В своё время я обещал отвечать на интересные или любопытные заметки о Галковском, и однажды это уже сделал (пост PS-35: «Михаил Булгаков. Заметки на полях»). К сожалению, дельных заметок мало. «Дельными» я называю тексты, в которых позиция автора хоть как-то доказывается или хотя бы иллюстрируется. По большому счёту пока отвечать некому, но кое-что всё-таки попадается. Свои ответы я буду помещать под рубрикой «Заметки на полях».
Сегодня отвечу на пост http://oboguev.livejournal.com/5945182.html . Этот пост интересен не своим содержанием, а своей формой. Наивному автору именно из-за его наивности удалось в максимально утирированной форме воспроизвести миф официозной истории русской социал-демократии. Буквально в двух противоречащих друг другу и, уже поэтому, карикатурных тезисах.
На встрече с читателями в Библио-Глобусе...
Вот, кстати, встреча…
…и предшествовавшее встрече выступление на одном из маргинальных телеканалов.
Так вот. На встрече я немного остановился на подлинной истории РСДРП и, в частности, сказал, что дотошное изучение «борьбы идей» здесь подменяет хотя бы самое поверхностное изучение борьбы денежных потоков. Социал-демократия была в России движением, привнесённым извне, финансировалась из-за границы, но сама заграница была неоднородной и воевала русскими социал-демократами не только с Россией, но и сама с собой.
Обогуеву показалось, что Галковский как всегда неправ (хотя «2231 отрывок» составленный еще 30 лет назад и посвященный только одному Ленину, должен был сильно насторожить и предостеречь от очередной «полемики» с мышеловкой).
Если лень читать по ссылке, возражения Обогуева сводятся к следующему:
Во-первых, русская социал-демократия не финансировалась Западом, потому что революционеры жили очень бедно, можно сказать, впроголодь.
Во-вторых, русская социал-демократия не финансировалась Западом, потому что революционеров буквально засыпали деньгами русские капиталисты.
Получается «ненавижу расистов и негров», что смешно само по себе, но автор вдобавок иллюстрирует мысль на редкость красочными примерами, что превращает его пост в законченную юмореску.
Тезис о голодной жизни он подтверждает байкой о Плеханове, который так мучился от нищеты в проклятом Париже, что был вынужден питаться сырыми яйцами, - не было де денег, чтобы их сварить или поджарить. Ясно и ребёнку, что это россказни наглеца, который всю жизнь жрал в три горла, и просто не понимает, что такое бедность. «У нас не было даже ложки, поэтому чёрную икру приходилось есть голыми руками».
Семья нищенствующего в Европах Плеханова – начало 90-х годов 19 века.
У Плеханова в среде эмигрантов было реноме хамоватого сытого буржуа, каковым он, несомненно, и являлся. Ленин его дразнил «господином с тросточкой», а сам Георгий Валентинович любил повторять своим «партайгеноссе»: «Товарищ министра министру не товарищ».
Характер и образ жизни этого человека хорошо передает Луначарский, вспоминая о встречах юнца-путешественника с отцом русской социал-демократии:
«Помню, какое огромное впечатление произвело на меня одно обстоятельство. Плеханов ходил по своему кабинету и что-то мне втолковывал. Вдруг он подошел к шкафу, вынул большой альбом, положил его на стол передо мною и раскрыл. Это были чудесные гравюры картин Буше, крайне фривольные и, по моим тогдашним суждениям, почти порнографические. Я немедленно высказался в том смысле, что вот это-де типичный показатель распада правящего класса перед революцией. «Да,— сказал Плеханов, смотря на меня своими блестящими глазами,— но вы посмотрите, как это превосходно, какой стиль, какая жизнь, какое изящество, какая чувствительность!» Я не стану передавать дальнейшей беседы — это значило бы написать целый маленький трактат об искусстве рококо».
Одна из наиболее известных картин Франсуа Буше
В общем, иллюстрация мизерабельности эмигрантского быта судьбой Плеханова это, как любил говорить Георгий Валентинович, «мимо Сидора в стену».
И, кстати, его политическая биография очень четко иллюстрирует тезис о внешнем управлении РСДРП. После победы февральской революции, эмигрантские бонзы стали съезжаться в Питер, всех их встречали на вокзалах шумными аплодисментами и тут же вводили в Исполком Петросовета. Это был конвейер, похожий на кладку самки чужих в захваченном звездолете. (Ленин от такой чести отказался сам, но только потому, что с самого начала метил выше – в Исполком вошли его подчиненные.) Конвейер застопорился два раза. Первый раз в случае Хрусталева-Носаря, публично объявленного антисемитом и агентом охранки, и… Плеханова.
Подпись здесь лучше фотографии: «в костюме рабочего». (Да и не Плеханов это.)
В чём же состояла вина корифея российской социал-демократии перед остальными революционерами? Очень просто. Он был агентом Франции и выражал её интересы. А все остальные были агентами Германии, Австро-Венгрии и Великобритании и выражали интересы этих государств. Интерес Франции был в продолжении войны Россией, и в совместном разгроме Тройственного союза. Интерес Германии был в капитуляции России, Австро-Венгрии - в сепаратном статус-кво, а интерес Великобритании - в гнилом перемирии, «ни войны, ни мира, а армию распустить» и, - после выхода из игры Германии, - в гражданской войне и в вышибании России из числа европейских государств. Вторая-третья-четвертая позиция были одинаково враждебны Франции и в основном совпадали, поэтому Плеханова и членов его группы (Алексинского и др.) подвергли единодушному остракизму. На первом съезде Советов они имели 3 депутатов из 1090, т.е. менее 0,3%. Реально же фракция Плеханова составляла процентов 10-20, а с точки зрения национальных интересов так и все 95. Только русские никогда ничего в «русской» социал-демократии не решали.
Другая иллюстрация «нищеты» РСДРП настолько замысловата, что позволю себе полную цитату:
«Впрочем, один факт английского финансирования российской социал-демократии имеется - правда, не англичанами, зато в Англии. При проведении в Лондоне в 1907 году V съезда РСДРП у делегатов недостало денег на билеты на обратную дорогу. Горький обратился за помощью к английским социалистам (Ф. Ротштейну), те обратились к владельцу мыловаренного производства Джозефу Фелзу (родом из США, но имевшего бизнес в Англии). Фелз пришёл на съезд, 20 минут послушал выступления (или, скорее, посмотрел на них) и сказал, что даст требуемые 1700 фунтов с условием, чтобы русские социал-демократы убрались из Англии за два дня, а долг вернули к 1 января 1908. В обеспечение потребовал солидарное заёмное письмо с подписями всех делегатов съезда ("Мы, нижеподписавшиеся делегаты съезда РСДРП, настоящим обещаем вернуть мистеру Фелзу к 1 января 1908 года или раньше 17 сотен фунтов стерлингов"... далее шли подписи.) Русские социал-демократы деньги взяли, но Фелза обманули: из Англии хотя и убрались, но не за два дня ("русские социал-демократы берут деньги, но не продаются"), и денег тоже не вернули. Фелз напомнил в 1908 году о долге Ротштейну, тот пытался востребовать его с Ленина, но ничего не получил. Когда в 1920 году Красин прибыл полпредом в Англию, по поручению ЦК РКП он погасил задолженность Фелзу».
Оценим картину. В Лондоне проходит съезд огромной террористической партии. Зарубежной и, по странному стечению обстоятельств, действующей на территории враждебной Великобритании России. Съезд длится 20 дней в здании большой церкви, в нём участвуют 350 человек и еще человек 150 сопутствующего персонала (члены семей, гости, пресса и т.д.). По явно заниженным прикидкам сабантуй оценивается в 200 тысяч царских рублей.
Картина маслом, написанная в 1947 году советским художником Иосифом Серебряным, передает сюрреальную наглость событий 40-летней давности. Ленин и Сталин беседуют в английской церкви о судьбах русской революции. В повестке дня лондонского съезда, кроме всего прочего, стояли вопросы захвата и уничтожения судов военно-морского флота России. Социал-демократы принимали в этом живейшее участие и до съезда (броненосец «Потемкин», крейсер «Очаков», восстания в Кронштадте и Свеаборге в 1905-1906 гг. – всё было при их активной поддержке) и после (захват миноносцев во Владивостоке осенью 1907 года). Английской разведке на это было глубоко наплевать, да англичане и не знали, о чем беседуют 350 российских террористов в церкви, стоящей посреди Лондона.
Кто же оплачивает банкет? Партия бедная, состоящая из «трудящихся», работает на нелегальном положении. Вероятно…
А вот и нет! Партию оплачивают сами русские. Только вот беда – откуда же деньги у нищих пролетариев, задарма работающих на царской каторге, да и финансовых документов никаких нет.
А вот и есть! Деньги собраны по копейке и кончились. Для окончания не хватило 17 000 рублей (тогдашний курс фунта к рублю 10:1).
И вот эти гроши под расписку (вот она, видите), дала
И после этого находятся люди, говорящие, что съезд в Англии организован с ведома английского правительства, и на английские деньги. Абсурд!
Кстати, а кто такой «английский социалист Ф. Ротштейн», хлопотами которого были оплачены билеты в Россию? По странному стечению обстоятельств, английский социалист оказался впоследствии послом СССР в Персии, а затем советским академиком.
Внешний вид лондонской церкви, в которой проходил съезд. Враль Горький в 20-е годы её описывал так: «Я и сейчас вот всё еще хорошо вижу голые стены смешной своим убожеством деревянной церкви на окраине Лондона, стрельчатые окна небольшого, узкого зала, похожего на классную комнату бедной школы...»
И вот здесь, после горьковских рулад о несчастном сарае, в котором ютились 500 российских социал-демократов «в костюмах рабочих», можно перейти к бесчисленным российским капиталистам-меценатам, осыпавшим золотом костюмированных трудящихся.
Как вплоть до конца 19 века наступали солдаты? При тогдашних средствах коммуникации военные действия приходилось вести так. Шились петушиные наряды, для каждого полка разные. Потом солдаты строились четырёхугольниками, впереди держали знамя. Командующий рассылал депеши с гонцами. А офицеры при помощи вувузел и барабанов отдавали команды к штурму или ретираде.
А как еще было можно? Только так, по-дурацки.
А как шла пропаганда ещё в начале 20 века? Интернета-айфонов не было, телевидения-кино тоже, пресса была неуклюжа: в час по чайной ложке, да и чтецов было не особо.
Действовали так. Находили козла-провокатора поголосистее, писали ему текстовки, тот собирал «гостиную» и начинал рассказки. Повторял одно и то же с теми же интонациями неделями, потом пластинки меняли. За это платили много (не было выхода), особенно ценились импровизаторы. На этом поднялся обер-провокатор Горький. Работал душевно, со слезой. Созовёт чайку попить человек 20 и начинает:
- Русско-японская война, у японцев броненосцы передовые, а у нас? Мне рассказали, я сначала не поверил: заклепки на броневых плитах делают из хлебного мякиша. Тогда мне часть плиты поднятой в цусимском заливе матрос принес, я ковырнул заклёпку а там… а там (платок в трясущейся руке подносится к слезящимся глазам) мя… мякиш. Дядя царя, адмирал, заклепки украл. На кокоток в Париже…
Или:
- Германская война, русские солдатики наступают, впереди окопов колючая проволока. Нужны ножницы, чтобы резать проволоку. А ножниц нет, бездарное правительство не подготовилось к наступлению. Ножниц горы, но в тылу. Стреляют по солдатикам, солдатикам больно… (платок в трясущейся руке подносится к слезящимся глазам) мя… мясо на проволоке кусками. А Николай с проститутками… Распутин…
В костюме штатского.
Или опять про войну с Японией:
- Как война-то началась, Савва Тимофеевич наш-то Морозов, - благороднейшей души русский человек, меценат, умница, Хозяин, - рвется во дворец к великому князю Сергию. Тот не принимает. Раз, два… Савва Тимофеевич телефонирует: «по государственному делу». Наконец пустили. Входит в покои, а там чурка деревянная с глазами. Он ей: извольте сказать, сколько войск послано против японцев. Великий князь испугался: это вам зачем? – Ну, скажи – Не скажу. – Эх ты, обижаешь русского человека. Ну ладно, 500 000 есть? – Может быть. - Так я жертвую для армии 500 000 одеял. Чтобы солдатики укрывались. Одеяла отменного качества, с именными вензелями. Прикажите получить. Ну, великий князь уступил. И что же: заходит через пару месяцев Савва в магазин напротив дворца великого князя, а там его одеяло именное продают. Он говорит: «50 штук продадите?», а ему в ответ: «50 сразу не можем, зайдите завтра, а 25 сейчас берите». Он глазам своим не поверил. А потом выяснил, что на базарах дешевле купить можно – по всей Москве торгуют. Продал все его одеяла изверг романовский. Каково? Солдатики мерзнут, раненым укрыться одеяльцем нельзя (платок в трясущейся руке подносится к слезящимся глазам) мя… «мямя» кричат солдатики, холодно…
Вот шелудивый Сергий, царськ вор, сатырап, тьфу на тебя!
Вот «широкая русская душа» (сильно отретушированная), честнейший человек, меценат, раздающий деньги на улице всем желающим.
А вот мистер Пиздобоул, который все это нам рассказал: «Максим» «Горький» вместе с приемным сыном «Зиновием» «Пешковым».
Но это они работают клоунами. А в быту все прозаичнее:
Корпусной генерал французской армии и английский комиссар Де Голля Zinovi Pechkoff.
Пиздобоул рядом с генеральным комиссаром госбезопасности СССР и родственником
Как видите, всё просто. Да, на Ватерлоо люди шли с павлиньями перьями и в крашеных портках, дудели в музыкальные клизмы. Однако это выглядит придурью и шутовством только для дилетантов. Смешного там мало, что все же смешно, - есть следствие железной целесообразности. А в целом это БОЙНЯ.
Так что очень и очень много миллионов татарские меценаты русским социал-демократам передали. Добровольно. В художественных театрах.
Парвус опять же, на деньги которого «Искру» печатали – тоже миллионер-меценат. А затем и главное действующее лицо, осуществляющее программу спонсируемой им газеты: глава Петербургского Совета рабочих депутатов в 1905 году – вместе с подставными сопляками Троцким и Хрусталевым-Носарем. «И швец, и жнец и на дуде игрец». Всё от себя, добровольно. Решил помочь русским.
Парвус и Троцкий в 1905 году в Петербурге. Справа Дейч, тоже хороший человек – начал с того, что проломил затылок подозрительному партайгеноссе, а затем облил его череп серной кислотой.
Несчастный русский дурачок, подвергшийся обработке со стороны Дейча. Кислота выжгла глаза, сожгла лицо, из-за ударов кистенем и ножом перестала действовать рука. Примерно в таком положении находятся граждане РФ относительно истории социал-демократии после массированной обработки советской, а равно антисоветской пропагандой.
Собеседник природного демократа-меньшевика Дейча непосредственно после разговора: Ну что, фраер дешевый, розу понюхал социал-демократическую? Говори, сученок, понял демократию? Три источника и три составных части знаешь? «Калтонай-малтонай», что дальше? «ширин-вырин», что дальше? Отвечай, падла!
Французский эскадренный броненосец «Либерте» серии «Демократи». «Эгалите» и «Фратерните» не успели построить – началась мировая война.
Как реально перетекали деньги из западных разведцентров? Конечно, было не так, что Плеханов сидел и писал ориентировки в Сюрте Женераль, за что получал конверты с франками. Суть была именно такая, и все всё понимали, но обставлено было культурно, «в щадящем режиме». Например, Плеханов был другом Жюля Геда, вел с ним обширную переписку, общался лично. Из рук Плеханова Гед имел точные данные о многих аспектах политической, экономической, а отчасти и военной жизни России. И в свою очередь мог в той или иной степени инспирировать политические действия Плеханова и других русских социалистов.
А кто такой Жюль Гед? Конечно, пламенный революционер, социалист, но, после крушения режима Наполеона III, также член французского истеблишмента: влиятельный легальный политик, потом депутат парламента и, наконец, министр. «Государственный человек». В эпоху дела Дрейфуса он занял прогосударственную позицию, во время первой мировой войны вёл шовинистическую агитацию. Мнение Плеханова в 1917 году было мнением Жюля Геда и тому подобных лиц. А каково было это мнение в 1905 году? Прямо противоположенное. «Государственник» Плеханов тогда занимал откровенно русофобскую позицию и даже публично братался с японскими социалистами, полностью поддержавшими вероломное нападение своего императора на Россию. Потому что тогда ЭТО было в интересах Франции: после начала русско-японской войны, в отместку за нейтральную позицию Николая по отношению к Германии, Париж заключил стратегический союз с Великобританией.
Жюль Гед. С некоторых пор в Европе укоренилась традиция изображать социалистических обер-гадов в сниженно-ироническом ключе. Мол, хи-хи, ха-ха.
Сравните с Гюисмансом. То же самое. Поскольку социалисты были лишь исполнителями воли хозяев (европейской аристократии), в них действительно было много комичного. Лакей смешон. Но дела, которые были сделаны руками социал-демократии, совсем не смешные. Она участвовала в провокации первой мировой войны, вела бешеную милитаристскую пропаганду, способствовала созданию кровавых коммунистических диктатур. И, может быть, главное, - довела искусство политического обмана до стадии беспросветной. Когда «туши свет».
Как Гед расплачивался с Плехановым? Давал ссуды по линии социалистических организаций, помогал с изданием статей и книг, предлагал выгодную работу, аренду жилья, командировки, лекции, организовывал протекцию в масонских ложах и в руководстве Интернационала. В период политического обострения – финансировал многотиражные издания, устраивал политических эмигрантов-плехановцев, ну и просто передавал «пакеты», не без этого. «На революцию». Мог даже помочь с взрывчаткой и закупкой оружия.
То же касается и всякого рода «морозовых», поддерживающих Красина и тому подобную публику (было их, кстати, немного). Они либо отмывали деньги, идущие из-за рубежа (с ними расплачивались выгодными контрактами, кредитами и т.д.), или же выполняли распоряжения «вышестоящих структур», с которыми договаривались поверх их голов (например, старшин старообрядческой общины). По своей воле они бы никому не дали и копейки. Дураков нет.
Морозовы и парвусы это кошельки империалистических разведок, экономящие затраты и отмывающие денежные потоки.
Есть, правда, еще прямые грабежи и рэкет. Тут толстосумчатые могут расколоться. Но так много денег не соберешь, а если соберешь, будет уже не до политики. Такими вещами занимаются другие зверушки – раскрас и повадки у них иные.
Вот такая «история КПСС». Точнее, её небольшая часть.
Волшебная сила искусства. Хотели поставить памятник «видному деятелю международной социал-демократии», а получился памятник выходящему из стены шпиону. И если шпиона-кровососа из Гюисманса сделали со специальной иронией, то тут получилось само собой – наивному скульптору художественное решение продиктовал сам материал. И вышло "Сидору по роже."
