"Хлеба и зрелищ!" — кричали римские толпы.
"Хлеба и веры!, хотя бы ценою новых видов рабства",
— будут скоро кричать все народы Европы.
К.Леонтьев.
Про блядский счётчик
Если верить Фрёйду, весь огромный человеческий мозг - вместилище наших мыслей, сложного языка, в общем, всего, что отличает нас от животных, - это своеобразный эквивалент павлиньего хвоста: устройство для ухаживания (или обхаживания?), при помощи которого привлекается внимание потенциального сексуального партнера.
А все наши достижения, говорят последователи Фрёйда, от искусства до ракетостроения - это лишь побочные эффекты необходимого для выживания блядского счётчика. Мужчина с блядским счетчиком, как правило, страдает помутнением метафизического сознания. Похоть - лекарство не только от жизненной скуки, но и от мистического любопытства. Не зря мистики считали и до сих пор считают земную любовь помехой для метафизических прозрений. Блядский счетчик, отчуждающий талант, власть и деньги (понятно, что порой они взаимопроникаемы) от абсолютных истин, в сущности предохраняет нашу жизнь от поспешной разгадки. Он сливает энергию в женский сосуд. В нашем обменном пункте откровение меняется на наслаждение.Сама же гонка за свежим телом, в конечном счете, оказывается заменителем какого-то более значительного достижения, может быть, даже преградой для его понимания. Женщин меняют в любые эпохи, но особенно тогда, когда нет более достойных дел.
Про ложную разумность
Любая попытка использовать метод критического взгляда на господствующие мемы в формате сетевого диалога приводит как правило к плачевному результату.Тут и дислексия, тут и вздорная эмоциональность и конечно же эффект Беттельхайма.
Наверное не нужно осуждать жертв эффекта Беттельхайма. Люди не виноваты. Они так устроены. Мало кто в силах познать себя, помочь себе выйти из замкнутого круга ложной разумности.Но знать об этом эффекте надо. Надо учитывать его в жизненной практике. И, наверное, в профессиональной деятельности. Во взаимоотношениях с руководителями, которые любят порой, "опустив" человека, поселив в него чувство вины, резко повысить его трудоотдачу.
И речь не идет об архетипах - содержании коллективного бессознательного или глубинных программах и универсальных образцах, на которых вырастает человеческая психика и базируются элементарные человеческие реакции, да и сложное социальное поведение. Речь не о глубинных культурных кодах, а о навязанных чуждых мемах, фальшаке наносном, в котором выращивается человек нового типа.
Захватили коммунисты, почти что абсолютные носители зла, власть в стране. А люди считают, что это сделано для общего блага. Лучшие умы нации брошены в застенки или убиты. А люди считают, что это отдельные перегибы. Безответственность бюрократов в мундирах погубила родных. А люди считают, что их близкие принесли себя в жертву великому и нужному делу, и просят добрые власти озаботиться об этом деле.
Человеку видимо трудно понять, что государство, которое он считает устроенным для своего блага (ну и для блага себе подобных), может быть машиной чистого зла. Человеку трудно понять, что Мироздание устроено не для того, чтобы ласково греть ему спинку и нежный животик, а подчинено совсем иным законам, в которых уют человека занимает не первое и даже не десятое место. Человеку трудно понять, что в микро- и макромирах правят бал совсем не те законы, которые управляют созреванием банана на ветке.
За всем этим стоит очень своеобразная черта человека - потребность в рациональном. Человеку всегда нужна какая-то система координат. Человеку очень хочется видеть наглядные причинно-следственные связи. Все равно - считать это воспоминанием об утраченном знании Эдема или же наследием убогого опыта безволосых обезьян, эволюционировавших в почти тепличной кислород-азотной атмосфере третьей планеты желтого карлика. В обоих случаях столкновение со страшной и сложной реальностью мира оказывается куда выше пределов обыденного сознания.
Есть конечно границы, за которыми обычный разум, житейская рациональность становятся бесполезны.
Про снижение критической потребности
"..В обществе с обязательным народным образованием, всеобщей и немедленной гласностью событий повседневной жизни и широко проведенным разделением труда средний индивидуум все реже и реже оказывается в условиях, где от него требуются собственное мышление и самопроявление.
В старые времена крестьянин, шкипер или ремесленник находил в целостности своего знания духовную схему, которой он поверял жизнь и мироздание. Он сознавал свою некомпетентность и не брался судить о том, что выходит за черту его кругозора (если только этот человек был не из породы болтунов, которых во всякие времена предостаточно). Там, где его суждение было недостаточным, он уважал авторитет. Именно благодаря своей ограниченности он бывал мудрым. И та же самая ограниченность его средств выражения, сдабриваемая изречениями из Священного писания и народными поговорками и пословицами, придавала ему стиль и подчас делала красноречивым…
К этому добавляется еще другой и тревожный факт, от которого никуда не деться. В старых и более тесных общественных формах народ сам творит досуг, ища развлечения в пении, танце, игре и атлетике. Люди вместе поют, танцуют, играют. В современной культуре почти все сместилось: люди развлекаются тем, что для них поют, танцуют, играют другие. Спору нет, взаимоотношения исполнителей и зрителей заданы были с самого начала еще в древнейшей, первобытной культуре. Однако пассивный элемент постоянно возрастает по сравнению с элементом активным. Устранение зрителя из активного участия в реальном действии заходит еще дальше. Между театром и синематографом лежит переход от созерцания игры к созерцанию тени этой игры. Слова и движение теперь уже суть, не живые действия, а всего лишь репродукции. Во всем этом кроется известное обездуховление и истощение культуры…
Помимо всеобщего ослабления способности суждения, рассмотренной нами выше в ее внешних проявлениях, остаются еще основания и для того, чтобы посетовать на ослабление потребности в критике, помутнение критической способности, утрату представления об истинном и ложном. Эти пороки отмечаются на сей раз не как типичное явление у всей массы потребителей знания, а как органический изъян у поставщиков и производителей знания.
Человек сегодня черпает свое знание не из науки — за редчайшим быть может, исключением. С каждым днем снижается потребность как можно точнее и объективнее мыслить умопостигаемые вещи и самим критически проверять это мышление. Многие головы охватило далеко идущее помутнение мыслительной способности. Намеренно игнорируется любое разграничение логических, эстетических и аффективных функций.
Без всяких критических возражений со стороны разума и даже сознательно вопреки ему в оценочное суждение позволяют вторгаться чувству независимо от того, каков характер обсуждаемого предмета. Намеренный, но сути дела, выбор, сделанный на основании аффекта, объявляется интуицией. Влияние интереса или желания смешивают с убежденностью, которая должна опираться на знание. И чтобы все это оправдать, выдается за необходимость сопротивление верховенству разума, что в действительности означает полный отказ от принципов логического мышления.
Citato loco:
