Дача -9

Феномен русской дачи: взгляд из Швейцарии

Обложка книги Марины Румянцевой очень необычна для немецких или, как эта, швейцарских книг.

Под немецким заглавием "Auf der Datscha" на первой странице стоит русское: "На даче".

Это, конечно, игра. Но игра со значением. Дача -  российский феномен, поэтому и слово перешло в иностранные языки.

В Восточной Германии, например, так называют летние домики.

В каждом немецком садовом товариществе есть устав, который жестко предписывает максимальные размеры “датче”. Водопровод, канализацию, электричество и газ можно и даже нужно проводить. А вот печку класть или постоянные отопительные приборы ставить запрещено - а то вдруг кому-то вздумается в дачке постоянно поселиться?

В воскресенье стричь газоны, стучать и вообще работать возбраняется. Если участок запущен, хозяев тут же подвергнут общественному остракизму. А в крайнем случае могут даже и изгнать из коллектива.

В каждом садовом товариществе есть устав, который жестко предписывает максимальные размеры “датче”.

Попытку объяснить суть, общественное и  историческое значение дачи сделала швейцарская журналистка Марина Румянцева, родившаяся и выросшая в Москве.

В её книге есть и авторский текст, и переведенные на немецкий язык - частично даже впервые - отрывки из "дачных" произведений Льва Толстого, Чехова, Зощенко, Трифонова, Аркадия Аверченко и других известных писателей.

В интервью Deutsche Welle Марина Румянцева рассказывает о своей книге.

Deutsche Welle: Ваша книга написана исключительно для немецкоязычной публики...

Марина Румянцева: Да. Я исходила из реалий западной жизни и пыталась объяснить то, чего живущие здесь люди не знают. Ведь дача - не просто место отдыха, летний домик, это - образ жизни, который уже давно укоренился в России.

Триста лет прошло с тех пор, как в России появилась дача, и по моим ощущениям речь идет о явление, так сказать, общественного порядка.

Об этом очень хорошо сказал Дмитрий Лихачев, описывая свои выезды на дачи в первые после революции годы, в семнадцатом-восемнадцатом годах, во время Гражданской войны… Разруха, голод, все боролись за выживание, тем не менее, многие продолжали выезжать на дачи. Такова была сила обычая: летом надо было выезжать на дачу.

И еще есть одна очень интересная история.

Она касается декабристов, которые были сосланы в Сибирь в начале 19 века. Некоторые из них приехали в сибирскую деревню Урик.

Построили себе дома в этой деревне и построили себе примерно в десяти километрах от деревни дачи.

Никакой формальной, практической надобности в том, чтобы строить эти дачи, не было: жили-то все равно на природе...

Но такова была модель жизни, таково было сознание: нужна была дача, как особое место, куда переезжали в летние месяцы, где свой, определённый образ жизни, где процветает свободное общение.

То есть объяснение, почему русские так любят дачи, далеко уходит за границы каких-то формальных причин, которые можно было бы назвать, таких как тяга к природе или что-то другое. Это - образ жизни, модель жизни, без которой сегодня российский горожанин лета себе просто не представляет.

Причем, судя по Вашей книге, массовость это явление приобрело еще до советской эпохи?

- Многие просто не осознают, что "массовость дачи", если можно так выразиться, существовала уже в начале и в первой половине 19 века, тем более в конце 19-го - начале 20 веков.

Даже появилось слово "дачемания".  И дача была социальна, демократична. Границы как бы уходили далеко вниз по общественной лестнице. Вспомним, например, как Маяковский выезжал на дачу, снимая за какие-то копейки комнатку. Очень многие снимали комнатки, веранды, хибарки.

- Такая хибарка была и у нас - домик на садовом участке. Я эту дачу с младых лет ненавидел: добирались до нее несколько часов с пересадками, никаких удобств там не было, еще нужно было работать, копать картошку, которая в магазине стоила дешевле... Ну, не этим же привлекает дача такое количество людей? И не одним только фактом социальной значимости?

- Нет, конечно. У дачи есть множество практически полезных функций, она что-то дает людям: свежий воздух, природу, работу на земле...

Но  социальный фактор все же очень важен.

Дача, в первую очередь, - это феномен общения, неформального общения, которое сложилось уже веками. Не случайно мы говорим о дачных сообществах.

А сколько свобод связано с дачей! Она уже изначально означала некую свободу от города, от рутины, освобождение от этикета, условностей, жестко регламентированных вещей, с которыми человек так или иначе связан в городе. На даче люди "отрываются" – так, как поет об этом сегодня группа "Ленинград":  "Но на даче мы можем рубаху рвануть".

Дача - это место, где возможны какие-то свободы, которые невозможны в городе. Я думаю, что это один из очень существенных пунктов.

- Вы живете в Швейцарии. У Вас здесь дача есть?

- Нет. Понимаете, невозможно применять это понятие, это слово к реалиям какой-либо другой страны.

Во-первых, нет этого образа жизни, когда основная масса городского населения, больше половины, съезжает на дачи и  неделями, месяцами живет на два дома, курсируя туда-сюда.

Вот это именно дача, а не здешний домик в горах. Кроме того, дача очень сильно нагружена культурными традициями, в ней еще заложен культурный код. У швейцарцев есть домик в горах, у французов - домик на море, но до дачи им далеко.

Сitato loco