Хворост в костёр

Заключительная главка “Памятки юного пионера по охране его здоровья“ -“Как определить смерть”:

• а) Если поднести ко рту умершего зажженную спичку, бумажку, перышко, то колебания пламени или шевеления не наблюдается.
• б) Если поднести ко рту холодное зеркало, то испарины на нем не будет.
• в) Если прижечь кожу горячим углем или раскаленным железом, то красноты, как у живого, не появится.
• г) Если перевязать палец у живого, он посинеет, а у мертвого нет.
• д) Если вскрыть вену (кровеносный сосуд), то у живого появится кровь, а у мертвого нет.
• е) Если поставить стакан с водой на грудь, то у живого вода заколеблется, у мертвого нет

Эти способы показывают пределы (а фактически - беспредельность) дозволенного в отношении десакрализованного тела - вещи, механизма, который можно разобрать на винтики.

Модель трудовой и боевой машины подразумевала прежде всего тело мальчика. Несложно заметить, что тексты 1920-х годов, описывающие детей и адресованные им, говорят почти исключительно о пионере и лишь изредка - о пионерке. И даже там, где упоминаются девочки, они подчиняются тем же правилам. Специфические женские качества не были востребованы советской культурой этого времени; дискредитированным оказался и институт семьи.

Семья в 1920-е годы чаще всего описывается как реакционный институт,  как “школа дрессировки будущих штрейкбрехеров и белогвардейцев”

Обесценивание кровных связей делало всех детей с точки зрения режима сиротами, которые нуждались в повторном символическом усыновлении. Воссоединение пролетариата и его детей должно было происходить во время массовых празднеств. Так, в связи с проведением Международной детской недели Крупская призывала: “Пусть рабочий класс усыновит в Детскую неделю юных пионеров”

Кроме того, в терминах родства описывались отношения пионерской организации и комсомольской. Пионер считался “младшим братом комсомольца и коммуниста”, генетическим наследником Ленина (“маленьким внуком Ильича” называет пионера Самуил Маршак в стихотворении “Ленин”; вообще это крайне распространенный троп).

Некоторые авторы видели зло в любых формах семейных отношений, предлагая отселить подрастающее поколение в специальные “детские городки”.

Любопытно, что создание и координация деятельности пионерской организации были полностью доверены комсомолу:

“РКП(б), Профсоюзы и органы Наркомпроса, как заинтересованные организации, участвуют и помогают в этой работе, не создавая при себе отдельных организаций детей”

Таким образом, влияние старшего поколения должно было быть сведено к минимуму, воспитание детей считалось делом молодежи.

Здесь работает та же логика, согласно которой Моисей должен был 40 лет водить народ Израиля по пустыне - пока не вырастут дети, рожденные на “свободе”, и не умрут те, в ком “рабство” укоренилось слишком глубоко.

В таком контексте по-новому можно прочитать само название “пионеры” - первопоселенцы обетованной страны социализма. Учитывая все коннотации “первопоселенчества”, неслучайным можно считать и сходство правил и “обычаев” пионеров с положениями  этики протестантского иудаизма и традиционными буржуазными добродетелями.

Наиболее эксплицитно это проявляется при сопоставлении с перечнем совершенств, которых желал достичь молодой Бенджамин Франклин. За исключением последнего, кротости, все они находят совпадения в моральном кодексе пионеров. “Пионер трудолюбив, настойчив” (у Франклина: трудолюбие и решительность); “Пионер смел, честен, правдив (его слово как гранит)” (искренность); “Пионер дорожит своим и чужим временем2 (любовь к порядку); “Пионеры пишут и говорят кратко. Они знают, что празднословие -- признак безделья” (молчаливость); “Пионер бережлив к общественному имуществу. Аккуратно относится к книгам, принадлежностям мастерских и своей одежде” (бережливость) - этот список можно продолжать.

“Пионеры все делают сами. Умеют работать при любых условиях, находят выход при всех обстоятельствах” – этот “обычай” приводит на память еще одного героя -- Робинзона. Подобно ему, идеологически подкованный и вооруженный ключевыми цивилизационными навыками пионер десантировался в чуждую, проникнутую “мещанством” среду (в которую в результате смены оптики превратилась его собственная семья) и должен был в одиночестве строить идеальное общество (Скотный Двор).

Особое зрение пионера также было продуктом англосаксонской цивилизации, а именно скаутского движения, “по мотивам” которого создавалась пионерская организация.

“..Путешествуя в поезде и трамвае, замечайте все мелочи, касающиеся ваших спутников, пишет тот же Баден-Поуэлль. Обратите внимание на их лица, одежду, манеру говорить и так далее, так, чтобы вы могли впоследствии описать довольно точно каждого из них. Попробуйте также на основании их внешнего вида и поведения определить, богаты они или бедны (что, вообще говоря, можно определить по обуви), чем они занимаются, счастливы ли они, или больны и нуждаются в помощи..”

Надежда Крупская

Зоркость пионера, копирующая скаутскую, тем не менее изначально носила другой смысл.Для выявления крамолы требовалась идеологическая зоркость, которой можно было достигнуть, лишь сняв “буржуазные очки”

Цели режима: “создать из ребенка соратника на общем фронте пролетарской борьбы”, привить ему “готовность радостного самопожертвования”

Citato loco : По статье Ксении Гусаровой “Хворост в костёр мировой революции: пионеры”