Раньше и в России (до 1955 года) была промышленная архитектура.
ПромАрт для Петербурга это вопрос невероятно актуальный. Это
памятники промышленной архитектуры, которые в европейских странах обретают новое значение, потому что их оболочка представляет
повышенный интерес. Это уникальный ресурс развития современных
функций в старой среде.
Петербург как культурная столица уже состоялся,
что есть Эрмитаж, Русский музей... Но эта уникальная культура
создана в предшествующие столетия. Что мы сегодня можем предложить новому поколению, которое ищет других проявлений культуры и другого действия в этом центре культуры. Мультимедийные комплексы,виртуальные музеи, музеи старой техники, культурные объекты нового поколения могли бы войти в эти бывшие промышленные здания. В отделе промышленной архитектуры КГИОП есть определенные наработки,как из промышленных объектов сделать объекты, которые должны украсить город в будущем. Эти объекты уже по своей форме привлекают внимание, и человеку ради разнообразия иногда хочется пойти в музей старых автомобилей, который находится в газгольдере, потому что он тысячу раз ходил в Русский музей или в Зоологический музей и знает их наизусть.
Индустриальная археология
Еще относительно недавно, в советское время, промышленная архитектура была как бы второстепенной, отношение к ней было пренебрежительное — мол, всего лишь завод какой-то, это же не дворец. Мало кто думал, что эти здания могут быть красивыми, если на них посмотреть внимательными и любящими глазами. Не учитывалось даже то, что они — неотъемлемая часть нашей истории. Могли повесить на стену доску, что, мол, здесь на собрании выступал Ильич, — вот и вся забота. Старое, обветшавшее здание могли разобрать за ветхостью — реставрировать его никому не приходило в голову.
Тем временем на Западе давно уже носятся с промархитектурой как с писаной торбой. И правда, старые заводы из красного кирпича порой напоминают рыцарские замки — их используют под выставочные залы или бизнес-центры, дряхлые водонапорки делают музеями, по заводским плотинам водят экскурсии, а старинные станки показывают туристам. Вот в Венеции отреставрировали и перепрофилировали Арсенал — это экскурсионный объект, в Лондоне туристы рвутся в Докленд-Сити, в Вене газгольдеры используются под музей техники, вокзал Д.Орсэ в Париже стал знаменитым выставочным комплексом. А уж изучать промархитектуру там стало почти модно, появился даже термин «индустриальная археология». Что же у нас?
У нас, мягко говоря, неважно. Чуть ли не единственный пример использования промышленного здания в новом качестве — старая водонапорка «Водоканала» рядом с Таврическим садом. Изначально весь комплекс назывался Главной станцией Санкт-Петербургских городских водопроводов. Башня отреставрирована, очень благородно подсвечена, а внутри нее — Музей воды. Здесь умело сочетаются элементы новейшей цивилизации, например стеклянный лифт, и фрагменты подлинного интерьера башни.
Шедевры на Обводном
Еще один положительный пример, правда уже не такой блестящий — бывшая Новая бумагопрядильная мануфактура у Боровой улицы (в советское время — фабрика имени Анисимова). Теперь производство выведено из города, и фабрика разрушается. Но принято решение разместить здесь офисные и торговые помещения. А ведь главное здание мануфактуры было под угрозой: построенное в 1850 году уже как настоящая машинная фабрика, оно долгое время не признавалось шедевром пром-архитектуры и его вообще собирались сносить. КГИОП гордится тем, что отстоял это краснокирпичное детище капитализма, которое доминирует над этой частью Обводного канала, придавая здешним местам своеобразное очарование.
Отстояли кое-как и комплекс Варшавского вокзала, который горячие головы предлагали немедленно сковырнуть, чтобы организовать на освобожденном месте широкий проспект. Спору нет, в центре нужны новые дороги, но не такой же ценой! Только вот не получилось ни шикарного выставочного зала, ни выигрышного музея железнодорожной техники, ни бизнес-центра — то есть всего поне-множку, но нет единой концепции комплекса.
Есть на Обводном (это просто заповедник промархитектуры) еще одно фантастической красоты место — это бывший Главный газовый завод общества столичного освещения, в зданиях которого ныне помещается завод «Композит». Комплекс газгольдеров — огромных приземистых башен, где хранили полученный из кокса светильный газ, — считался в свое время образцовым. Но уже в 1910 году столица перестала пользоваться газом для уличного освещения, перейдя на электричество, и гигантские резервуары, самый большой из которых напоминает башню Толстая Маргарита в Старом Таллине, стали не нужны. Использовались здания как попало, а некоторые и вовсе были заброшены. Хотя в свое время был разработан проект размещения в главной башне музея техники, дальше обсуждения и одобрения на словах дело не пошло.
Ломать — не строить
А уж про комплекс Новая Голландия только глухой не слышал — мол, такое чудное место и в таком ужасном состоянии. Лесные склады Адмиралтейства на треугольном искусственном острове в советское время были обжиты военными, которые тоже учинили там склады. До недавнего времени там гнила довоенная матросская форма и тому подобные «полезные» вещи. Как будто комплекс освобождают, но что с ним будет дальше — абсолютно непонятно. Ясно, что хозяин у всего острова должен быть один, так как это цельный комплекс. Именно поэтому хозяина пока нет: вложить в реконструкцию старых зданий нужно сумасшедшие деньги. Была идея превращения Новой Голландии в открытый Центр культуры, общения и международного сотрудничества, даже есть очень хороший проект — но пока только в макете и на бумаге.
Мы перечислили только четыре комплекса промышленной архитектуры, а их по городу сотни. Большая часть из них находится в плачевном, почти умирающем состоянии. Предприятия, которые владеют этими зданиями, сами влачат полунищенское состояние. А ведь именно сейчас, когда активно проводится политика вывода предприятий из центра города, освободившиеся шедевры пром-архитектуры можно было бы перепрофилировать и использовать. Снести, извините, и дурак может. Нужно сохранить эту суровую красоту, часть нашей истории. Старым зданиям нужны заботливые и прогрессивные хозяева. Но что-то пока очереди из потенциальных владельцев сокровищ промархитектуры у дверей КГИОП не стоит.
доктор архитектуры Маргарита Штиглиц (КГИОП)
Все привыкли к тому, что Петербург - культурная столица, город-музей. Однако сегодня редко вспоминают о том, что Петербург рос как город-завод, и в нем веками формировалась уникальная промышленная архитектура. Ею можно по праву гордиться, но происходит почему-то иначе: старинные заводы зачастую не воспринимают как ценное культурное наследие.
Обо всем этом шла речь на «круглом столе» в ИА «Росбалт» на тему «Перспективы современного освоения памятников промышленной архитектуры». Проблема звучит сегодня все острее: десятки уникальных объектов находятся в критическом состоянии, а то и вообще под угрозой сноса.
Тональность обсуждению задал фильм «ПромАрт» (автор и режиссер Алексей Олиферук) с уникальными съемками объектов, расположенных на закрытых территориях заводов и фабрик. Визуальный ряд позволил представить иной Петербург – не северную Венецию, а «Русский Манчестер» (так называли район Невской заставы). Вспомним также заводские территории за Нарвской заставой, на Выборгской стороне, вдоль Синопской набережной и круглое здание газгольдера на Обводном канале, стоящее в ряду с лучшими мировыми образцами.
Промышленная архитектура существовала в Петербурге с XVIII века, самые яркие ее примеры – это Новая Голландия и Пороховые заводы. Есть замечательные образцы промарта пушкинских времен, а для конца XIX – начала ХХ веков он является неотъемлемой частью образа города. Возводя сооружения утилитарного назначения, архитекторы нередко использовали приемы культового зодчества, а заводские башни часто напоминали средневековые крепости. Фабричные трубы играли, наравне с храмами, роль высотных доминант. Кроме того, промышленная архитектура служила полигоном новых строительных технологий. Особенно ярко это проявилось в эпоху конструктивизма 1920-30-х годов.
Участники «круглого стола» – историки, искусствоведы, общественные деятели – были едины в одном: промышленная архитектура заслуживает такого же серьезного отношения, как и другие направления зодчества. Однако будущее многих шедевров сегодня вызывает беспокойство. На Западе отношение к промарту прошлых веков – бережное и трепетное. Подобные объекты вызывают там огромный интерес, привлекают туристов и приносят немалый доход.
Старинные заводские корпуса нередко используют под музеи, культурные и деловые центры, гостиницы и престижное жилье. Так поступают в Берлине, Гамбурге, Манчестере, Лондоне, да и совсем рядом с Петербургом – в финском Тампере. Так что нам вовсе не требуется изобретать велосипед! Между тем, положительные примеры нового использования старинных объектов промарта у нас единичны (чаще всего речь идет об устройстве многофункциональных коммерческих центров), а Музей воды в бывшей водонапорной башне на Шпалерной улице – единственный удачный пример реформирования промышленного пространства в музейное.
«Многие старинные заводские корпуса сегодня пустуют, не используются, разрушаются, а их владельцы и инвесторы подчас слабо представляют или вообще не представляют себе ценности этих сооружений и готовы пустить их под снос, - подчеркнула сопредседатель СПб. отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Маргарита Штиглиц – исследовательница промышленной архитектуры. – Самое большое опасение вызывают перспективы промышленной архитектуры времен авангарда».
Заместитель председателя КГИОП историк Борис Кириков также отметил, что промарт - это неотъемлемая часть петербургского архитектурного наследия, однако этот тезис не встречает понимания у инвесторов. «Их позиция часто цинична и вызывает ужас свой дикостью, - возмутился Борис Кириков. – В ответ на их предложения нередко хочется им просто сказать: господа, вы сошли с ума!».
Принявшая участие в дискуссии депутат Госдумы Оксана Дмитриева выразила мысль, что промышленная архитектура – одно из конкурентных преимуществ Петербурга в борьбе за привлечение туристов, и очень странно самим же уничтожать свое достояние. «Позиция КГИОП должна быть жесткой, звучать как табу, - подчеркнула она. – Инвестор всегда заинтересован в быстрой прибыли, поэтому для них должны быть жесткие законодательные ограничения».
Итог дискуссии подвел генеральный директор Международного фонда спасения Петербурга-Ленинграда Александр Марголис. Он согласился, что исчезновение промышленной архитектуры колоссально обеднит образ Петербурга, но проблема гораздо шире. Мы повторяем сегодня путь других городов Европы, отставая на 25-40 лет. Все это Европа уже переживала, в том числе и увлечение небоскребами. Поэтому очень важно оказывать давление на инвесторов, в том числе и на «Газпром», доказывать им, объяснять, пытаться прививать ценностные ориентации.
«Сегодня архитектурное наследие Петербурга в опасности, - подчеркнул Александр Марголис, - и она возрастает по мере того, как увеличивается мощь наших инвесторов, а разруха в их головах, по выражению доктора Преображенского из булгаковского «Собачьего сердца», не прекращается».
