“..Берите примѣръ съ меня ... У меня нѣтъ ровно ничего! Я былинка, я перекати-поле, такъ сказать Мельмотъ-скиталецъ; о собственномъ достаткѣ не думаю ... Ну и вы бы ... я вамъ тоже совѣтую ... Богатому сладко ѣстся, да плохо спится ...
“Помѣшанный!” рѣшилъ Татищевъ, а можетъ и еще хуже, можетъ членъ интернаціоналки..”
Данилевскій. Девятый валъ.
Завоеватели (Les Conquerants) — Роман (1928 AD) Андре Мальро (Andre Malraux) 1901–1976 AD
Автор не закончил средней школы, что не помешало ему потом выдумать праздничную биографию, стать “пастернаком” и оттираться в окружении де Голля в качестве “посланника без портфеля”, а после Алжирского кризиса стать в его правительстве министром культуры.
Андре Мальро, человек ниоткуда, выскочка с неясным прошлым (грабил храмы в Индокитае), на удивление быстро подчинил своим “чарам” литературный и артистический мир столицы.
Когда германцы напали на Францию, он вступил в армию, в мае 1940 AD оказался в плену, без особого труда совершил побег и пробрался в не оккупированную зону на юге страны.
Там он “залёг на дно”, отзываясь о движении “résistance”, которое поначалу было плохо организовано, как о чем-то “несерьёзном”.
Видя двойственное отношение Мальро к немцам, Дрие ла Рошель попытался привлечь его на сторону коллаборационистов, но вскоре отступился, ибо тот, как пророчески заметил Дрие ла Рошель, был настроен “нейтрально и скорее в пользу де Голля”.
Только в 1944 AD Мальро решил примкнуть к “résistance” в департаменте Коррез, куда он перебрался после гибели двух своих сводных братьев, которые участвовали в борьбе против немцев.
Первым делом он присвоил сам себе чин полковника, хотя кем он командовал и в каких военных операциях участвовал, неизвестно.
Рассказ самого Мальро об этом эпизоде полон драматических и героических деталей: он, “видный деятель” résistance, был схвачен бошами, подвергнут допросам и приговорен к расстрелу; но в последние минуты перед расстрелом, уже стоя перед дулами винтовок, он уговорил солдат отпустить его с миром…
25 июня 1925 AD.
Рассказчик плывёт на английском пароходе в Гонконг. На карте этот остров напоминает пробку, засевшую в дельте Жемчужной реки, по берегам которой расползлось серое пятно Кантона.
Китай охвачен революцией: в Пекине и Шанхае готовятся грандиозные демонстрации, в южных провинциях идет массовая запись добровольцев, во всех городах англичане поспешно укрываются на территории иностранных концессий, кантонская армия получила большое количество боеприпасов и продовольствия из России.
Только что вывесили радиограмму: в Кантоне объявлена всеобщая забастовка.
29 июня.
Остановка в Сайгоне. Рассказчик узнает последние новости из Кантона. Люди полны энтузиазма: их опьяняет само сознание, что с Англией можно успешно воевать.
Борьбу возглавляют созданный Сунь Ятсеном гоминьдан и посланцы Интернационала — в большинстве своем “русские”.
Главный среди них — Бородин (реальная историческая фигура). Комиссариатом пропаганды руководит Гарин.
Ему удалось пробудить в китайцах прежде совершенно чуждый им индивидуализм.
Они превратились в фанатиков, потому что ощутили себя творцами собственной жизни — надо видеть этих оборванных сборщиков риса, когда они отрабатывают ружейные приемы в окружении почтительной толпы.
Бородин и Гарин прекрасно дополняют друг друга. Первый действует с “непреклонной решимостью большевика”, а второй воспринимает “революцию” как некое “очистительное действо”.
В определённом смысле Гарина можно назвать авантюристом, но “пользу “он приносит большую: именно благодаря его усилиям было распропагандировано кадетское училище в Вамлоа.
Однако внутренняя ситуация внушает тревогу. Самый влиятельный в Кантоне человек — это Чень Дай, которого называют китайским Ганди.
Судя по всему, он собирается открыто выступить против Гарина и Бородина, обвинив в пособничестве террору.
Действительно, вожак террористов Гон слишком многое себе позволяет — он убивает даже тех, кто поддерживает гоминьдан деньгами. Этот мальчишка вырос в нищете — отсюда его лютая ненависть ко всем богатым. 5 июля. В Гонконге объявлена всеобщая забастовка. Главная улица города молчалива и пустынна. Китайские торговцы провожают рассказчика тяжелым, ненавидящим взглядом. Встреча с делегатом от гоминьдана. Плохие новости — кантонское правительство по-прежнему колеблется.
За Бородиным и Гариным стоят полиция и профсоюзы, тогда как у Чень Дал нет ничего, кроме авторитета, — в такой стране, как Китай, это громадная сила. Гарин пытается пробить декрет о закрытии кантонского порта для всех кораблей, сделавших остановку в Гонконге.
Рассказчик едет в Кантон вместе с Клейном — одним из сотрудников комиссариата пропаганды.
Пока смертельно усталый немец дремлет, рассказчик просматривает меморандум гонконговской службы безопасности, посвященный его другу Пьеру Гарену, известному здесь под именем Гарин. Некоторые сведения точны, другие ошибочны, но все они заставляют рассказчика вспомнить прошлое.
Пьер родился в 1894 AD.
Сын швейцарца и русской еврейки. Свободно владеет немецким, французским, русским и английским. Окончил филологический факультет, откуда вынес только книжное преклонение перед великими личностями. Вращался в кругу анархистов, хотя глубоко презирал их за стремление обрести какую-то “истину”.
Из-за нелепой бравады оказался замешанным в дело о незаконных абортах: его осудили на шесть месяцев условно — в зале суда он испытал унизительное чувство бессилия и еще более укрепился в мысли об абсурдности общественного устройства.
В Цюрихе сошелся с “русскими” революционерами-эмигрантами, однако всерьез их не воспринял — легко представить его отчаяние в 1917 AD, когда он понял, что упустил свой шанс.
В Кантон приехал через год — и отнюдь не по направлению Интернационала. Вызов ему послал один из друзей. Прощаясь с рассказчиком в Марселе, Пьер сказал, что у него есть только одна цель — добиться власти в любой форме.
В правительстве Сунь Ятсена комиссариат пропаганды влачил жалкое существование, но с приходом Гарина превратился в мощное орудие революции. Денежные средства добывались посредством нелегальных поборов с торговцев опиумом, содержателей игорных и публичных домов.
В настоящее время главная задача Гарина — добиться принятия декрета, который уничтожит Гонконг.
Последние строки меморандума подчеркнуты красным карандашом: Гарин тяжело болен — в скором времени ему придется покинуть тропики. Рассказчик в это не верит.
Кантон. Долгожданная встреча с другом.
Вид у Пьера совершенно больной, но о здоровье своем он говорит неохотно: да, местный климат его убивает, но уехать сейчас немыслимо — сначала нужно переломить хребет Гонконгу. Все мысли Гарина заняты Чень Даем. У этого любезного старичка есть навязчивая идея, почти мания — он поклоняется справедливости, как божеству, и считает своим долгом охранять ее. К несчастью, Чень Дай — фигура неприкасаемая. Жизнь его уже стала легендой, и китайцам необходимо, чтобы к нему относились с почтением. Остается лишь одна надежда — Чень Дая ненавидит Гон. События развиваются быстро.
Рассказчик присутствует при беседе Чень Дая и Гарина. Старик отметает все доводы о революционной необходимости: он не хочет видеть, как его соотечественников превращают в подопытных морских свинок — Китай слишком великая страна, чтобы быть ареной для экспериментов. В город вторгаются войска подкупленного англичанами генерала Тана.
Гарин и Клейн мгновенно собирают безработных для строительства баррикад. Командиру кадетского училища Чан Кайши удается обратить в бегство солдат Тана. Пленными занимается толстяк Николаев — бывший сотрудник царской охранки. Очередное убийство китайского банкира, сторонника гоминьдана. Чень Дай требует ареста Гона.
Гарин также встревожен своеволием террористов — куда “лучше было бы создать Чека”, но пока придется повременить. Ночью Гарину становится плохо, и его увозят в больницу.
Кантонское правительство назначает Бородина начальником управления сухопутных войск и авиации — отныне вся армия находится в руках Интернационала.
Известие о смерти Чень Дая — старик скончался от удара ножом в грудь. В самоубийство никто не верит. В комиссариате пропаганды срочно готовят плакаты — в них провозглашается, что всеми почитаемый Чень Дай пал жертвой английских империалистов. Гарин готовит речь, которую собирается произнести на похоронах.
Бородин отдает распоряжение ликвидировать исполнившего свою миссию Гона. Террористы в ответ захватывают и убивают четверых человек — в их числе оказался Клейн.
Гарина трясет при виде трупов. Заложников пытали — нельзя даже закрыть им глаза, потому что веки отрезаны бритвой.
18 августа.
Гарин на грани важного решения. У него произошла ссора с Бородиным — как полагает рассказчик, из-за казни Гона.
Пьер слишком поздно обнаружил, что коммунизм представляет собой разновидность франкмасонства: во имя партийной дисциплины Бородин пожертвует любым из своих сторонников. В сущности, способные люди ему не нужны — он предпочитает послушных, Николаев доверительно сообщает рассказчику, что Гарину следовало бы уехать — и не только из-за болезни. Его время прошло. Бородин прав: в коммунизме нет места для тех, кто стремится прежде всего быть самим собой.
Рассказчик в этом не уверен: коммунисты совершают ошибку, отбрасывая революционеров-завоевателей, отдавших им Китай.
Перед отъездом Гарин узнает, что рядом с войсковым колодцем задержаны два агента комиссариата пропаганды с цианистым калием. Николаев не торопится их допрашивать — похоже, смерть десяти тысяч человек необходима революции.
Застрелив одного из арестованных, Гарин добивается признания от второго — действительно, лазутчиков было трое. Вскоре курьер приносит донесение, что третий агент арестован с восемьюстами граммами цианида. Вода в колодце не будет отравлена.
Как и семь лет назад, рассказчик прощается с другом. Обоим известно мнение доктора Мирова: Гарин не доберется даже до Цейлона.
