Teilhard de Chardin

Согласно "александрийской" модели (Ориген etc.), искупление было актом, направленным на преодоление деградации, которую вызвало грехопадение.

Созданный совершенным, "космический человек" Адам пал, и от него недуг греха неуклонно распространялся в человечестве до явления Христа.

Творение, грехопадение и искупление в системе де Шардена

Teilhard de Chardin считал, что сказание о первородном грехе отражает не столько единичный момент истории, сколько "общее условие, воздействующее на всю историю целиком".

В работе "Размышления о первородном грехе"  он пишет:

"По единодушному мнению богословов (как я полагаю), реактивом (необходимым и достаточным), указывающим на присутствие первородного греха в мире, является смерть".

Но смерть присутствовала в природе задолго до человека.

Поэтому Teilhard de Chardin, как и Jakob Böhme, ищет её истоки в дочеловеческом бытии.

Смерть обусловлена самой структурой материи, которой свойственен распад и деградация энергии. Это "исходная точка, присущая раздёленному бытию".

Конечной целью творения является единение твари, универсума, с Творцом ("точка Омега").

Этой цели противоборствует не "изолированный акт" грехопадения, а "состояние" раздробленного мира.

Несовершенство его есть результат самого процесса созидания, имеющего дело со статистически огромными величинами.

Зло — это "нормальный эффект эволюции".

Каждая человеческая душа "оказывается зараженной совокупным воздействием всех прошлых, настоящих и будущих ошибок, неизбежно распространенных в силу статистической необходимости на всё человечество".

Но подобно тому, как несовершенство вошло в мир до человека, так и искупление есть космический процесс приближения мира к Божеству.

"Искупление действительно является всеобщим, поскольку оно исправляет положение вещей (всеприсутствие Божие), связанное с глубочайшим структурным устройством универсума".

Воплощение Слова Божьего ведет к обо́жению не только человека, но и всей твари.

Ссылаясь на ап. Павла и отцов Церкви, Teilhard de Chardin говорит о вселенском воплощении Христа, превращающем мир в "божественную среду", преображающем тварь.

Тайна Вифлеема и тайна евхаристии — этапы на этом пути, а завершится он всеобщим одухотворением.

"Когда-нибудь, говорит нам Евангелие, медленно нарастающее притяжение между человечеством и Богом достигнет предела, поставленного возможностями универсума.

И это будет конец.

Подобно молнии, сверкнувшей от полюса до полюса, всюду внезапно обнаружится возросшее присутствие Христа.

Сметая все преграды, которыми Его внешне сдерживали покровы материи и взаимная непроницаемость душ, оно заполнит лик Земли".

Это чаяние придает "тейярдизму" характер эсхатологического оптимизма, в котором кризисы и разрывы едва заметны.

"Израильтяне, непрестанно "чаяли", — и первые христиане тоже, — поскольку Рождество, которое, казалось бы, должно обратить наши взоры к прошлому, лишь направило их еще дальше вперед.

Ненадолго появившись среди нас, Мессия дал Себя увидеть и осязать только затем, чтобы, став еще более светоносным и непостижимым, вновь исчезнуть в глубинах будущего.

Он приходил. Но теперь мы должны снова и снова ждать Его, и на этот раз не только малая община избранных, но более чем когда-либо — все человечество".

Тайна вознесения связана для него с космическим воплощением Христа, Которого, по словам ап. Павла, Бог "превознёс" и перед Которым "преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних" (Флп 2:10).