Из книги Симона Шноля "Герои и злодеи российской науки"
"..Мне говорили, что когда-то Василий Александрович Крылов был самый талантливый выпускник физфака. Он - сын крестьянина-бедняка, как раз якобы тот, для которого была совершена Октябрьская революция. Но он был истинно талантлив и самобытен и потому несовместим с советской властью.
На красных плакатах лозунг: "Советская власть - власть рабочих и крестьян"! Это была ложь.
Крестьяне были уничтожены как класс во время коллективизации. "Деклассированные" их остатки были закрепощены в колхозах - у них не было паспортов, они не могли свободно выбирать место работы, они не были хозяевами производимой ими сельхозпродукции - обязаны были сдавать ее государству и получали нищенскую оплату по "трудодням" (Мы все очень быстро забываем...) Без паспортов нельзя было уехать из деревни в город, чтобы устроиться там на работу. Чтобы поехать учиться "в город", детям колхозников нужно было особое разрешение-справка. Разрешение, зависящее от произвола местных начальников.
Нет, не был Советский Союз государством рабочих и крестьян. Талантливые выходцы из семей беднейших крестьян и потомственных рабочих подвергались такой же дискриминации и репрессиям, как и все прочие. В очерках о Н.А. Козыреве, В.П. Эфроимсоне, В.Н. Дегтяреве и В.С. Зотове рассказаны судьбы людей, которым репрессии не дали реализовать незаурядные свои таланты. К ним примыкает жизненная история Василия Александровича Крылова.
В.А. был 14-м (!), младшим ребенком в бедной крестьянской семье Александра Филимоновича и Дарьи Андрияновны Крыловых. Из четырнадцати выжило шесть. Они жили в селе Большая Сакма Саратовской губернии. Отец был грамотный и читал детям вслух разные книги. Мать могла лишь поставить свою подпись печатными буквами. Дети стремились к знаниям. Старший, Филипп, стал сельским учителем. Прохор защитил диссертацию по физике Солнца. Капитолина была учительницей, Павел погиб в 1941 году. У Василия оказались редчайшие способности. Отец читал им стихотворную "Историю Государства Российского от Гостосмысла до наших дней" А.К. Толстого, и пятилетний Василий по слуху выучил ее наизусть. А потом взял книжку и, зная заранее все слова, научился читать. Уникальная память и любознательность сохранились у него на всю жизнь. Я записывал его рассказы в 1999 году - ему было 88 лет, он помнил все стихи: имена, события, математические и физические формулы.
Отец и старший брат Филипп были настроены революционно. За что еще в 1906 году попали в тюрьму. Революционные идеи всеобщей справедливости им внушил сельский учитель Иван Павлович Ложкин. В советское время Ивана Павловича расстреляли, заставив сначала выкопать себе могилу. Во время Гражданской войны отец вместе с другим братом, Павлом, пошли воевать в дивизию Чапаева. Когда, после гибели Чапаева, отец вернулся домой, сказал: "Какую же ужасную власть мы себе завоевали..." - и больше воевать не пошел. А Павел пошел. Воевал с Врангелем, попал в плен, был нещадно бит там шомполами, но сумел бежать и снова ушел в Красную армию... После революции отец стал первым председателем коммуны.
А в 1921-1922 годах наступил страшный голод в Поволжье. Первым стал слабеть опухший от голода отец. Он сказал младшему сыну: "Там у меня есть припрятанные патроны. Из них можно взять капсюли и порох для охотничьего ружья". Одиннадцатилетний Василий сумел все сделать и стрелял ворон, грачей, кого придется - спас свою семью. Все, кроме отца, пережили голод. Отец умер в 1922-м.
В сельской школе Васе нечему было учиться, и старшие братья и сестры пристроили его в школу ближайшего города Пугачева. Там были хорошие учителя. Особенно по химии и литературе. Учитель химии говорил: "Ты у нас будешь вторым Менделеевым!". Учитель литературы полагал, что В. Крылов - "второй Достоевский". Последнее мне очень важно. Этот деревенский мальчик был очень литературно начитан. Он читал не только Достоевского, но и Шекспира, и Байрона, и русских поэтов. А кроме того, читал популярные книги по физике, химии, биологии. Он знал (и не одобрял!) идею Аррениуса о занесении жизни на Землю из космоса. Ему казалось, что дело в особых молекулах. Его соученик, мальчик из интеллигентной семьи, был математическим талантом. От него он усвоил основы высшей математики настолько, что потом это сказалось на первом курсе университета. (Этого классово чуждого юношу впоследствии не приняли в университет, и Василий помогал ему устроиться на работу лаборантом.)
Ему нравилось популярное изложение теории относительности Эйнштейна, которую никак не мог принять их школьный учитель физики. Наверное, он был не самым тактичным учеником в этой школе, и учитель физики не любил его.
По всем признакам он подходил советской власти. Он поехал в Москву, чтобы поступить в университет.
У него была четкая цель узнать, как устроены "живые" молекулы. Подумав, решил, что для этого подходит физический факультет МГУ. Был 1930 год. На экзамене по физике он заметил ошибку в условиях задачи. Решил, что это подстроено нарочно, подошел с протестом к преподавателю. Тот изумился и поставил ему высший балл, ничего не спрашивая. На физфаке С.И. Вавилов посоветовал ему пойти работать в лабораторию рентгеноструктурного анализа, где под руководством Сергея Тихоновича Канабеевского изучали металлы. В.А. хотел изучать биологически важные молекулы. Однако он решил освоить здесь методы.
Именно в эти годы в Англии и Германии начали исследования строения биологически важных молекул методом рентгеноструктурного анализа. Там работали в будущем знаменитые люди - Дж. Бернал, отец и сын Брегги и их последователи.
Там, в этих лабораториях, были сделаны открытия, изменившие наш взгляд на мир: после многих лет работы была открыта трехмерная структура первых белков, была открыта "двойная спираль ДНК", сотрудникам этих лабораторий было присуждено несколько Нобелевских премий.
Сложно движение к "сияющим вершинам науки". Вот сын крестьянина-бедняка Василий Крылов начинает восхождение. Движимый самобытной мыслью, талантливый и целеустремленный. Помогите ему боги, если вы есть! Не мешайте люди. Помоги ему "родная советская власть"!
Студент Крылов явно выделялся среди своих далеко не заурядных однокурсников. Были среди них достигшие впоследствии больших степеней - Е.Л. Фейнберг (академик), В.Л. Гинзбург (академик), М.В. Волькенштейн (член-корр.), А.И. Китайгородский, Э.И. Адирович, было немало менее замечательных, менее образованных, зато более политически грамотных студентов. Выделяли его и преподаватели. Он "впитывал" лекции О.Ю. Шмидта и сказал мне недавно, что это был лучший из всех им слышанных лекторов и замечательно привлекательный человек. Он сказал, что я, приведя изложение спора П.П. Лазарева и О.Ю. Шмидта о книге Чижевского, поступил очень плохо. И я обещал ему, сколько удастся, исправить эту ошибку. Он сказал мне, что это субъективное изложение - запись спора, сделанная Чижевским со слов П.П. Лазарева. О.Ю. Шмидт был в трудном положении на посту главы Госиздата. Вскоре он был отставлен от этой должности, поскольку полагал, что ряд высказываний Ф. Энгельса о науке в свете новых данных нуждается в корректировке. По мнению В.А. Крылова, О.Ю. Шмидт отправился в северные морские экспедиции (на "Александре Сибирякове" в 1932 году и затем на "Челюскине" в 1934-м), чтобы избежать репрессий. Не могу судить. Но то, что Шмидт после этого стал народным героем - хорошо помню. Но то, что, следуя партийным директивам, Шмидт травил Н.К. Кольцова - тоже правда.
В.А. слушал лекции С.И. Вавилова и вспоминает беседы с ним как большое событие в жизни. От С.Т. Канабеевского Крылов получил задание. Недавно было показано, что электроны, в самом деле, ведут себя то как частица, то как волна. Волновые свойства проявляются в их дифракции и интерференции на подходящих кристаллических решетках. В лаборатории еще никто этого не видел. Нужно было построить электронный дифрактограф. Студент 2-го курса берется за эту задачу. Это казалось дерзостью. Он освоил стеклодувные работы и многое другое. После долгих месяцев трудов электронограф был готов и работал. Крылов был оставлен в аспирантуре. В той же лаборатории работал аспирант, впоследствии профессор Марк Моисеевич Уманский, он дружески помогал Крылову.
Накопилось множество уникальных результатов. Уманский сказал, что по ним вполне можно защитить диссертацию. Крылов "скромно" ответил: это все лишь подготовка к будущей нобелевской работе по биологическим молекулам... Так получилось, что две статьи, написанные и вышедшие в свет в 1936 году от имени двух авторов - Уманского и Крыло-ва, - единственные публикации В.А. Крылова по избранной им профессии. При создании электронографа В.А. понял, что на сходном принципе может быть создан электронный микроскоп. Он немного опоздал - за четыре месяца до него идея электронного микроскопа была опубликована.
"Классово свой", В.А. Крылов был слишком самобытен. 30-е годы - годы массовых арестов и казней. Крылов говорит: "Арестовывать и дурак может, нужно уметь руководить". Эти слова - был написан донос - достаточное основание для НКВД. Еще один повод - студент Михайлов с восторгом читает в газете стихотворение в поддержку репрессий. Крылов говорит, что это никакая не поэзия. Байрон - вот это поэт! Михайлов кричит: "Ах, ты защищаешь врага народа Байрона, а советских поэтов поносишь!". Было принято постановление: "Исключить Крылова из комсомола за защиту Байрона и других врагов народа". Постановление это не было утверждено общеуниверситетским собранием. Однако из университета пришлось уйти. Крылов перешел на работу в Пединститут имени К. Либкнехта на кафедру А.Н. Зильбермана. Он надеялся быстро защитить диссертацию по структурам органических молекул и перейти к главной теме - структуре биологически важных молекул.
В.А. Крылов был арестован 23 октября 1938 года. Ему "дали" 5 лет заключения в концлагере. Через 5 лет, когда кончился срок, шла война, и он до 1946 года оставался в ссылке. При освобождении ему показали "дело": в нем было пять доносов - оснований для ареста. Самый страшный был написан его однокурсником, "душой общества", общительным и веселым. Он сообщал, что Крылов организовал антисоветскую организацию, куда пытался вовлечь и автора доноса. Михайлов доносил о Байроне. Секретарь комсомольской организации - об антисоветских настроениях. Автор одного из доносов, увидев Крылова после освобождения, бросился к нему в слезах - его заставили написать под угрозой ареста, а он взял тогда к себе сына арестованного друга. Зато он постарался написать ничего не содержащий донос...
Антисоветская организация - значит следователи должны выявить ее, всех участников, все планы. В.А. знал, что для этого применяют "физические воздействия". Он "признался", что организацию он лишь задумал, но создать не успел, а хотел вовлечь в нее как раз автора главного доноса - он легко узнал его почерк. Ему дали "всего" 5 лет. Первые полгода в одиночной камере. Он просил, чтобы его оставили в ней, надеялся на возможность научной работы. Его отправили по этапу в лагерь (Княжпогост). Не буду пересказывать историю его мучений и приключений. Наша литература полна ими. В лагере он почти не был на общих работах - был электромонтером, машинистом, фотографом, киномехаником, рентгенотехником. И потому выжил. Особенно ценной была эта последняя специальность. Он работал в лагерной больнице и после пятилетнего срока, будучи ссыльным. Парадоксально, но "вольному ссыльному" материально жить было иногда труднее, чем заключенному. Не было еды, одежды, жилья. Его спас замечательный человек, также заключенный, Владимир Евгеньевич Соллертинский. Он, высококлассный инженер, ведал системой связи лагерей. В.А. был зачислен на работу к нему механиком связи. (Иван Иванович Соллертинский - выдающийся музыкальный критик - герой рассказа Ираклия Андроникова "Первый раз на эстраде". Имел ли В.Е. Соллертинский к нему отношение, В.А. Крылов не знает. Он сказал мне, однако, что В.Е. готов был преодолевать большие препятствия, чтобы иметь возможность услышать классическую музыку...)
В 1946 году оборванный и голодный, без паспорта, а лишь со справкой об освобождении Василий Александрович Крылов приехал в Москву. Жить здесь он не мог. Немногие друзья рисковали, принимая его днем, но за предоставление ночлега им грозила высылка из Москвы в 24 часа. Полгода он ночевал на Курском вокзале. Большей частью он проводил ночь, стоя у стены за калорифером, а днем ехал спать к друзьям. Ему было тогда 37 лет. Он странствовал по стране - работал в университетах и педагогических институтах в Судже, Вологде, Краснодаре. Ему было там непросто. Бывший з/к вызывал подозрение. Его популярность у студентов порождала ревность других преподавателей. Он плохо уживался с "начальством". Его увольняли.
Вернуться к прерванной арестом научной работе он так и не сумел. Лишь в середине 60-х его принял на работу в Институт биофизики в Пущино Г.М. Франк. Здесь был нужен специалист по электронным микроскопам. В.А. до этого работал полгода на заводе в городе Сумы, где изготавливали эти приборы. Теперь он наладил первый электронный микроскоп в Пущино.
Я знаю его с тех пор. Но мне долгое время была неизвестна его история. Я слышал, что это один из самых способных выпускников физического факультета МГУ 30-х годов. Но у него не было значительных трудов. Не было ученых степеней. То, что он предполагал сделать в молодости, давно уже совершили в других странах. Его талант, его потенциал был погребен в тюрьме и концлагере. Его "погасили". Из блестящего самородка - надежды отечественной науки - страна получила человека с трагической судьбой. (Это в полном смысле трагическая жизнь - он поздно женился. Родились сын и дочь. Жена и сын были убиты в Краснодаре. Дочь от тяжести переживаний впала в депрессию. Жизнь ее ужасна. Но каждую неделю 89-летний старик едет по пятницам в Ленинскую библиотеку - без этого он жить не может.)
Нет, не могла долго существовать власть, так обращавшаяся со своими гражданами, со своими талантами..."
