Гибель Σόλυμα -3

Осада и штурм

Продолжение

Краткое изложение общепринятой исторической версии

В начале июня умер Нерон, и солдаты разных стран стали выкликать императорами своих полководцев.

Между соперниками началась междоусобная война; разнузданные легионы грабили страну и дрались между собой; в одной битве уложили 80 тысяч человек.

Этническое единство римлян исчезло. Оно сменилось неопределённым гражданским равенством, которое не могло убедить солдата-иллирийца, несущего службу в Сирии, считать солдата-галла, служащего в Испании, своим братом по оружию. Теперь римских легионеров объединяло лишь одно - постоянная борьба с варварами и возможность при удаче посадить своего командира на трон, получив за это повышенную плату.

Нет  уже квиринов, но ещё есть единая  цивилизация Pax Romana; нет государственного аппарата, способного контролировать армию, зато есть армия, способная контролировать государственный механизм; нет легионеров родом из Италии, но есть легионеры родом из провинций, и наконец, есть варвары, которые не хотят платить дань - их более чем достаточно!

Будет и другое - приобщение новых варваров к имперскому образу мышления. Для этого недостаточно было ввести провинциалов и варваров в армейскую систему Рима; нужен был некий переворот в идеологии, телеологии, аксиологии, который позволил бы свеву и карпу, аламану и готу почувствовать себя частью единого целого вместе с иллирийцем и сирийцем, галлом и мавром. Нужна была единая государственная религия и церковь, как институция, но в Риме её ещё не было.

Есть мнение, что как бы ни была грандиозна используемая человечеством идея, она всегда должна помещаться в один ум. Ум Афанасия, Иоанна Златоуста, Василия Великого, бл.Августина.

Ну а далее она становится достоянием всех, но главное  - лиц принимающих решения.

За Афанасием на Востоке (главой партии православных) и Илларием из Пуатье на Западе, взявшим на вооружение  учение тарсиянина Павла, римского гражданина из сословия всадников, придёт поколение самых выдающихся и влиятельных Отцов Церкви (деяния которых  принято относить к первой половине 12 –го столетия от основания Города).

Творцов нового  мира, единого универсума спасения. Грядущего мира Гуго Семурского и Бернара Клервоского.

• Иоанн Златоуст, епископ Nova Roma, был величайшим проповедником своего времени и в своих проповедях не щадил представителей высшего общества.
• Василий Великий, епископ Кессарийский, вышел из замечательной семьи, в роду у него насчитывалось восемь святых; его обычно считают основателем гуманитарной технологии общежительного монашества.
• Брат Василия Великого -Григорий Нисский и близкий друг -Григорий Назианзин,-оба были выдающимися богословами, приблизившими время Второго вселенского собора в Nova Roma (1134 AUC)
• На Западе Мартин Турский из Панонии начал обращение Галлии.
• Амвросий Мидеоланский  был ведущим церковным политиком того времени.
• Иероним Далматинский виднейший учёный  ранней церкви.
• Но из всех отцов Церкви, возможно, наибольшее влияние на Запад оказали африканец Августин  из Гиппона (его труды, изданны мавристами в начале Seicento)

Труды этих деятелей Церкви, тринитариев, и принесли плоды в правление Феодосия (правил в 1131 -1148 AUC), императора, правившего и Востоком и Западом; в религиозных вопросах он последовательно и жестко поддерживал партию тринитариев.

Феодосий был испанцем, сыном военоначальника и человеком свирепым.

Есть мнение , что к тринитариям Феодосий обратился по той простой причине, что его предшественник Валент был убит готами - арианами. Может и так в какой-то мере.

На самом же деле реальность не может быть описана ни одной из упрощённых схем. Реальность всегда многогранна и многопланова.

Феодосий видимо обладал уникальным даром чувствовать реальность и поступать в соответствии с обстоятельствами.

 Взял на вооружение для  влияния на социум идеологические технологии наиболее продвинутые и наиболее конгруэнтные формату, целям и задачам императорской власти в Pax Romana на тот момент.

Под его покровительством Второй вселенский собор утвердил Никейский Символ веры, так что позиция тринитариев получила силу закона; арианство было запрещено законом; язычество неумолимо преследовалось.

Вот когда тринитарии начали претендовать на ортодоксальность и проклинать настоящих и будущих  оппозиционеров как еретиков.

Доктринальные расхождения продолжались по частным вопросам христологии:

• о природе Христа
• о воле Христа
• о роли Христа в нисхождении Святого Духа

Семь соборов признаются и Востоком и Западом ( все соборы созывались  императором Nova Roma, всегда претендовавшим на высший авторитет в церковных делах):

• Никея -первый (1078 AUC)
• Nova Roma -первый (1134 AUC)
• Эфес (1184 AUC). Осудил несторианство, которое Гиббон в своём великом труде назвал "эклезиастическим восстанием"
• Халкидон (1204 AUC).Поддержали диофизитизм
• Nova Roma -второй (1307 AUC)
• Nova Roma -третий (1433- 1432 AUC).Утвердили диофелитизм
• Никея -второй (1540 AUC)

Вопрос с fillioque так никогда и не был разрешён. И в Quatrocento  в связи с этим вопросом разгорелись нешуточные споры.

Эта гуманитарная технология позволит наследникам Рима совершить фазовый переход и освоить пространство не только Средиземноморского бассейна, но всей Европы и обоих Индий, численно превзойти своих южных соседей в соотношении, по крайней мере , два к одному. 

В Европе к Средиземноморскому бассейну относятся и Бавария, Трансильвания и Днепровский бассейн. 

 

Мы знаем, что к восьмому веку от основания Города, славянские и германские языки вполне сформировались и обособились; но где именно звучит та или иная речь - неведомо.

В девятом веке от основания Города, римский историк Корнелий Тацит уверенно разделит всю варварскую Европу на "Германию" и "Сарматию".

Это будет деление не по родству языков (плохо известных римлянам), а по хозяйственному признаку: "германцы" - оседлые земледельцы, а "сарматы" - кочевые скотоводы.

Эти смуты продолжались два года, пока, наконец, сирийские легионы, завидуя своим товарищам, провозгласили императором Веспасиана.

Отправляясь в Рим, Веспасиан поручил окончить иудейскую войну своему сыну Плацидию Титу.

Плацидий Тит не уступал дарованиями своему отцу; кроме того, он был отличный инженер.

Как человек более мягкого характера, Тит всегда готов был дать врагам пощаду, и только отчаянное упорство иудеев заставляло его прибегать к жестоким мерам.

В то время это был лучший военачальник, способный окончить ужасную войну.

В 823 AUC, когда Веспасиан прочно уселся на троне римских императоров, Тит собрал в Кесарии (столице провинции) сильное войско, из египетских и сирийских легионов, с придачею пеших и конных союзников — всего до 60 тысяч, и в апреле этого года римские орлы окружили иудейскую столицу.

В распоряжении Тита находилось 6 легионов (около 30 тысяч) римских войск и столько же союзных: сирийских, аравийских и прочих.

В апреле  823 AUC Тит приступил к осаде Иерусалима.

Это было тотчас после Пасхи, и, как нарочно, стечение богомольцев со всех концов мира было необычайно велико.

По старинному обычаю, они являлись с обильными приношениями для храма, но эти приношения попадали теперь в руки зелотов.

Зелоты совершенно овладели столицей:

• Симон Бар - Гиора, засел со своими единомышленниками (саддукеями) в городе
• Иоанн Гисхала овладел храмом
• Элеазар Бен-Симон с зелотами, поместился во внутренней ограде, где и перехватывал все приношения

Мирные люди умоляли римлян выручить их, но зелоты так бдительно содержали стражу, что никто не мог бежать.

Вследствие праздника Пасхи, привлекшего массу народа, население Иерусалима ко времени начала осады, согласно легенд, простиралось до  миллиона человек (по Флавию, до 2.5 миллионов) и 60 тысяч войска. Но вражда партий доходила до междоусобий.

Военными припасами город был снабжён в изобилии, в жизненных же ощущался недостаток.

Цитадель и храм были заняты зелотами под началом Элеазара Бен-Симона; Иоанн Гискала расположился в нижнем городе, a Симон Бар-Гиора с саддукеями в верхнем.

Цитадель Антония была расположена на каменной террасе скалистой горы Везефа к северу от Мориа. Она имела форму большой башни, окруженной 4-мя меньшими.

Подножие храма Соломонова, являвшегося 2-ой цитаделью, расположенного также на террасе, и окружавших его 4 каменных стен 600 футов длины и 30 футов ширины составляла гора Мориа, примыкавшая к восточной стороне Акры.

Храм соединялся с Сионом мостом через овраг. Крытые ходы соединяли его с цитаделью.

С горы Скопас, на четверть часа ходьбы от северной стены, Тит обозревал обширный город и думал, как бы ему легче разрешить трудную задачу.

Перед ним находилась одна из сильнейших крепостей, или, лучше сказать, несколько крепостей, соединенных вместе.

Весь город был окружён тройной каменной стеною со 160 башнями.

Ближе всех –так Называемый Новый город, Везефа, окружённый каменной стеною в 25 локтей вышиною и 10 локтей шириной; стены пересекались башнями, числом 90.

За Везефой внушительно возвышались две горы, соединенные прекрасной аркой и укреплённые по краям такими же стенами с башнями.

Одна из них, на юго-западе, называлась Сионом, или Верхним городом; тут находился дворец царя Ирода — тоже вроде крепости, — и дворец Агриппы.

Далее на северо- восток — гора Мориа, на которой красовался храм из белого блестящего мрамора, построенный старым Иродом.

Четыре стены из дикого камня, каждая в 75 локтей вышины, стояли уступами одна ниже другой, окружая главную святыню Иерусалима.

Для прикрытия храма с северной стороны была построена на высокой скале отдельная цитадель, со стенами и башнями: это — крепость Антония.

Скрытые подземные ходы соединял и цитадель с храмом. На небольшом холме, между Сионом, Морией и Новым городом, стоял Нижний город, также окруженный крепкой стеной.

Таким образом, чтобы добраться до храма, римляне должны были осилить тройной пояс укреплений и за этими грозными стенами должны были встретить до 600 тысяч вооруженного населения; собственно войск — около 60 тысяч. Задача трудная — было о чем подумать.

Вожди восстания в первые же дни сделали вылазку. После жестокого боя Тит загнал их в город и тотчас приказал приступить к осаде.

Правильная осада началась в начале мая.

Тит,  возвёл против города 3 насыпи, соединил их между собой параллелями и вооружил подвижными башнями, под защитою которых начали действовать тараны.

При сильной вылазке осаждённых была зажжена одна из башен. Был ранен сам Тит. Предпринятая ожесточенными римлянами контратака завершилась овладением первой стеной.

После упорного боя, длившегося почти сутки, осаждающие овладели второй стеной и ворвались в нижнюю часть города, но были выбит иудеями после отчаянной борьбы в кривых улицах и домах города.

Свежие силы Тита после трёх дней кровопролитного боя снова овладели городом, разорили его, разрушили стены, башни же заняли гарнизоном.

После отказа на предложение сдаться город в течение трёх дней был обнесён непрерывной циркумвалационной линией на протяжении 9 миль, усиленной фланкирующими полубастионами.

В Иерусалиме развился страшный голод. Когда осадные работы подошли к цитадели и войска Тита готовились к приступу, Симон Бар-Гиора, убив задумавшего сдаться коменданта, сделал отчаянную вылазку, опрокинул римлян и даже уничтожил часть их деревянных построек.

Лишь при помощи ночного нападения удалось овладеть цитаделью, но все попытки прорваться в храм разбивались об отчаянное сопротивление защитников, решившихся умереть, защищая святилище.

Отборная дружина трибуна Цереала, попробовавшая по скрытому ходу пробраться в храм, была также отбита.

Слабое действие таранов и столь упорное сопротивление принудили Тита зажечь ворота.

Начался пожар, в котором погиб и Соломонов храм, знаменитый памятник старины и искусства (5 августа).

Продолжавший еще сопротивляться Сион, одушевленный Иоанном и Симоном, был окружён насыпью и 2 сентября взят штурмом.

Ход осады

Войска были разделены на три смены: одна вела подступы, другая прикрывала её, а третья смена в это время отдыхала.

Подступы повели крытые, из бревён, покрывая их толстыми досками; а чтобы неприятель не зажег, накидывали сверх крыши землю или сырые кожи.

Начавши шагов за 400 или 500, римляне тихонько подвигались к стенам, производя частую стрельбу через бойницы. Когда же подошли близко к стене, Тит приказал устроить четыре высокие насыпи и соединить их между собой поперечными ходами.

Насыпи делали так: вкапывали деревья и клали между ними в клетку брусья; середину забивали камням и, землёй. Ту сторону насыпи, которая к стене, оставляли крутою, а все прочие делали отлогими, для подвоза материала.

Потом втащили на них четырехугольные башни, сажен по 10—15 каждая, обшитые снаружи толстыми досками и прикрытые сверху кожами, против пожара.

В нижних этажах этих башен были помещены тараны, приводимые в движение колесами и верёвками.

Бревно одного такого тарана имело семь сажен длины, а железный баран, посаженный на конце бревна, весил 5 тысяч пудов. Его доставили на место 300 лошадей, а чтобы привести его в движение, требовалось до 700 человек прислуги.

Кроме таранов, назначенных собственно для пробивания стен, римляне имели в осадком парке 300 самострелов, метавших копья, и 40 самострелов, метавших камни.

Иудеи оборонялись храбро, упорно, старались замедлить приступ, бросая зажигательные стрелы, тяжелые брёвна и камни.

Когда же римляне втащили башни, защитники обвесили свои стены кожаными мешками, наполненными шерстью, чтобы уменьшить удары таранов; они старались перерезать косами канаты, ловили таран и оттягивали его особыми захватами, наконец, сделали вылазку и подожгли одну из башен.

Тут был ранен сам Тит. Римляне ожесточились страшно; удары таранов зачастили, и стены Нового города рухнули; на пятый день осады римляне утвердились в нём.

Ещё более отчаянно иудеи защищали вторую стену, за которой находился Нижний город, или Акра. Через пять дней был сделан пролом и в этой стене.

Тит, щадя город, отдал приказ не истреблять зданий; но иудеи поняли этот приказ так, что римляне их боятся.

В узких и кривых улицах им удалось вытеснить их назад. Ещё три дня бились за эту стену. Она была взята вторично, здания разрушены, а башни заняты солдатами.

Войска получили четырёхдневный отдых, и в это время Тит начал было переговоры, но они не увенчались успехом.

Семнадцать дней войска Тита трудились под стенами Сиона и Мории, и все их работы разрушались или вылазками, или контрминами, которые иудеи искусно вели под землей.

Они делали на столбах подземные ходы и потом, дойдя, по расчету, до известного им места, поджигали дерево, отчего обрушивался ход, проваливались машины, солдаты и всё, что находилось наверху.

Тогда Тит решил извести иудеев голодом. Он окружил город миль на девять тройными валами.

Иудеи стали падать духом, особенно после того, когда было приказано всех перебежчиков распинать на крестах.

Жадные арабы и сирийцы ловили их, как лисиц, и резали животы в надежде поживиться проглоченным золотом.

Тысяч около двух умерло под ножами, да столько же погибло на крестах.

До сих пор в город провозили овощи. Теперь настал страшный голод; люди гибли тысячами; их трупы распространяли заразу.

Живые питались травой, кожей, падалью.

Бывали примеры, что матери убивали и пожирали своих младенцев. Начались розыски зерна.

Буйная толпа голодных грабила зажиточных людей, врывалась в храм, насильничала, убивала. Всякий, кто казался бодрым, считался уже виновным в утайке зерна.

Вырывали изо рта куски хлеба. Город стал похож на клетку бесноватых, в которой не умолкали крики, стоны, рыданья и дикий хохот. Однако же о сдаче никто не смел проговориться: таких немедленно предавали жестокой казни.

Три недели ушло на устройство четырёх насыпей, для которых бы и вырублены все фруктовые деревья на 15 миль кругом Иерусалима

Когда втащили на них башни, Иуда, защитник цитадели, готов был уже сдаться, но Симон Гиор убил Иуду, напал на римлян и разрушил часть деревянных работ.

Три раза водил Тит свои войска на приступ и только в третий раз, ночью, и то врасплох, сумел овладеть крепостью Антония.

Разрушив всё, за исключением одной башни, римляне занялись расчисткой подступов к храму, этой главной иерусалимской твердыне. О её стенах уже было сказано раньше.

К внутренней стене примыкали обширные и прекрасные галереи, из которых открывались выходы во двор для не иудеев. Сюда могли входить и иудеи, и не иудеи.

Здесь купцы заключали торговые сделки, лавочники меняли деньги; здесь же можно было покупать быков, овец и голубей для принесения в жертву.

Отсюда Спаситель изгнал иудеев - торгашей словами: “Не написано ли: дом Мой домом молитвы наречётся, а вы сделали его вертепом разбойников!”

Высокая каменная ограда окружала террасу, на которой и стояло здание храма; входящий с востока, через Коринфские ворота, попадал сначала во двор женщин, где стояла сокровищница, а потом уже, через другие ворота, во двор храма. Отсюда можно было любоваться этим чудным зданием, белый мрамор которого “уподоблялся, горе, покрытой снегом, усыпанной золотом и камнями”.

За каменной решеткой находился жертвенник и все принадлежности жертвоприношения. Сюда, кроме священников, никто не мог входить. Таков был Иерусалимский храм, краса и гордость иудеев.

Прежде чем двинуть войска на приступ, Тит потребовал сдачи. Многие жители сдались ему, но большая часть осталась, предпочитая умереть на развалинах своей святыни. Священники и те вооружились.

17 июля прекратились непрестанные жертвоприношения, за неимением служителей.

Это был первый случай за время существования храма; многие иудеи сошли с ума; другие наложили на себя руки в припадке безумия — так их потрясло печальное известие.

Получив отказ, Тит отобрал храбрейших воинов под начальство сотника Цереала и приказал им проникнуть ночью в храм через подземный ход. Прочие войска как ни в чем не бывало устраивали насыпи под стенами, подвозили тараны готовясь к осаде. Иудеи мужественно встретили отряд Цереала и принудили его отступить обратно.

Тит сильно желал спасти храм, но когда увидел, что его тараны совершенно бессильны против этих грозных стен, видя, наконец, упорство евреев, он приказал зажечь ворота — и римляне ворвались во двор.

Велики были изумление и ярость защитников. Освещенные пожаром, они дрались отчаянно, с остервенением: били и тех которые сражались; били и тех, которые, по приказанию полководца, тушили пожар.

Один из римских солдат, преследуя беглецов, бросил факел внутрь храма, и чудное здание охватили языки огня.

Многие бросались сами в огонь, другие кидались на мечи римлян или умерщвляли друг друга. Священники, взобравшись на крышу храма, кидали откуда в римлян гвоздями, кусками свинца, пока не рухнули стены и не погребли их заживо.

Все верили, что в последнюю минуту иудейский бог явит чудо и спасёт храм, но он уже лежал в развалинах, дымящихся и обагрённых кровью.

Уже победители водрузили на месте Святая Святых свои орлы и отправляли  богослужение на виду множества женщин и детей наполнявших галереи.

Эти галереи также сожгли вместе с народом; уцелела только часть ограды да двое дверей от храма; всё остальное погибло.

Иоанн Гисхала, Свмон, сын Гиора, и множество воинов успели пробиться и засесть в Верхнем городе, или Сионе.

Даже падение главной святыни не сломило их мужества; они решились защищаться, несмотря на выгодные предложения римского полководца.

Тит предлагал всем, кроме зелотов с их семействами, свободное выселение за Иордан.

Вожди восстания, заняв дворец Ирода, оставались глухи и немы. Тогда наступили самые тяжелые дни осады.

Римляне должны были устроить тарасы, или подкатные срубы, против запасной стены города; 4 легиона трудились над этой работой 18 дней, а прочие войска разоряли в это время Нижний город, не оставляя камня на камне.

28 сентября, через готовый пролом, римляне ворвались и в это последнее убежище, но встретили уже слабую защиту зелоты изнемогли от голода, от беспрерывных битв и частых усобиц; сотни тысяч иудеев погибли в Иерусалиме под мечами римлян, но еще много их осталось живыми, в плену.

Тяжка была участь этих несчастных. Разбор пленных продолжался несколько дней.

Люди старые, немощные были все перебиты. Из молодежи отобрали 700 красивейших юношей для торжественного вступления в Рим.

Для этой же цели были оставлены и предводители: Иоанн Гисхала, Симон, сын Гиора, и много других знатных евреев.

Вся же прочая молодежь была разделена, по телосложению каждого, на три части:

• одну, вместе с женщинами и детьми, продали в неволю
• другую отправили в Рим, на травлю зверям
• а третью — в египетские рудники, на каторжную работу

В Иерусалиме не осталось ни одного живого иудея, кроме нескольких сотен несчастных, успевших забраться в подземные галереи и водосточные трубы.

Римляне, производя расчистку, долго ещё находили их под землей и вытаскивали оттуда вместе с запрятанными сокровищами и трупами казнённых за время осады.

Иерусалим исчез с лица земли. Так скоро исполнилось предсказание Иисуса Христа.

Однажды после проповеди Господь вышел из храма, и приступили ученики Его, чтобы показать Ему здания. Иисус же сказал им: “Видите ли все это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено”.

Иерусалим был разрушен до основания, a жители его были большею частью перебиты; из оставшихся лучшие были отобраны для триумфа, остальные же или проданы в рабство, или отправлены в рудники в Египет.

Оставлены были лишь 3 башни Иродова дворца и часть городской стены, чтобы легион римлян мог там устроить свой укреплённый лагерь.

В июне 824 AUC Рим праздновал разрушение Иерусалима.

Торжественное шествие открывали пленники с бледными лицами и дикими глазами. Они шли в своих роскошных одеждах.

Потом несли трофеи, взятые из храма золотой стол, золотой семисвечник, пурпурные завесы из Святая Святых и, наконец, книгу законов Тору.

Сзади трофеев ехали на колесницах Веспасиан и Тит. Возле них, верхом на коне, другой сын, Домициан.

У подножия храма Юпитера процессия остановилась: надо было исполнить казнь над предводителем.

Из толпы пленников выхватил и Симона Гиора, накинули на него веревку и потащили к Тарпейской скале.

Когда вестники дали знать, что врага Рима не стало, раздались радостные восклицания, начались жертвоприношения. После обычных молитв император и принцы возвратились во дворец, а граждане веселились до поздней ночи.

Другой предводитель, Иоанн Гисхала, оставался в темнице до самой смерти.

Расин писал, что Тит привёз с собой в Рим дочь Ирода Агриппы I, Беренику, которая вышла замуж за своего дядю и затем открыто жила со своим братом Агриппой II.

Эта поблядушка и коллаборационистка  принимала участие в судебном процессе  над ап. Павлом, поддерживала римлян в Иудейской войне и стала любовницей Тита, когда тот возглавлял армию в Иудее .

Позже она мол, чуть было не стала императрицей, когда Тит вступил на престол, однако римляне воспротивились браку с иудейкой.

В 871 UAC римский император Элий Адриан в бытность в Сирии задумал восстановить Иерусалим в виде римского города и этим, говорят, вызвал последнее отчаянное восстание евреев.

По подавлении его Иерусалим под именем Элия Капитолина был обращён в римскую колонию.

Иудеям под страхом смертной казни запрещён был вход в новый город, a на месте их храма был воздвигнут храм Юпитеру Капитолийскому со статуей Адриана.

Император Константин Великий объявил около 1083 UAC Иерусалим  христианским городом.

Он оставался затем под властью римских императоров до 1367 UAC, когда был завоёван персидским царем Хозроем IІ.

Император Гераклий одержал победу над персами и по миру 1381 UAC вновь приобрёл Иерусалим, но уже в 1390  UAC калиф Омар взял его после 4-месячной осады и подчинил власти мусульман.

Иерусалим получил арабское имя Эль-Кудс (святилище), или Бег-эль-Макдис (место святилища).

Тысячу лет назад мусульманские калифы Аббасиды должны были уступить Иерусалим египетским царям Фатымидам, a y этих последних он был  назад отнят Ортокидами, ветвью Сельджуков, которые стали подвергать христианских пилигримов жестоким преследованиям, чем и вызвали крестовые походы.

Хотя потом Фатымиды вновь завладели Иерусалимом, но уже вскоре он был взят  крестоносцами под предводительством Готфрида Бульонского  и сделался столицей независимого Иерусалимского королевства, которое при брате и преемнике Готфрида, Балдуине I, достигло высшей степени процветания ( начало Unocento)

После Балдуина I  в Иерусалиме почти сто лет последовательно царствовали: Балдуин II дочь его Мелизевда с мужем Фулько Анжуйским, их сын Балдуин III, далее Амальрих, Балдуин IV, Балдуин V .

И, наконец, узурпатор Гвидо де Лузиньян, при котором в конце Unocento Иерусалим был вновь отнят от христиан египетским султаном Саладином, с разрешения коего и был заселён иудеями.

Хотя наследники Гвидо некоторое время сохраняли еще титул королей Иерусалимских, a император Фридрих II в 4-м крестовом походе  завоевал город, но уже в  середине Ducento он был отнят y него сарацинами и подвергнут опустошению.

В конце Trecento Иерусалимом овладели египетские мамелюки, a с первой четверти Сinquecento он состоял под владычеством Порты за исключением лишь небольшого промежутка времени, с 1833 по 1840 AD, когда он находился под властью египетского вице-короля Мегмета-Али.