете, поэтому публикую текст здесь. Последнее время рассказ стали вспоминать. Через 15 лет внезапно случилось очередное «Галковский как всегда прав» и люди, например, оценили эпизод с Фукуямой.
«Галковский как всегда прав» получается потому, что мои высказывания, внешне эмоциональные и безалаберные, всегда основаны на железном фундаменте мировоззрения и на информации такого объёма, который даже трудно представить. В общем, «кладите больше заварки».
Хотя есть и мистика – ещё подростком я заметил, что меня пробивает, и я могу предсказывать будущее. Меня это сначала ужасало, а потом я привык. Например, ботинок в Буша полетел через пять лет после написания рассказа.
«Святочный рассказ №6» с точки зрения литературной не так прост, как это может показаться. Кроме прямой отсылки к повести Марка Твена там есть аллюзии на другие произведения. Но это не так важно и на читательское восприятие не влияет.
Артур при дворе короля янки
cвяточный рассказ №6
Король проснулся на инстинкте, толчком. Прямо в глаза ему смотрела оскаленная харя со стилетом в руке. Артур рефлекторно изогнулся, лягнул харю пяткой по зубам, кувыркнулся, сгруппировался, ударил метнувшуюся к нему тень в мягкий живот и нырнул под огромную кровать. В лунном свете были хорошо видны ноги вошедших - четверо. Рука короля ощутила холод металла - ножницы! Ирландская растеряха. - Артур нервно сглотнул - Такушки, братик родненький. Ты так, а мы так, - выскочил с другого конца кровати и засунул ножницы в глаза одному из нападавших. Тот беззвучно упал на ковёр, выронил короткий меч. Король подхватил оружие, занял выгодное положение у балдахина. Началась свалка. Сражаясь, Артур рассмотрел нападавших. Один был одноглазый, фехтовал плохо. Второй, с кинжалом и окровавленным ртом, норовил зайти за спину (щасс!). Больше всего беспокоил третий - стриженый в скобку детина. В лунном луче мелькнула металлическая лягушачья лапка на шее - христианин. Христианин несколько раз махнул нелепым кистенём, поломав мебель, затем зачем-то подошёл к трупу с ножницами, встал на колени.
Артур решил, что этот самый опасный. Удар, шаг влево, удар, шаг вправо, перекат через кровать, снова удар, шаг влево, шаг вправо... Артур против двух держался неплохо, краем глаза отслеживая психического. Тот стоял на коленях, плакал, целовал лягушачью лапку. Чёрт его знает, что выкинет... Шаг влево, перекат, шаг вправо... Артур удачно задел руку одноглазого. И тут психический заревел, метнулся вперёд и... Бам-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м! Артур провалился в красную пустоту.
По Бродвею шёл голубоглазый коротышка, сложенный для своего аномального роста удивительно пропорционально. На коротышке была белая окровавленная рубаха до колен. Ноги коротышки были босые. Прохожие на наркомана привычно не обращали внимания, шли по своим делам. Тем большее равнодушие к артефакту обнаруживала бесконечная гусеница авто.
Артур первые минуты брёл в полубессознательном состоянии, наконец от острого запаха едкого масла и гари очнулся. Короля вырвало. Он ощупал голову. Затылок тупо ныл. - Проклятый христианин.
Идущие вокруг говорили почти по-английски, но таких городов он не видел и даже не мог подумать, что такие бывают. Город был огромен. Артур спросил, как он называется. Ответили “Нью-Йорк”. - А какой год? - 2001 от рождества Христова. Христианское волшебство, - вспомнил лягушачью лапку Артур, вздохнул и успокоился. - Ладно.
Он свернул в парк, сел на скамейку рядом с сухоньким старичком. У скамейки лежал камень. Король ударил камнем старичка по голове, быстро переоделся в его одежду, не торопясь вышел из парка через другие ворота. На выходе ему повстречалась старушка с собачкой. Артур приветливо улыбнулся:
- Не подскажете, как найти дом жида-менялы?
В ответ на невинный вопрос старушка превратилась в разъярённую фурию:
- Америка - свободная страна. Здесь никому не позволено оскорблять людей. Судя по акценту, вы, вероятно, недавний эмигрант. Наверное из европейской страны, только что освободившейся от тоталитаризма. Вам повезло. Никто вас отсюда гнать не будет. Но для этого надо соблюдать некоторые правила. Во-первых, нельзя оскорблять людей из-за их расовой, религиозной и половой принадлежности.
- Никто и не оскорбляет. Мне жида...
- Не прикидывайтесь. Здесь не дураки живут. “Жид” это оскорбительная кличка, как “ниггер”. Надо называть - “евреи”, а ещё лучше - “американцы иудейского вероисповедания”.
- Как мне найти американца иудейского вероисповедания?..
- Вот, молодой человек, это правильно, - удовлетворённо продолжила лекцию старуха. - Живите по правилам, и вы добьётесь здесь многого. Надо никого не оскорблять и честно работать. Вы можете, если у вас в порядке документы (она окинула взглядом его одежду), устроиться для начала мойщиком посуды или рабочим на конвейер. Через три года работы вы станете полноценным членом американского общества. У вас будет свой счёт в банке, автомобиль, телевизор. Вы сможете взять ссуду и в рассрочку купить домик за городом. А главное, можно участвовать в волшебных выборах. Как полноценный гражданин и налогоплатильщик, вы сможете сами избирать себе президента. Америка - свободная страна.
- Так как насчёт американца иудейского вероисповедания менялы?
- Какого “менялы”! Зачем вы издеваетесь!!! - старуха отскочила и вцепилась в руку проходящего мимо полицейского: безобразие, расист...
- Расист? - Полицейский сделал каменное лицо. - Ваше водительское удостоверение.
- А что это такое?
- Руки за спину.
Артур непонимающе уставился на полицейского, сцепил руки за спиной. Щёлк - на него надели наручники и втолкнули в пахнущий маслом металлический фургон..
Через пятнадцать минут Артур очутился в тесной комнате с решёткой вместо двери и с пятью неграми. К нему подошёл самый долговязый:
- За что тебя?
- Не знаю. Говорят я расист какой-то.
Негр разъярился хуже старухи:
- Ах, расист! Слышь, братаны, нас не любят!
К длинному подошли остальные. Все они сильно различались ростом и оттенками черноты: от иссиня-чёрного до светлокоричневого. Однако выражение их лиц было совершенно одинаково и не предвещало ничего хорошего. Долговязый продолжал.
- Вот ты нас не любишь, а мы тебя сейчас начнём любить. По очереди. - Он вытянул губищи и ущипнул Артура за щёку - Снежок ты наш.
Артур стал озираться вокруг. Негры восприняли это как крайнюю степень растерянности, и расхохотались. А зря. Артур, как и было положено людям его времени и ранга, лично отправил в мир иной человек двести, причём часть - голыми руками.
Всё произошло очень быстро. У основания косяка дверной решётки валялся кусочек цемента, на тумбочке лежал карандаш.
Артур быстро подошёл к кусочку, неуловимым жестом поднял, не разгибаясь швырнул в висок длинному. Хлюп, длинный упал, где стоял, кровь полилась как из прохудившегося ведра. Чмок - это карандаш вошёл в мозг второму между переносицей и глазом. Чмок - карандаш тут же вынулся и - шварк - вознился в ухо третьему. На в ужасе замершего четвёртого Артур набросился пантерой, разорвал зубами сонную артерию. Пол камеры превратился в красный ковёр.
Взяв пластмассовый стаканчик из-под кока-колы, король вставил трубочку в разорванную артерию четвёртого и нацедил стакан пятому. Пятый сидел на полу вытянув ноги и мелко дрожал. Под ним растекалась лужа мочи.
- Пей.
- Мама, - прошептал негр.
- Пей.
Негр, смотря на Артура расширенными от ужаса глазами, выпил.
- Ещё - Артур поднёс второй стакан.
- Ещё.
Негр выпил третий, рыгнул багровой отрыжкой. Кровавое вино ударило в голову.
- Ещё.
После пяти стаканов крови негр начал пьяно улыбаться.
Король вылил шестой стакан ему на голову, смочил полотенце в унитазе, тщательно обтёрся. Затем стал стучать ботинком в дверную решётку. Через пять минут из-за угла показался сонный полицейский. Увидев красных негров, в ужасе попятился. В камеру ворвались полицейские с автоматами, под руки уволокли хихикающего негра. Тот в промежутках между хихиканьем приговаривал:
- Вот так от, мама, вот так от.
Артура привели в кабинет офицера.
Тот сидел чернее тучи. За два года до пенсии так вляпаться. Наркоманы ладно, можно выкрутиться. Но в камере был посторонний, задержанный неизвестно за что. Судя по одежде, нормальный. Значит пойдут пресс-конференции, адвокаты вчинят иск. Случай громкий. Халатность - раз, превышение власти - два. Хотя... офицер уставился на руки Артура. На пальцах сверкали безобразные кольца, украшенные кусками крашеного стекла. Судя по бижутерии, у заморыша не все дома. Может с этой стороны выкрутиться?
Размышляя подобным образом, офицер молчал. Как всегда недоумение у него сопровождалось неким уже непроизвольным жестом, для неких людей означающим знак помощи и осторожности.
Вдруг его как током ударило. Незнакомец с бижутерией сделал знак причастности. Офицер ответил. Тогда появился знак сочувствия и молчания. У офицера камень с души свалился. Неправильный незнакомец оказался понятным.
- Что же вы сразу...
- Наручники...
- Ах да... Ты свободен, брат. Могу ли я чем-то помочь?
- Я потерял деньги. - Офицер дал Артуру двадцать долларов. - Как мне найти американца иуд... Гм, где бы я мог продать кольцо?
- Можно в ломбард - четвёртая авеню налево.
- А могу ли я помочь тебе? - правильно закончил разговор незнакомец.
- Да. Ничего не было.
- Хорошо. Ничего не было.
Артур сделал “королевский жест” и вышел из полицейского участка.
Сидящий в ломбарде американец иудейского вероисповедания, или точнее, иудей американского вероисповедания, увидев античный перстень, сразу стал двигаться в четыре раз медленнее, сильно поскучнел, посмотрел в окно, зевнул и лениво произнёс:
- За пять тысяч могли бы взять.
- Пятьсот тысяч - отрезал Артур.
Иудей американского вероисповедания даже подпрыгнул:
- Что вы себе думаете! Берите пять и идите куда хотите. Или я вызываю полицию и мы проверяем откуда вещь.
Артур, не меняя тона и выражения лица, перешёл на иврит:
- Пятьсот и ты миллионер или никому ничего. Вот царская водка. - Артур поставил на стол стеклянный сосуд. - Сначала кольцо в банку, затем банку в твою жидовскую рожу.
Меняла рассмеялся:
- Приятно поговорить с умным человеком.
На полученные деньги король купил дорогой костюм, нанял роскошный автомобиль с шофёром и поселился в лучшем отеле Нью-Йорка. В окружившей его жизни оказалось много забавных вещей: лифты, унитазы, воздушные шарики. Но в целом новый мир Артура удивил мало. Да и не королевское это дело - удивляться. Отдохнув несколько месяцев, король решил себя объяснить.
После соответствующего запроса и предварительной рекогносцировки, Артура пригласили на собеседование в некий частный клуб. Первые полчаса говорили о том о сём, потом в клуб приехал смотрелкин. Начали работать.
Обстоятельно, не торопясь, прошли первые ступени. Дошли до развилки литургиста. Мистер Артур не повёл и бровью. Как держится, скотина, - отметил про себя смотрелкин, - то, что не ниже 18-го градуса, это ясно. Он сразу пропустил несколько ступеней - человека видно. Дошли до 18-го. Артур длиннейший ритуал 18-го уровня ответил без единой подсказки, с лёгкой ухмылкой профессионального игрока в покер.
Смотрелкина всё это начинало раздражать. Чего тут дурака валять, надо выводить инсталлируемого на большой веер:
- Соблаговолит ли весьма мудрый аритсата...
- Соблаговолит, соблаговолит, - небрежно махнул рукой испытуемый и назвал ключ 99-го входа.
Ступень большого веера использовалась смотрелкинами для установления генезиса пациента. Неофиту сообщался пароль только его послушания. Всего паролей было 98 и все верные. По типу предъявляемого пароля сразу отслеживалось происхождение инсталлируемого. Однако Артур назвал особый 99-ый пароль, известный только верхним иерархам. 99-ый пароль использовался для анонимного прохождения инсталляции VIP-персонами. Это означало, что ранг Артура был как минимум равен рангу смотрелкина. А у смотрелкина был 32-ой градус инквизитора - не хухры-мухры.
На следующий день Артура смотрели другие люди в другом месте. Собралась комиссия. Через четыре часа председатель вышел бледный, бегом побежал вызывать фельдъегерскую связь. Вскоре на крышу семидесятиэтажного “другого места” сел вертолёт, быстро-быстро повёз Артура в Чарльстон.
Случай получался особый, что называется, раз в столетие.
Артур вошёл в сумрачный гулкий зал, встал посередине серебряной пентаграммы. Напротив стояла тройка верховных. Верховные сняли перчатки и швырнули под ноги Артуру. Артур сделал то же самое. Это означало, что ошибочный ответ будет караться смертью.
Ответ оказался верным. По ритуалу Артур должен был надеть перчатки верховным. Затем они должны были надеть перчатки ему в знак признания принадлежности к регистру 90-х степеней.
Однако Артур наступил на лежащие перчатки и сказал: “Брекекекекс”. После этого он сложил два пальца правой руки и прикоснулся поочерёдно к третьей и четвёртой костяшке сжатого кулака левой. У собеседников брови поползли вверх. Они вытянули губы трубкой, прикоснулись тыльной стороной ладони к носу и подёргали мочку правого уха. Артур ухмыльнулся, совершил винтообразный подскок, расставил руки буквой “Т”, затем сел на корточки и сделал четыре коротких прыжка вперёд. Верховные повалились на колени. Перед ним стоял “Светозарный А”, абсолютный и совершенный.
Теперь речь шла о жизни самих верховных.
- Ты - Артур указал на левого. Тот на коленях поднёс лежавший на ритуальном столике стилет, подставил сонную артерию. Артур сделал молниеносный укол. Верховный повалился на пентаграмму.
- Теперь ты.
Второй молча подполз уколоться. Укололся. Подполз третий. Артур швырнул стилет на пол. Церемония была прервана. Абсолютный мог и это.
Третий обхватил королевскую ногу. Обливаясь слезами, стал целовать:
- Спасибо мудрейший, спасибо...
Артур пихнул его каблуком в лоб:
- Не по уставу.
Третий откинулся на спину:
- Спасибо, добрейший, могущественнейший, спасибо блаженнейший, совершеннейший, спасибо...
Артур пошёл к выходу. Первосвященник Америки продолжал лежать на спине, по-тараканьи суча лапками:
- Благовоннейший, всепрекраснейший...
- Не надо себя унижать! - бросил через плечо король и хлопнул дверью. - Фанатик.
13 января 2002 года в Белом Доме давался ежегодный приём для избранных. Почётный гость откровенно скучал, хотя всё действие вращалась вокруг его персоны. Наконец официальная часть подошла к концу. Последним пунктом шёл благодарственный адрес за пожертвование Артуром одного доллара мемориальному центру имени Джефферсона.
В зал внесли хрустальную чашу грааля, доверху наполненную шампанским, поставили рядом с другими подарками. Начались стихи:
Курлычит пеликан призывно
И кровью окропив птенцов
Благотворительностью сильной
Отвесть беду всегда готов.
Рабочих клич сквозь континенты
И сквозь века звучит всё вновь.
Не сумма тут важна, а принцип -
Благая весть святых отцов.
Сей доллар, в мрамор облачённый
Сверкать алмазом будет нам,
Начальства доброту чрезмерну
Восславив тем назло врагам.
Напрасно оные клевещут
И просвещение темнят.
Угроз никто их не трепещет
От старцев слабых до ребят.
АМОРГ подморгом знака зрак
Окажет помощью в делах.
Всемирна цепь сожмёт кулак
И чернь рассыплется, как прах.
Последние слова потонули в буре аплодисментов. Гость выпил шампанское из чаши. Официальная часть завершилась, начались танцы-шманцы. Шампанское быстро ударило в голову, Артур удалился в отведённые покои на второй этаж. Рухнул на постель, позвонил распорядителю бала:
- Девку давай. Только пожопастей, а то тут у вас худые какие-то.
Распорядитель, он же советник президента, провёл за собой голую ирландку с резиновым мячом во рту. В задницу у неё было вставлено большое страусиное перо. Заиграла музыка, чаровница встала спиною к клиенту и начала вертеть попой. Кончик пера щекотнул королю нос. Он чихнул не столько от щекотки, сколько от удовольствия. Потянул за перо, оно с мягким чмоком выдернулось. На конце перо заканчивалось резиновой рукояткой в виде члена.
- Хорошая вещь - феодализм, - осклабился король.
Девка застыла в ожидательной позе.
- Вы хотели сказать капитализм, - вежливо уточнил советник.
- Я и говорю, капитализм. Не дурак. Мне тут впаривал давеча, ну, на свинью похожий, в очках. Он сегодня ещё стихи...
- Профессор Коллинз.
- Во-во, прохвессор. Складно впаривал. Главное, грит, чтобы всё чисто было. Капиталист он как... он скромный. Ему ни баб, ни вина на хрен не надо. Он только чтобы забесплатно работать. “Протестантская этика капитализма”. Её этот написал...
- Макс Вебер.
- Угу. Этот полезный. Он в какой ложе был?
- “Цу дем драй кугельн”. В Германии.
Артур вставил перо обратно - чмок.
- Ладно, пидораска, иди отсюда... - ирландка обиженно удалилась. - Этим... римцацуям германским... тоже доллар отпиши. Тока, чтоб вазы не присылали больше. Небось, тысяч двести стоит. Пускай детям на ёлку пожертвуют.
- Жизнь даёте.
- Ладно, заблажил. Надо чтобы всё в натуре чисто было. Я сегодня в честь праздника добрый. Проси, что хошь.
Советник замялся:
- Тут вот какая трудность у нас возникла. По уставу ложи астронавтов туда автоматически входят все граждане США, побывавшие в космосе. Недавно русские свозили в космос некоего господина Тито. Он гражданин Америки, но мы его не хотим. Он для того и летал, чтобы попасть. Его в 1989 году иррадиировали. Поставили вопрос о пересмотре устава ложи. На общем собрании вопрос провалили. Сам я, разумеется, тоже отношусь к Тито негативно.
- Откуда хамство в людях. Пинком вышибли за дверь, нет, через окно лезут.
- Полностью с вами согласен. Безобразие. Однако, с точки зрения формальной возник юридический казус. Поэтому есть мнение в виде исключения...
- Ты мне жопой не виляй. Я не пидорас, да и, ха-ха, пера у тебя нет. Родственник?
- Нет, но...
- Понятно. Богатый?
- Мистер Тито достаточно состоятельный бизнесмен.
- Понятно. Ладно, пусть живёт. В виде исключения. А что это за космос?
- Пустое пространство. Через него мы на Луну летали.
- Эх ты! Я бы слетал.
- Сейчас не летают, а вокруг Земли можно.
- Интересно, какая она сзади?
- ?
- Ну, где черепаха плавает. Тоже, мож, с пером. Ха-ха-ха... Ладно, уговорил. Проваливай. На следующий январь готовьте, поеду. - Артур немного стушевался, глядя в сторону пробормотал - а мартышку жопастую обратно давай. Чего-то запомнилась.
Через несколько минут из апартаментов почётного гостя доносилось радостное:
- Мартышка, на стол!.. Мартышка, под стол!.. Мартышка, на стол!
Внезапно незамысловатый монолог прервал деликатный стук: тук-тук-тук.
- Я спросить... - в дверь просунул голову слегка поддатый президент.
- Пшёл, падаль.
Ботинок попал президенту в голову.
- За что, мудрейший?!
- Не вишь, занимаюсь я. Культуры ноль.
- Ох. Теперь синяк будет. А у меня послезавтра утром пресс-конференция.
- Ну, скажи, эта... типа, футбол по телевизору смотрел и бубликом подавился.
- Это как?
- Так. Подавился и упал без сознания. Харей об пол. Отсюда и синяк. Гы-ы-ы!!!
- Боже мой, - прошептал президент и понуро побрёл к диванчику в прихожей. Сидевший на диванчике распорядитель вежливо подвинулся. Посидели рядом, помолчали. Распорядитель для приличия кашлянул. Буш, смотря прямо перед собой, произнёс:
- Это Великий нам испытание такое посылает. Величие через унижение. Как говорил Паскаль, дуб большой, а человек маленький. Но дуб не сознаёт своего ничтожества перед вселенной, а человек сознаёт. Поэтому человек больше дуба.
Распорядитель удивлённо посмотрел на президента. Под президентским глазом сиял здоровенный фингал.
На следующее утро Артур качался в кресле-качалке:
прИ капитализь-ме
прИ капитализь-ме
прИ капитализь-ме
прИ капитализь-ме
Советник президента почтительно стоял у дверей.
прИ капитализь-ме
прИ капитализь-ме
Прошло полчаса. Наконец качаться надоело:
- Если что сказать хочешь - озвучь.
- Спасибо, мудрейший. Мне и так хорошо.
- Нет, ты давай советуй. Ты же этот, советник. Бушу советуешь и мне давай. Не стесняйся, я сегодня опять такой добрый, даже самому страшно.
- Не могу сметь.
- Это уж скромность не по чину. У тебя какой градус?
- 96-ой
- 96-о-ой? Ска-жи-те, пожалуйста. Так ты у нас совсем взрослый. Давай, быстро советуй.
Советник тактично кашлянул:
- Сейчас уже капитализм пройденный этап. Началось постиндустриальное общество. “Конец истории”.
- Че-во-о-о?
- ”Конец истории”. Работа такая. Написал философ Фукуяма. Всё уже, говорит, достигнуто и никому ничего не надо. Как бы все свободны.
- Че-во-о-о?
- Ну. Уже не то, что капиталистам ничего не нужно, а вообще никому ничего не нужно. И никого нет. Вопрос закрыт.
- Ловко. Типа шли, в стенку упёрлись белую. А кто пальцем ковырять будет - тому по рукам... Иррадиировать урода со свистом. В ноль секунд. - Артур вскочил с кресла, забегал по кабинету. - Его, петрушку грёбаную, зачем держат? Одел оранжевые портки и на площади кувыркайся. Работа такая - народ отвлекать. А этот ручки сложил, у стеночки сел - “ни-че-го не на-до”. Так раз не надо, хули тогда книжки пишешь? Иди и кончись. Тебе зачем колпак даден? “История кончилась”. История ещё и не начиналась. Я вам тут покажу историю. Тыщщу лет сказки рассказывать будете - люди не поверят.
Утренняя пресс-конференция закончилась. Президент США Буш-младший тупо смотрел из своего кабинета на лужайку Белого дома.
У Буша была мечта. Получить 97-ой градус. Упорно, поколение за поколением семейство Бушей шло к Правде. Уже дедушка вошёл в круг особый. Отцу Буша, Бушу-старшему дали 96-ой градус, но без права передачи. Буш-младший понимал: 96-ой дадут, никуда не денутся. Сын отца, да и президент. А вот волшебный 97-ой - никогда. То есть очень и очень маловероятно. На земле всего пять человек пароль 97-ого градуса знают. Лично он общался только с одним - английской королевой. Так что не видать 97-ого, как своих ушей. Да и до 96-ого ещё в мешке попрыгать придётся. Последнее время информировали, что папенька растопырился в смысле “борьбы с профанацией”. Возможно и сплетни, но на папашу похоже. Может.
И вот появился этот, как его называли в агентурных донесениях второй сети, “Мистер А”.
Лёгок на помине в дверях появился “мистер А”, одетый в халат на босу ногу. Подошёл, дыхнул перегаром:
- Ну что, какие проблемы?
- Да так... Дел много.
- Дел?.. Хм... А хошь, я тебя на три градуса повышу?
Буш не смотря на всю свою выдержку, вздрогнул.
- Что, забилось сердечко? Ладно, шутка. ПОКА шутка.
Буш скромно потупил взгляд, сделал знак высшей почтительности.
- А на 96-ой можно выйти. Пора уж. Хватит в “Бушах-младших” ходить. В следующим году решим вопрос.
Буш встал на колени, поцеловал руку:
- Спасибо, Учитель.
- Ладно. Не гордись только. Будет тебе испытание. Помни, что есть ты прах праха и червь червя.
- Да мудрейший.
- Так-то. Помни: главное - скромность... А за ботинок извини. Как мужик мужика должен понять. И с этой пресс-конференцией... Зря ты про бублик плести начал. Совсем юмор потерял, что ли? Я ж пошутил.
Прошёл год. На мысе Канаверел подготовили запуск очередного челнока. Артур надевал скафандр в бункере под стартовым блоком, крутился перед зеркалом. Президент на вытяжку стоял рядом. Гость должен был лететь в космос инкогнито, в грузовом отсеке шаттла, двадцать лет назад оборудованном под центр управления атомной войной. Артур осматривал скафандр в зеркале:
- Я всё хотел спросить про писаку этого, Марка II.
- Марка Твена.
- Ну да. Он что, типа клоун или доступ имел?
- Много написал перед смертью, завещал опубликовывать по частям через пятьдесят, сто и пятьсот лет.
- И что, там что-то есть?
- Ничего нет. Антихристианская болтовня. Почему-то о космосе много. Ерунда, в общем. Ему только 18-ый градус дали и то разыграли для смеха.
- Всё равно ничего печатать не нужно. Не к чему это.
- Мы и не печатали. В 1956 не печатали и в 2006 не напечатаем.
- Вот это правильно. Не люблю хамства. Ты это... конвертик я тебе на стол положил интересный. - Артур подмигнул и вошёл в лифт. - Вот так от, мама.
Буш помчался в Вашингтон даже не ожидая окончания старта. Бурей ворвался в Белый дом, вбежал в овальный зал. На столе лежал конверт с большими кривыми буквами: “СЮПРИЗ АТ АРТУРА”. Буш трясущимися пальцами оторвал край. В конверте был полный пароль 96 уровня, полный ритуал 96 уровня и секрет 96 уровня. Секрет 96 уровня гласил: “Сей градус даётся достопочтенному и благородному мужу в знак того, что ни он, ни сын его и ни внук его никогда не получат 97 градус.”
Президент побледнел, потом покраснел, потом снова побледнел. Заиграл желваками. Затем, уставившись в пространство, долго барабанил пальцами по столу. Наконец, глубоко вздохнул:
- А мне больше и не надо. Главное, скромность.
Откинулся в кресле:
- Вот так от, мама, - и нажал кнопку вызова приора второй сети.
В апреле 2003 года промелькнуло сообщение о таинственном “восьмом шлеме”, найденным среди обломков “Колумбии”. Однако быстро выяснилось, что речь шла о фрагменте запасного скафандра.
Правда, шлем был слишком маленьким для человека.
