Надежда Дурова, в своем военном мужском обличий, собиралась вызвать польского офицера, неуважительно говорившего о русских. Позднее она способствовала дуэли между двумя своими сослуживцами и была секундантом одного из них .
Про кавлерист -девицу Надежду Дурову ( она же штаб - ротмистр Алекандров Александр), благодаря её запискам , да и фильму Рязанова, знают многие.
Кстати, прозвище "кавалерист-девица" является не соответствующим истине ( что конечно не умаляет её достоинств).
17 лет от роду Надежда Дурова была выдана замуж за мелкого чиновника Чернова, через год y неё родился сын (об этом в её записках ничего не говорится). Супружеская жизнь Черновых сложилась неудачно, и в 1806 AD Надя Дурова, покоряясь давнишней мечте, решилась бежать вслед за проходившим через г. Сарапул казачьим полком . Одетая в казачьий костюм, на своей лошади "Алкиде", подаренной ей отцом, она нагнала казаков и упросила взять её с собой, назвавшись дворянским сыном Александром Васильевым, против воли родителей решившим во что бы то ни стало поступить на военную службу. Дядя её (по просьбе отца) ходатайствовал о розыске Надежды Черновой.
Ходасевич сообщает, что Мариэтта Шагинян вызвала его на дуэль в 1907 AD. В своем картеле, переданном через женщину-секунданта, она обвинила Ходасевича в жестоком обращении со своей первой женой, Мариной Рындиной:
“Вы угнетаете М. и бьете ее. Я люблю ее. Я Вас вызываю. Как оружие предлагаю рапиры. Сообщите подательнице сего, где и когда она может встретиться с Вашими секундантами. Мариэтта Шагинян”.
В то же время, для женщины дуэль была ролевой игрой, подчеркнуто неженским поведением, вызовом мужскому господству в сфере власти и присвоением мужских символов.
Это подтверждается поведением самих женщин, которые в подобных случаях обычно надевали мужскую одежду.
Дурова вошла в мужскую роль наиболее полно, вплоть до присвоения себе мужского имени.
Мариэтта Шагинян также заявила о своем праве на мужское поведение, включая любовь к женщине.
Женщины нередко использовали такую ролевую игру для утверждения своей независимости и состоятельности.
Екатерина Великая использовала эту стратегию, когда её муж, будущий Петр III, выразил недовольство ее поведением и обнажил было против нее шпагу. Екатерина с готовностью приняла вызов. “Я спросила его, что это значит, — пишет она в своих мемуарах, — не рассчитывает ли он драться со мной; что тогда и мне нужна шпага”.
Великий князь вложил шпагу в ножны и укорил Екатерину в том, что она “стала ужасно зла”. Своей готовностью драться Екатерина продемонстрировала, что из них двоих она в большей степени мужчина, поскольку способна рисковать и действовать.
Княгиня Екатерина Романовна Воронцова-Дашкова (будущая Президент Академии наук и художеств) в 1770 AD в Лондоне, в доме жены русского посла графини Пушкиной встретилась с герцогиней Фоксон. После беседы между ними завязался спор, англичанка в порыве оскорбила Дашкову. Та нанесла пощёчину. Герцогиня дала сдачи. После они потребовали у Пушкиной шпаги. Отношения дамы выясняли в саду, а закончилось все ранением княгини в плечо.
Попытки женщин драться по большей части рассматривались как курьёзные.
Современник комически описывает намерение княгини Дашковой заменить своего сына Павла на предстоящей дуэли с офицером Преображенского полка Петром Иевлевым в 1787 AD:
“Между тем узнала о сём княгиня Катерина Романовна. Зная нрав сей штатс-дамы, легко вы себе вообразить можете положение ея, в кое она приведена была, услышав происшествие сие. Находясь в отчаянии, написала она к Александру Матвеевичу [Дмитриеву-Мамонову] письмо, наполненное воплем, рыданием и мщением, изъяснив в оном, между прочим, и то, что для спасения жизни сыновния не пощадит она собственныя своея, и готова сама биться с Иевлевым на шпагах [на] поединке”
И.И. Неплюев, Записки (1693-1773). СПб., 1893
Её дочь делала бесконечные долги, то сходилась, то расходилась со своим мужем (за последние годы своей жизни княгиня порвала все отношения с ней и лишила её наследства) . Сын женился без её согласия на девушке из очень скромной и бедной семьи, которая казалась княгине недостойной быть в родстве с ней.
“Чтобы она ни делала, она ни на кого не похожа. Я не только никогда не видала, но даже и не слыхала о существовании на свете подобного ей человека. Она учит каменщиков строить дома, помогает шить рубашки, сама кормит скот, любит музыку, пишет для печати, великолепно знает церковную службу и поправляет священника, когда он читает молитву не так, как следует. Она знает наизусть все пьесы и подсказывает актерам, когда те путают роли. Она — доктор, аптекарь, хирург, кузнец, столяр, судья, монах... Она переписывается со своим братом, занимающим высокое положение в государстве, с учеными, писателями, а также грязными жидами, из которых старается извлечь пользу для своих дел. В то же время она находит время писать сыну, различным родственникам, всей своей родне. Беседа ее, обаятельная по своей простоте, граничит иногда с наивностью. Сама не замечая того, она говорит сразу по-французски, по-итальянски, по-русски, смешивая все языки”.
Так пишет о шестидесятилетней княгине Дашковой мисс Мери Вильмонт ( кузина её лучшей подруги, леди Гамильтон) своим родным
Рассматривая дуэль как исключительно мужскую прерогативу, мужчины возмущались попытками женщин вторгнуться в традиционно закрытую для них сферу, видя в этом угрозу своей мужественности.
Ходасевич отказался принять вызов Шагинян из-за её принадлежности к женскому полу: “[Я] с барышнями не дерусь”, — ответил он секундантше .
Общепризнанным эквивалентом дуэли для женщины было самоубийство: в случае бесчестья женщина, подобно Лукреции, должна была убить не обидчика, а себя.
Насильственное нарушение целомудрия было "хуже смерти", и уважающая себя женщина должна была в этом случае предпочесть самоубийство, так же как мужчина должен был предпочесть бесчестью гибель на дуэли.
Самоубийство воспринималось как правильная реакция не только на потерю девичьей чести, но и на оскорбление вообще.
За дуэлью 1872 AD между Евгением Утиным и Александром Жоховым, на которой Жохов погиб, последовали самоубийства двух женщин.
Одна из них покончила с собой, потому что её имя было опорочено в ходе конфликта между дуэлянтами. Год спустя без видимой причины убила себя и её сестра.
Вот как описаны смерть этих женщин и их надгробный памятник в современной событию журнальной статье:
“Памятник— простой камень, заказан псковским помещиком Семеном Егоровичем Лавровым, для общей могилы погибших от самоубийства дочерей его: Прасковьи Семеновны Гончаровой, не перенесшей смерти любимого ею Жохова, убитого на дуэли господином Утиным, и Александры Семеновны Лавровой, лишившей себя жизни вслед за неудавшейся попыткой отомстить господину Утину за смерть любимой сестры”.
Тот факт, что Александра сначала как будто бы пыталась отомстить Утину, наводит на мысль о попытке чего-то подобного дуэли.
Она совершила самоубийство только после того, как её попытка не удалась.
