С начала XVI века, когда судебные поединки и единоборства рыцарей на войне случались все реже и реже, был зафиксирован новый вид поединка - bataille à la mazza (поединок в кустарнике) или же bataille en bestes brutes (поединок на манер животного).
Все современники, авторы дуэльных трактатов и ревнители рыцарских традиций, каким бы ни было их отношение к этому новому типу боя, едины в определении местаего рождения - Италия, Неаполитанское королевство ( Brantome. Oeuvres completes. La Haye, 1740. T. XI. P. 111, 113; Muzio Girolamo.Le combat de Mutio lustinopolitain avec les responses chevalresses, traduit nouvelleinent d'ltalien en Francoys par Antoine Chapuis. Lion, 1561. P. 167; Du Pleix Scipion. Les loix militaires touchant le duel. P., 1602. P.).
В первом случае название поединка происходит от неаполитанского названия кустарников, образующих заросли, в которых обычно проводили эти поединки.
Второе название отражает суть подобного боя: драться так, как дерутся дикие звери - до смерти и без пощады (Matta (исп), buisson, haye mazza (неаполит.) — кустарник. Bataille en bestes brutes - qui se vont precipitter a la mort comme bestes).
Родоначальниками этого типа поединка в XVI веке считали итальянцев.
Стоит отметить, что итальянцев (лангобардов) считали родоначальниками и судебного поединка.
В итальянских городах аристократизация городских нотаблей, формирование неофеодальных кланов, стремление встать вровень с традиционной элитой породили в их среде обострённое чувство чести.
И. Клула именно с этим связывает рост в Италии, прежде всего Неаполе и Тоскане, числа стычек между враждующими сторонами, поединков и убийства. Они не имели никакой политической подоплеки, в их основе - месть за нанесенное оскорбление, в частности за уязвленную честь (Cloulas I. L'ltalie de la Renaissance. P., 1993).
Если сравнить правила поединка à la mazza и предписания наиболее популярных во Франции авторов дуэльных трактатов - Жан-Батиста, Поссевино, Париса де Путео, Андре Алсиато или Джироламо Музио (середина XVI века), то окажется, что между этой практикой и теорией дуэлей существует весьма значительный разрыв.
Например, Музио былвынужден констатировать, что описанные им правила, весьма близкие к рыцарским куртуазным правилам прошлого, выходят из употребления.
Прямо о bataille àla mazza и bataille en bestes brutes Музио не говорит, его замечания об этих типах поединка отрывочны, он упоминаето них только в тех случаях, когда налицо явное расхождение их правилс канонами.
По сути, для него bataille à la mazza не новый вид поединка,а вульгарное отклонение от нормы, не имеющее никакого отношения к поединку защиты чести.
Основные отличия новой дуэли Музио видитв следующем:
- Отказ от публичности - эти поединки ведутся в лесах и иных пустынных местах.
- Отказ от защитного вооружения и изменение оружия поединка.
На этом стоит остановиться подробнее. В идеале Музио считал подобающим оружием для поединка исключительно рыцарское, то, котороерыцари используют на войне.
Однако совершенствование оружия ставит его в тупик. Например, Музио не знает ответа на вопрос, допустимоли использование в поединке кабассета (открытого шлема, без задней части) или же тонкого колющего меча.
Но что, на его взгляд, абсолютно недопустимо, так это отказ от доспехов. Музио называет две причины отказа от доспехов - техническую и концептуальную.
Без доспехов дуэлянт мог легко двигаться и максимально использовать приемы борьбы - это техническая причина.
Концептуально - сделать неминуемой смерть одного из участников, в чем Музио видит не просто презрение к смерти, но и добровольный отказ от жизни, что является грехом перед Господом.
Свое внимание к иерархии различных степеней знатности людей чести Музио обосновывает неприятием новой моды - не соблюдать ранги.
Особенно это касается военных, которые должны помнить о недопустимости поединка между начальником и подчиненным, - они могут драться только вне службы, например после отставки.
Солдат имеет право вызвать на поединок сержанта и капитана, но те имеют право отказаться. Право солдата на поединок Музио обосновывает тем, что оружие аноблирует в том случае, если военная профессия - единственное занятие человека как в мирное, так и военное время.
В поединках следует соблюдать иерархию знатности - serenissimes - illustrissimes - illustres. Менее знатный не может вызвать более знатного.
Проблему легитимности таких правильных поединков Музио не затрагивает вообще, поскольку для него приемлем только рыцарский поединок, соответствующий рыцарским нормам.
Запреты государей на поединок, по его словам, подвергают рыцарей опасности бесчестья иклеветы. Было бы честнее не запрещать, а требовать, чтобы никто не смел искать поединка без разрешения своего сюзерена.
Отказ сюзерена предоставить право на поединок в случае преступления, наказуемогосмертью, или же для защиты репутации, согласно концепции Музио, неправомочен, что объясняется следующей логикой.
Честь почитается благородными людьми более жизни. Вопрос чести не менее важен, чем гражданский или уголовный процесс. Монарх может восстановить положение человека, дать ему должности, имущество, свою милость, сделать его бедным или богатым, но он не может сделать его хорошим или плохим, поскольку только Бог хозяин человеческой воли. Честь вневласти государя, поскольку у него нет юрисдикции над духом .
Пожалуй, единственное отступление от древних предписаний, которое Музио допускал, касалось наказания проигравшего в поединке.
Наказанием проигравшему служит не его ранение или смерть, а потеря им чести, что уже само по себе гораздо хуже, нежели отсечение члена или потеря жизни. Дети опозоренного не должны нести на себе грех родителя.
Таким образом, для Музио поединок по-прежнему форма восстановления справедливости и правосудия, принятая среди рыцарей и людей чести.
По признанию Дюплеи знакомство французов с bataille àla mazza и bataille en bestes brutes, в том числе интересовавшихся дуэлью потенциальных авторов мемуаров, в частности Брантома, произошло во время походов в Италию Людовика XII, а затем Неаполитанских экспедиций Одетта де Фу а, сеньора Лотрека (1527-1528 AD) и Неаполитанского похода Франсуа де Гиза (1557 AD). Этому знакомству способствовало и то, что контингент итальянских наёмников во французских войсках в Италиисоставлял весьма значительную часть.
Новый тип поединка быстро и широко распространился во Франции уже в начале 30-х годов XVI века, о чем свидетельствуют ордонансы Франциска I 1532 и 1539 AD о правилах ношения оружия в королевстве; дуэли стали повседневным элементом военного и дворянского быта.
Несмотря на то что при Франциске I судебный поединок был абсолютно легитимен, множилось число дворян, выбиравших более простые методы сведения счетов в бою.
В своих ордонансах Франциск I пытался напомнить дворянству, что
"если его подданные ввязались в ссору, защищая честь, и ссора эта не может быть улажена правосудием, онидолжны обращаться к королю с соответствующим ходатайством и получить от него разрешение на поединок".
Тем не менее благие королевские пожелания относительно того, "чтобы каждый мог чувствовать себя уважаемым и пребывать в безопасности в своем доме и вне его без оружия так же хорошо, как с оружием", остались только на бумаге.
Почти все описываемые Брантомом дуэли периода Итальянских войн со времени правления Франциска I до конца правления Генриха IIвелись в большем или меньшем соответствии с новыми итальянскими правилами. Дух этих поединков был уже весьма далек от рыцарского куртуазного единоборства и идеи восстановления законной справедливости. Середина XVI в. стала периодом динамичного развития дуэли,
этапом формирования традиций и норм, которые без серьезных изменений просуществовали в дальнейшем вплоть до середины XVII в.
Стоит отметить, что итальянские и испанские дуэльные трактаты с 1585 AD перестали переиздавать во Франции. Во многом это объясняется не столько ослаблением интереса общества к теме дуэли, сколькополной оторванностью этих трактатов от современных реалий и правил поединка.
Что касается французских авторов, то, пожалуй, за исключением сочинения Сципиона Дюплеи, среди более чем 30 книг на дуэльную тематику, вышедших во Франции с 1585 по 1650 AD, нет трактатов, посвященных дуэльным кодексам и иллюстрирующих дуэльную практику.
Более того, среди авторов "дворяне шпаги" составляют меньшинство; нет ни одного апологета или защитника дуэли.
Дворяне - приверженцы дуэли не оставили никакого следа в литературе конца XVI - начала XVII веков, т.е. в период максимального распространения дуэли во Франции.
Ф. Биллакуа объясняет это необразованностью большей части дворянства и отсутствием в целом дворянской культуры .
С этим можно в целом согласиться, тем более что для человека, ведущего "диалог" посредством шпаги, перо и литературная полемика редко становится средством ведения дискуссии.
Тем не менее в устной традиции существовал реальный дуэльный кодекс. На он уже не нуждался в письменной фиксации.
- Во-первых, потому, что дуэль к последней четверти XVI в. становилась все более нелегальной и начинала преследоваться законом.
- Во вторых, дуэль сама по себе была уделом избранных, почитающих себя истинными дворянами и нуждающихся именно в этом средстве защиты чести.
По сути, дуэль всегда была достоянием той части дворянства и тех категорий населения, которые считали оружие нормой своего существования. В этом случае уже само знание законов чести, дуэльного кодекса и умение следовать им - знак принадлежности к этой категории избранных.
Index liborum:
В.Р. Новоселов , Дуэльный кодекс: теория и практика дуэли во Франции XVI века,Одиссей. Человек в истории, 2001, М.
