Карла Марла

Сережа все рассказал Люське во время полдника.
- Надо просто попросить очень хорошо, - прошепелявила Люська.
- Кого?
- Карлу Марлу. Она главнее, она поможет.
Карла Марла стояла в парке, где прогуливали детсад. Она была очень
волосатая, вся каменная голова ее была покрыта волосами со всех сторон, а
два больших глаза пронзительно смотрели поверх горизонта. Голова покоилась
на длинном прямоугольном каменном туловище, торчащем прямо из земли. Сережа
правда думал, что это не туловище, а только шея, а туловище зарыто в землю.
От этой мысли становилось радостно-жутко.
- Карла Марла, сделай так, чтобы Ленин проснулся, - прошептал Сережа,
когда они с Люськой подошли к изваянию, - ну пожалуйста!
Карла Марла не шевельнулась.
- Ну пожалуйста! - поддакнула Люська, прячась на всякий случай за его
плечо, и добавила: - и чтоб няня Нюра не ела мою котлету.
Глаза у карлы Марлы были страшные, с ямами вместо зрачков.
- Теперь надо плюнуть под ноги и семь раз перекрутиться на одной ноге,
- сказал Сережа так, как будто всю жизнь разговаривал с памятниками.
Люська засомневалась:
- Башка закружится.
- Не закружится, я ее каруселью тренирую, - ответил он деловито и
немедленно сам все это проделал, стараясь не поднимать глаз на жуткую
каменную маску.
После седьмого оборота карла будто накренилась, Сережа, пронизанный
страхом вперемежку с ощущением исполняющегося желания, попятился... Что-то
огромное и угловатое, как стул, набросилось на него справа, опрокинуло на
землю и поволокло головой по гравию. Впервые в своей коротенькой жизни
Сережа попал под велосипед.

Здравствуйте детки, давно мы с вами не виделись, давно не слышались. Давно я вам сказки не сказывал, давно вы им не внимали, давно на ус не мотали. Пришла пора еще позавчера, а может, даже в запрошлом годе рассказывать вам нашу третью сказку о пароходе.

Помните, оставили мы наш пароход посередь океана и с той поры не знаем, не ведаем, чего там с ним случилось, что приключилось, то ли он уже благополучно потоп, то ли еще на плаву терпит бедствие.

Выяснилось, что да, не потоп, но терпит. А почему он, терпя столь долгое бедствие, до сих пор не потоп или почему, не потопнув, терпит столь долгое бедствие, понять было бы невозможно, если не знать того, что пароход-то наш не простой, а заколдованный. А заколдовал его еще в незапамятные времена злой волшебник Карла Марла. Росточку, как и положено карле, он был невеликого, зато вот с такою преогромнейшей бородищею. А помогал ему в колдовстве Фриц по прозвищу Ангелочек, ученый по части черной магии и большой проходимец насчет женского полу.

Ну, понятно, в начале пути и команда парохода, и пассажиры относились к Карле Марле, да и к тому же Фрицу с большим незаслуженным уважением и даже организовали между собою такое движение карлистов-марлистов. Но, по прошествии времени и миль за кормой, кое в чем как-то вроде засомневались. Карла Марла в своем капитальном труде «Капитал» предсказывал, что по преодолении ближайшего горизонта впереди непременно замаячит страна Лимония, но пароход вот уже восьмой десяток лет океан туды-сюды бороздит и не то, что Лимонии, а и вообще ничего сухого впереди не видать. Постепенно пароходский народ приуныл, впал в депрессию, зазвучали на палубе песни грустные-грустные. Вроде такой:

Злой волшебник Карла Марла бородатый Нам за что наколдовал такую месть?

И куда ж ты завлекал нас, и куда ты Нас в конце концов сбираешься привесть?

Чем тебе мы, злой колдун, не угодили?

Не исполнили каких твоих затей?

Разве мало мы друг друга колотили?

Разве мало переломано костей?

Разве мало мы страдали? Разве мало Потеряли наших братьев за бортом?

Пожалей нас, утопи нас, Карла Марла, И, пожалуйста, сейчас, а не потом.

Пели на пароходе эту песню и по одиночке и хором, и — никто ничего. Даже помкорбез не обращает внимания. Раньше бы он за такую песню не то, что сочинителей и не только исполнителей, а и тех, кто слышал, закатал бы в трюм до скончания дней. А теперь ничего. Ходит по палубе, улыбается, ну, иногда, правда, по кобуре слегка рукой проведет, но того, что лежит в кобуре, не вынает. Ничего не поделаешь, вышло народу высочайшее капитанское разрешение петь любые песни и болтать языком все, что взбредет на ум...

“..Карла-марла висел на стене... да как заорёт!..”
В. Маяковский