Инфантерия
Её значение перед кавалерией возросло и упало перед лицом артиллерии.
Вооружена на две трети пиками, на одну треть мушкетами в начале семнадцатого века (технологии предшествующего периода великого сдвига 1400 –1550 AD). Потом пехота состояла наполовину из мушкетёров, а наполовину из пикинёров.
Мушкеты были тяжёлые -до 15 фунтов, Густав-Адольф облегчил их до 10 фунтов и увеличил количество мушкетёров в роте до 2/3 .
Пикинёрам вместо длинных пик дал алебарды.
Благодаря введению бумажных патронов, пехота стала стрелять залпами.
RMA
Во второй половине сейченто имело место усиление огневой мощи, обязанное главным образом замене мушкета (костыль и фитильный запал) ружьём, немецким изобретением.
Вооружение единообразно инфантерии в начале 18 –го столетия ружьями со штыком.
Пётр Великий под Полтавой первый принял отдельные редуты, притом не только с целью обороны, но и как позицию наступательную.
Мориц Саксонский называет эту мысль гениальною и сам применил отдельные редуты в сражении при Фонтенуа, 11 мая 1745 AD.
Преследования не было; напротив, говорили, что "надо устраивать золотой мост отступающему неприятелю".
Только Пётр Великий преследовал после Полтавской победы, да и то не вполне правильно, вследствие чего хотя и взял шведскую армию, но упустил самого Карла XII, за что и поплатился еще 12 годами войны.
Так как главную силу пехоты полагали в огне, a штык считали заменяющим пику, то есть нужным лишь при обороне, то строй батальона постепенно делался тоньше, превратился в развернутый 4-шереножный, a затем, для развития наибольшей силы огня, даже в 3-шероножный.
Конечно, такой тонкий строй не обещал успеха при ударе, да и движение его было затруднительно. Однако в русской армии при Петре Великом штык с успехом применялся при атаке.
Даже такие искусные дрессировщики, как в Пруссии принц Леопольд Ангальт-Дессауский, не могли добиться стройности движения пехоты, пока маршал Мориц Саксонский не ввёл мерного шага и ходьбы в ногу; при этом скорость всё-таки не превосходила 75 шагов в минуту.
Против кавалерии пехота строила иногда каре, a против турок нередко целые армии становились в каре и окружали себя рогатками. В русской армии последние держались до 1768 AD, когда их уничтожил Румянцев.
Колонны в пехоте применялись только для походных движений.
В походе вся армия двигалась в нескольких колоннах; по средней дороге - обоз, артиллерия, по крайним (или без дорог) - пехота и конница.
При наступательных маршах впереди (недалеко) - авангард из гренадёр и легкой конницы, сзади - арьергард из батальона и эскадрона.
При отступлении - колонн больше и сильнее арьергард. Движения были медленны, всего 10-15 вёрст в сутки. На отдых располагалась вся армия лагерем совокупно в боевом порядке в палатках.
Тактика рассчитывала не столько на силу удара, сколько на упорную стойкость; при обучении добивались в солдате не сметливости и развития (в отличии от русских полководцев), которые считались даже вредными, a единства действий, единообразия и безусловном послушания.
При дурном составе людей дисциплина поддерживалась суровыми телесными наказаниями; палка прусского капрала сделалась знаменита.
Иностранцы во Франции , не смешивались с уроженцами страны, в тех же полках в один безыдейный конгломерат, как в Пруссии, а образовывали особые части; иностранцев было не две троетьих, как в Пруссии, а только одна шестая.
У государств не хватало средств для найма войск; перешли к войскам постоянным, притом национальным, которые, однако, только отчасти комплектовались набором, a главным образом - вербовкой, так как войны в Западной Европе были исключительно делом правительств, как бы их частным предприятием, a не народным.
У Петра Великого обучение войск отличалось осмысленностью, было проникнуто задачами, указанными опытом войн; подготовка рекрут производилась не в полках, постоянно находившихся в походах, a отдельно внутри государства.
Перед войной начиналась организация армии, потому что в мирное время высшим соединением была бригада пехоты или конницы, введенная Тюреннем.
Только y Петра Великого были дивизии (генеральства).
Если война велась на нескольких театрах, то общего главнокомандующего не было, зато на одном театре бывало два главнокомандующих двух союзных армий (например в войне за испанское наследство: Евгений Савойский и Мальборо).
Это не считалось несообразностью, потому чласть власть была централизована в столицах, где высшие учреждения - например в Австрии гофкригсрат, во Франции военное министерство - руководили военными действиями во всех подробностях; отсюда произошло название "кабинетные войны".
Лишь такие выдающиеся личности, как Евгений Савойский и Монтекукули, решались иногда отступать от указаний гофкригсрата.
Ничего этого конечно не было в России, где Петр сам являлся главнокомандующим.
Кавалерия
Её роль как ударной силы, в начале периода, померкла
Густав –Адольф, кирасирам вместо тяжёлых пик дал короткие карабины, а драгунам мушкеты.
Он отменил пальбу перед атакой. Конница его, в отличии от немецкой, с места поднималась в карьер с обнажёнными палашами
войны по отвоеванию придунайской Европы и юго-западных русских земель в конце сейченто продемонстрировали усиление роли лёгкой разведывательной кавалерии в ущерб тяжёлой атакующей кавалерии
Она была трёх родов: тяжелая (кирасиры), средняя (драгуны, карабинеры, шеволежеры) и легкая (гусары, кроаты, y русских казаки).
Главное назначение конницы полагали в огнестрельном действии с коня, a не в ударе; поэтому неудивительно, что она не имела решающего влияния на исход сражений.
Аллюр - шаг; даже атаковали рысью. Строй - 3-шереножной, причем 3-я шеренга назначалась для рассыпного действия и действия на фланги. Искусство в эволюциях и маневрировании было мало развито.
Пылкий характер Карла XII, замечательного кавалерийского начальника, побуждал шведскую конницу бросаться в атаку с саблею наголо во всю прыть коней; его необузданная энергия не могла допустить медленного, вялого наступления с методичной стрельбой из пистолетов; он воспретил употребление огнестрельного оружья в конном строю.
Пётр Великий довольствовался драгунами, как регулярной конницей, пригодной для всякого рода службы и боевой деят-сти.
Дав длинные палаши драгунам, он требовал, чтобы они действовали в конном строю исключительно холодным оружием и атаковали подобно отважной шведской коннице.
Русская конница опередила все остальные; между прочим, замечательнана её способность к стратегической деятельности на театре войны (знаменитые "корволанты", доходившие до 10 тысяч, Кaлиш) и построение в несколько линий и прочее.
RMA
Стратегическая конница Петра
Конница Фридриха Великого
Середина XVIII столетя в Западной Европе ознаменовалась появлением великого полководца, Фридриха II, который вывел военное искусствово из застоя и своими победами, из которых 15 сражений выиграно исключительно конницей, возвел Пруссию на степень великой державы.
Конница Фридриха поразила весь мир своими успехами, и вполне заслуженно эпоха эта получила название "золотого века конницы", когда конница была "царицей полей сражения". В основание обучения конному бою положена Фридрихом одиночная подготовка всадника; затем переходили к обучению сомкнутому строю; новобранцы брались только из прусских подданных; особое внимание было обращено на комплектование конницы офицерами.
Идеалом Фридрих, как и Пётр Великий, считал конницу драгунского типа — легкую, подвижную, способную действовать в конном и пешем строю; хотя его конница и делилась на тяжелую (кирасиры), среднюю (драгуны) и легкую (гусары), но требования к ним предъявлялись одинаковые.
Вооружению не придавалось особого значения и все ряды конницы были вооружены однообразно: палашами (саблями), пистолетами и карабинами (драгуны со штыками): От конницы требовалась высшая степень подвижности, поворотливости, презрение к противнику и умение маневрировать на пересечёной местности; перестроения упрощены, и только с движением вперед построение фронта стали делать по головной части.
Конница должна была всегда атаковать первой и не иначе, как карьером. Стрельба с коня воспрещена. Введен 2-шерножный строй. Фридрих принял так называемый линейный боевой порядок, который отлично удовлетворял условиям боевой обстановки того времени, давая полное взаимодействие всем родам войск.
Конница, составлявшая крылья боевого порядка, располагалась на флангах и строилась в 2 или 3 линии, на дистанции в 300 ш. Первая линия — кирасиры, развернутыми эскадронами с интервалами в 10 шагов, люди стояли очень тесно, колено о колено, атаковывали стеной ("en mu raille"); за кирасирами 2-я линия — драгуны, развернутыми эскадронами с интервалами в 60 шагов, за ними 3-я линия — гусары, во взводных колоннах (стояли шире — стремя к стремени), часть гусар на наружном фланге кирасир.
Этот нормальный порядок мог изменяться в зависимости от обстановки, a к концу царст-ния Фридриха все линии становились уступами.
Из сподвижников короля особенно замечательны кавалерийские генералы Зейдлиц и Цитен .Блистатательные победы при Часлау, Гогенфридберге, Сооре, Гохкирхе, Праге, Росбахе, Лейтене, Цорндорфе увенчали труды Фридриха, его преобразования, подготовку и употребление кавалерии.
Особенно замечательны сражения под Росбахом (1757 AD) и Цорндорфом (1758 AD), выигранные исключительно конницей. Вообще, отлично подготовленная, подвижная, руководимая прекрасными кавалерийскими начальниками, прусская конница наносила страшные удары не только кавлерии, но и пехоте.
Стратегическая деятельность Фридриховской конницы не дает таких выдающихся образцов, какие дала Петровская конница.
Лишь казаки умели расстраивать стройные ряды прусской конницы: лавой и ложным обращением в бегство они увлекали и наводили ее на нашу пехоту и на нерасстроенные кавалерийские части (Гросс-Егерсдорф 1757 AD). Казаки составляли иногда впереди армии завесу и участвовали в смелых набегах (набег на Берлин Чернышева в 1760 AD, совместно с драгунами).
Будущий же лучший кавалерийский начальник эпохи, великий Суворов, обнаружил свои способности как раз в 7-летнюю войну, командуя разведывательно - диверсиоными, мобильными (100 вёрст в сутки) отрядами конницы.
В европейских армиях начали слепо подражать Фридриховским формам, однако, не обнаруживая способости проникать в сущность системы боевой подготовки конницы.
В период революционных войн кавалерия французов, не получившая должной боевой подготовки, была слаба и боялась до дрожи германской кавалерии, в которой жил еще дух Фридриха и Зейдлица. Наполеон в первых же своих кампаниях убедился в слабой боевой подготовке конницы, и решил эти недостатки восполнить массированием ее.
Артиллерия
У Густава Адольфа в первой четверти сейченто появились лёгкие 4-х фунтовые полковые пушки, способные передвигаться на поле боя вместе с пехотой
Наибольших успехов артиллерия достигла во Франции, под управлением Вальера (1732 AD); организация приведена в порядок, установлено разделение на полевую и осадную, как в Русской армии.
Искусным употреблением артиллерии отличался Евгений Савойский, например, в сражении при Мальпляке (1709 AD).
Пётр Великий под Нарвой в 1700 AD потерял свою старую разнокалиберную артиллерию и при заведении новой ввёл много усовершенствований.
Он установил однообразные калибры, разделил артиллерию на полковую (он первый выделил её, хотя орудия оставались тяжелыми и малоподвижными), осадную и гарнизонную или крепостную, положил начало конной артиллерии, которая впервые употреблена в бою при Гумельсгофе в 1702 AD; однако и русская артиллерия до Шувалова, отличалась малой подвижностью
RMA
Капитальное усовершенствование пушки Грибонвилем, чуть раньше второй половины восемнадцатого века
Шуваловские гаубицы – 1759 AD
Боевое обеспечение
Довольствовали войска исключительно из магазинов - система, выработанная французскими военными министрами Летелье и особенно его сыном Лувуа, прозванным великим кормильцем, и с 1689 AD (после опустошения Пфальца) принятая во всей Западной Европе.
Лувуа учредил также этапы и подвижные магазины при войсках. Система эта имела следствием чрезмерное развитие обозов, медленность движения армий, чувственноность их сообщений; все решения полководца сковывались продовольственными соображениями.
Хотя Пётр Великий также устраивал магазины в тылу и держал месячный запас при войсках, но он пользовался и местными средствами страны, вследствие чего вопрос продовольствия не связывал его.
Боевой порядок
В Западной Европе при сильных 100-тысячных армиях задавались ничтожными целями: захват неприятельского магазина, крепости, самое большее пограничной области (иногда для того, чтобы воспользоваться фуражом).
Верхом искусства считалось выиграть сообщения противника, не обнаруживая своих, и тем заставить его отступить без боя.
Петр Великий хотя прибегал к "сему зело опасному делу" (то есть бою) осмотрительно, тщательно его подготовив, но всё-таки считал его необходимым решительным средством для достижения цели (Полтава). Так смотрели на бой и другие талантливые полководцы, в частности Мориц Саксонский.
Принц Евгений в знаменитом походе 1706 AD в Италию не стал осаждать крепостей, a разбил французскую армию под Турином и овладел всей страной; однако и он в других своих кампаниях действовал в духе века.
Боевой порядок был основан на стремлении к сильному развитию огня и строгому сохранению механического порядка, так как при малой подвижности и неповоротливости строёв того времени разрыв фронта был крайне опасен. Поэтому пехота строилась в две линии развернутых батальонов, на дистанции 300-400 шагов, причем 2-я линия назначалась для заполнения разрывов 1-ой.
Подобный сплошной боевой порядок был следствием дурного качеств вербованных солдат, которых начальники желали иметь всегда на глазах.
Конница становилась на флангах, для защиты слабых точек длинной линии, и не могла далеко уходить. Лёгкие орудия при обороне располагались в 100 шагах впереди пехоты, a с приближением неприятеля уходили в интервалы между батальонами, продолжая стрельбу картечью; при наступлении они сопровождали батальоны в интервалах 1-ой линии, причём орудия тащили на лямках.
Тяжёлые орудия соединялись в батарею на выгодной позиции. Общего резерва не было, если не считать нескольких эскадронов кирасир и драгун, располагавшихся за серединой 2-ой линии.
Только y Тюрення и некоторых других талантливых полководцев бывала в резерве и пехота. Пётр Великий под Полтавой имел значительный общий резерв.
Вследствие принятия такого боевого порядка избегали выбирать для боя местность пересечённую, чтобы не расстроить порядка; боя за местные предметы почти не существовало; обороняющийся старался занимать позицию за преградой и упирать фланги в недоступные места: реки, леса.
Непрерывная линии укреплений получили особое значение и на заранее намеченных позициях иногда тянулись на десятки вёрст, например знаменитые Вейсенбургские и Дененские укреплёные линии. Вера в них настолько укрепилась, что на атаку их решались лишь немногие талантливые полководцы, например Виллар
Ход кампании того времени обыкновенно был таков:
Наступающий тщательно устраивал себе базу и осторожно подвигался всею армией в совокупности к предмету действий, большею частью к крепости.
Обороняющийся, прикрываясь оборонительной линией (естественной или непрерывной укреплённой линией), старался преградить путь неприятелю, причём разбрасывал свои силы.
Такое слабое расположение спасала лишь установившаяся вера в могущество оборонительных линий, которые наступающий редко решался прорвать, но пытался отвлечь внимание обороняющегося в сторону или действовать на сообщения.
Пётр Великий всегда предпочитал наступать, предметом действий избирал неприятельскую армию, свои войска сосредоточивал и располагал сообразно с обстоятельствами.
Обороняющийся, маневрами армии, не прибегая к сражению, старался заставить снять осаду. Активная оборона встречалась в виде исключений, например y Тюрення и Виллара.
Петр Великий всегда вёл оборону активно. Взяв одну крепость, наступающий приступал к осаде другой; при неудаче он отступал за ближайшую оборонительную линию, a обороняющийся начинал осаду неприятельских крепостей.
На зиму, как бы по взаимному соглашению, обе стороны расходились на зимние квартиры; продолжалась лишь малая война. Таким образом, войны тянулись годами без решительных результатов.
Эпоха эта дала, однако, великих полководцев: Петра Великого, Тюрення и Евгения Савойского.
Немало было талантливых, как Конде, Вандом, Монтекукули, Люксамбург, Мальборо ("он никогда не давал сражения, которого бы не взял", Вольтер), Виллар ("предтеча Наполеона"), но и они не раз поддавались царившей рутине, a на смену им становились бездарности из придворных интриганов.
Последние и побудили Ру-Фазильяка дать такую характеристику эпохе:
"Большие армии, многочисленные штабы, сильные парки, большие обозы, большие магазины, большие склады фуража, большие госпитали, словом, большие затруднения, большие злоупотребления, маленькие способности и большие поражения".
