Евангелие от Иуды

Ни один документ в наше время не подвергался такому скрупулезному исследованию самыми различными способами. Каждый шаг исследований был задокументирован и после этого предоставлен СМИ. Всего несколько страниц древнего текста обязаны этим только одному – имени Иуды.

Считается что в 325 году AD на Никейском соборе легендарный император Константин Великий произвел отбор текстов в соответствии со своими объединительными политическими устремлениями и признанием христианства государственной религией Римской империи. Так появились четыре классических Евангелия, вошедших в состав Нового Завета, и многочисленные апокрифы.

«Евангелие от Иуды» было написано в середине II века на основе первоисточников, в которых делался упор на духовном, мистическом познании Бога и обретении себя в Боге.
О нем упоминал Ириней, первый епископ Лионский, который во II веке выступал с разоблачением ересей.

О забытом «Евангелии от Иуды» несколько веков было ничего не известно. Найденное лишь в XX веке, оно по-новому «представило» Христа. Один из ученых, занимавшихся изучением этого текста (его комментарии включены в книгу), Б.Эрман писал:

«Эта книга переворачивает традиционное христианское богословие с ног на голову и оспаривает все, что мы думали о природе истинного христианства. В этой книге истину проповедуют не ученики Иисуса и не их протоортодоксальные последователи. Эти христианские учителя слепы к истине, данной только в тайных откровениях единственному ученику, которого все единодушно возненавидели: Иуде Искариоту, предателю».

В тексте евангелия говорится:

«Христос отвечал, говорил: “Ты (Иуда!) станешь тринадцатым и будешь проклят другими родами – и придешь властвовать над ними. В последние дни они проклянут твое восхождение к священному (поколению)”... Зная, что Иуда размышляет о возвышенном, Иисус сказал ему: “Отступи от прочих, и я раскрою тебе тайну царства. Ты можешь достичь его, но это принесет тебе много горя. Ибо кто-то еще заменит тебя, чтобы двенадцать (учеников) снова могли соединиться со своим богом”».

Из этих слов следует парадоксальный вывод: только религия, тайно проповеданная Иисусом его ближайшему последователю Иуде, – истина в последней инстанции.

В евангелии упоминается Сиф, третий сын Адама и Евы, рожденный ею вместо убитого Каином Авеля, персонаж библейской Книги бытия, и высказывается мнение, что люди, познавшие Бога, принадлежат к потомкам Сифа. Среди многочисленных сект и ересей, существующих века, традиционно противопоставление двух человеческих пород: «детей Каина», рабов плотского, мирского, и «детей Сифа», наделенных высшим знанием. Мистическое значение имени «Сиф» – «змей, распятый на кресте», совпадает с эмблемой гностиков, возникшей столетия спустя у тамплиеров, масонов и теософов.
Сиф назван ангельским правителем мира. Судьба двух первых сыновей, Каина и Авеля, была плачевной, а Сиф, бывший «другим семенем», получил эпитет Аллоген, что по-гречески означает «странник». Именно Аллоген принимает роль Иисуса.

 
«Евангелие от Иуды» (как и многие другие полузабытые тексты) кажутся нам странными, потому что они написаны авторами другого направления христианства, гностиков Александрии и Египта. Гностики не нуждались в посредниках, а создающаяся церковная структура была именно таким посредником-транслятором. При этом апостолы стали «правообладателями» на историю Христа – на благую весть о его проповедях и деяниях. Все, что не укладывалось в создающийся канон, становилось еретическим.

 
Попытки реабилитировать Иуду предпринимались неоднократно, особенно в Серебряном веке – это была некая форма духовного диссидентства.

Фигура Иуды особенно приобретала значение в буйные времена перемен:

«В 1918 г. в Свияжске был открыт памятник Иуде Искариоту; по этому случаю в городке состоялся даже парад Красной армии».

Директор швейцарского фонда сохранения древнего искусства «Maecenas», приобретшего рукопись, заявил:

«Это исторический документ, который принадлежит всем. Мы не хотим, чтобы он был передан какой-то одной религиозной группе».

Но случайно ли всплывают из небытия истории такие "документы" ?

О книге Перуц Л. Иуда «Тайной вечери»

Книга известного мастера импрессионистических ужасов – своего рода фантазия на тему одного из самых глубоких и волнующих образов мирового искусства. Образ сей – Иуда «Тайной вечери» великого Леонардо.
Легенд, связанных с образом этим, – множество. Согласно самой эффектной, моделью и для Христа, и для Иуды послужило одно лицо – Пьетро Бандинелли. Леонардо создавал свою картину так долго, что цветущий юноша, с которого мастер писал Спасителя, успел состариться и послужить художнику еще раз. Между тем в фантазии Лео Перуца мы сталкиваемся с удивительным набором персонажей, способным привести в движение и шекспировскую интригу. Это, во-первых, мессир Леонардо собственной персоной, мечтающий найти «самого дурного человека в Милане», чтобы закончить своего Иуду. Затем – приехавший в Милан немецкий барышник Иоахим Бехайм, мечтающий получить семнадцать дукатов, которые задолжал его отцу редкостный скряга – сеньор Боччетта. Редкостная красавица – Никкола – приходится Боччетте дочерью.
Итак, гоняясь за самым дурным человеком в Милане, Леонардо обнаруживает Боччетту и жестоко в нем разочаровывается:

«Он всего-навсего убогий скупец... Этот бы и тридцать сребреников взял, и Христа не предал. Нет, грехом Иуды была не скупость, и не корысти ради поцеловал он Господа...» Итак, вовсе не жадность была пороком Иуды, и естественным образом заинтересовавшись, мы ждем, как разрешит эту проблему маэстро. «...зависть и злобу Спаситель простил бы ему. Та и другая присущи человеку от рождения... Но грех Иуды он не простил...»

Мало того, что не скупость, так еще и не зависть и не злоба! Остается только развести руками. Что за чудесный грех измыслил Перуц?
Так вот, если верить книге, грехом Иуды была... принципиальность. Чувство собственного достоинства, если угодно. Ну, еще можно припомнить то явление, которое психологи называют «эмоциональной тупостью».

Ну, не ведал Иуда своих грехов! Ни жадности, ни злобы, ни зависти. А тридцать сребреников получить вообще было делом законным. Как же так – предать даром? Да и не было никакого предательства, по существу. Не может предать человек, который поступает в полном соответствии со своими принципами.

 
К этим любопытным выводам мы приходим, познакомившись поближе с барышником Бехаймом. Дело в том, что он, как мы помним, прибыл в Милан для взыскания долга. Если и есть в книге что-то потустороннее, так это поистине инфернальная неистовость, с которой Бехайм жаждет получить то, что ему причитается. Естественно, он влюбляется в дочь ненавистного должника, не ведая, кем она ему приходится. Естественно, что через некоторое время Бехайм все выясняет. Естественно, наконец, что он встречает Леонардо.

 
«...Наутро она пришла с деньгами... и, полагая, что выручила меня из беды, была в прекрасном настроении. Не стану утомлять вас, господа, в подробностях живописуя, что случилось потом, что я ей сказал и что она ответила. В общем, она созналась, что украла деньги у отца...и я сказал, что это поступок недостойный, нечестный... и теперь, показав мне свое истинное лицо, она никак не может быть моею...
– Стало быть, вы продали великую любовь за бесценок...»

Леонардо получает великолепную модель для своего шедевра, Никкола – иную, тихую и счастливую любовь. Ну, а Бехайм – свои семнадцать дукатов. Не так уж плохо, особенно если вспомнить судьбу настоящего Иуды.