Общая эволюция военно-морского искусства парового флота, несмотря на достигнутый в Ottocento всемирный обмен мысли, научную постановку исследований военно-морских явлений и тщательное изучение исторического прошлого, проходила в главных своих чертах те же этапы, как и в предшествовавшие эпохи.
Но только однородные периоды теперь переживались несравненно скорее.
Если в эпоху гребного флота 7- 8 веков ушло на выработку типа военного (линейного) корабля (от однорядных галер, до 3-рядных зензилей и до 5 –7- рядных венецианских и генуэзских галер конца Cinquecento), то в парусную на это понадобилось уже только 4 столетия (от парусников Амальфи и Махдии до парусных кораблей конца Cinquecento, умеющих уже лавировать, оснащённых пушечными портами и до линейных кораблей адмиралов Джервиса и Нельсона).
Тип парового линейного корабля следует считать более или менее установившимся к началу Novocento, то есть всего через 60 лет после начала существования парового флота.
Вспыхнувшая в 1861 AD война между Северными и Южными Штатами Северной Америки неожиданно дала чрезвычайно интересный и обильный материал не только для дальнейшего технического прогресса броневого судостроения, но и для выяснения значения морской силы в ряду вооружённых средств государства.
- подвиги “Merrimac'а” на Гэмптонском рейде, доказавшие полное бессилие деревянных судов против броненосцев
- первые серьёзные случаи боевого применения мин заграждения, плавучих, буксирных etc.
- боевые испытание башенных установок на мониторах
- многочисленные случаи боя флота с береговыми укреплениями
- прорывы эскадр и отдельных судов мимо фортов
- подвиги “давидов” — родоначальников современных подводных лодок и миноносцев
Таковы уроки тактики этой войны, повлекшие быстрый прогресс и развитие боевых кораблей, создание новых типов военных судов - минных, таранных etc.
В то же время:
- безуспешность блокады океанского побережья восставших штатов, несмотря на возросшее до громадной цифры число блокирующих судов, приведшая Северные Штаты к необходимости овладеть всеми опорными пунктами конфедератов на этом побережье
- неоценимое содействие морской силы операциям сухопутных войск на реке Миссисипи, позволившее генералу Гранту неоднократно переменять операционную линию и достичь окончательного успеха над южанами, несмотря на тактические неудачи
Таковы стратегические уроки этой замечательной борьбы.
Некоторые частные эпизоды её вновь возбудили в умах мечтателей несбыточные мечты достигнуть перевеса на море с помощью одних вспомогательных экспедиций — крейсерских, минной войны etc.
Отдельные героические подвиги “давидов”, нисколько не повлиявшие на общий ход военных операций, выдвигались этими мечтателями на первый план как доказательства могущества нового оружия, долженствующего если не упразднить вовсе морскую войну, то свести к нулю силу вновь сооружаемых броненосцев.
Успех крошечного “Монитора” в его поединке с “Мерримаком” побудил некоторые государства возложить оборону побережья на эскадры, составленные из подобных, совершенно не мореходных судов.
Успехи “Алабамы” и других знаменитых каперов конфедератов (“Florida” и “Shenandoah”), согнавших с поверхности океанов коммерческий флот Северных Штатов, заслоняли в их глазах окончательный успех федеративного флота, овладевшего морем и переловившего после этого почти все капера.
Крейсерство “Алабамы”
“Алабама” - знаменитый крейсер Конфедеративных Штатов Северной Америки (южан, C.S.N.), уничтоживший во время междоусобной войны 1861—1865 AD (Северо –американской войны за нераздельность штатов) на торговых путях множество коммерческих судов североамериканцев и за два года своей деятельности под командою энергичного моряка, капитана Симса, почти стерший с лица океана североамериканский коммерческий флот.
“Alabama” представляла собою вооружённый барком деревянный винтовой пароход в 1 040 тонн водоизмещения, длиною 213 футов, шириной 32 фута, с осадкой 15 футов, с горизонтальной машиной в 300 сил, дававшей ему 11,5 узлов ходу.
Артиллерия “Алабамы” состояла из одной 7” нарезной пушки “Blakely”, одной 8” гладкоствольной на поворотной платформе и шести 32-фунтовых бортовых пушек.
Численность экипажа менялась за время крейсерства от 70 человек до 120, при 24 офицерах.
“Alabama” была построена в Англии, в Биркенхэде и сначала числилась под № 290, так как она была двухсот девяностым судном, построенным на верфях братьев Лэрд.
Посланник САСШ и американские консулы в Англии своевременно предупреждали королевское правительство о постройке в Биркенхэде подозрительного судна и требовали его задержания.
“Алабаме” пришлось прибегнуть к хитрости, чтобы отклонить подозрения агентов, бдительно следивших за её движениями. Было объявлено, что она пойдет на пробный рейс.
Неоконченные работы, большое приглашенное общество и множество дам на неготовой, но украшенной флагами и празднично убранной палубе, по-видимому, служили достаточным доказательством возвращения судна в порт.
По выходе из реки Мерсей все внезапно переменилось. По данному сигналу подошел небольшой пароход, и, к удивлению посетителей, им предложили пересесть на него. “Alabama” преобразилась и вышла в море, направляясь к Тейсера в группе Азорских островов (31 августа 1862 AD).
Через два дня фрегат федералистов “Тускарора” пришел в бухту Молфра с целью заблокировать “Алабаму”, но было уже поздно.
На Азорских островах “Alabama” встретила зафрахтованный в Англии конфедеративным правительством транспорт "Агрипина" с грузом артиллерии, боевых запасов, угля и всем вооружением крейсера.
На нем находился экипаж для “Алабамы”, большинство которого были англичане и в числе их несколько комендоров, обучавшихся для королевского флота на учебном корабле “Excellent”. Ha нём же прибыл известный капитан Симс (Raphael Semmes).
Капитан Симс (1809 –1877 AD) до междоусобной войны служил офицером во флоте Северо-Американских Соединённых Штатов, отличился в Мексиканской войне, но якобы “не пользовался расположением товарищей, считавших его ленивым и хвастливым”.
С началом военных действий он вышел в отставку и связал свою судьбу с судьбой восставшего Юга, который был его отечеством .
Назначенный командиром парохода "Семтер" (Sumter), он в течение шести месяцев захватил 18 призов, но затем, за ветхостью “Семтера”, принужден был продать его.
Дальнейшая морская карьера капитана Симса (Commander R. Semmes C.S.N.) доказала, что “мнение о нём его сослуживцев” (вернее измышления газетных писак) было ошибочным и что он обладал качествами отличного моряка и человека с большим характером, способностями и энергией.
После гибели “Алабамы”, Симс командовал James River Squadron при обороне Ричмонда (бригадный генерал армии Конфедеративных штатов) и Naval Brigade (морская пехота) в Северной Каролине.
После войны служил профессором философии и литературы в нынешнем LSU, был судьёй и редактором газеты.
На русский язык была переведена его книга, “Крейсерства Сэмтера и Алабамы” (“The Cruise of the Alabama and the Sumter”)
Приняв “Алабаму” и погрузив на нее в нейтральных водах, в расстоянии одной морской мили от Азорских островов, вооружение и запасы, капитан Симс начал 24 августа 1862 AD своё крейсерство, сначала около Азорских островов, где захватил 10 китоловных судов северян.
Не имея в своем распоряжении порта, куда бы он мог приводить свои призы, капитан Симс принужден был устроить призовой суд на судне.
Раздражённый прессой северян, выставлявшей его морским пиратом, он редко оказывал снисхождение захваченным судам.
К концу октября “Alabama” пересекла Атлантический океан и около Ньюфаундлендской банки захватила 12 судов, большею частью шедших с хлебом в Европу.
Подаваясь к югу, “Alabama” к 1 ноября подошла на 200 миль к Нью-Йорку, где такая близость крейсера произвела настоящую панику.
Опасаясь оставаться здесь долее ввиду того, что местопребывание “Алабамы” сделалось известным, капитан Симс ушёл на Мартинику, где стал на якорь в гавани Fort de France с целью нагрузиться углём с ожидавшего её здесь транспорта “Аgriррinа”, но на следующий день по её приходе она была заблокирована федеральным военным судном “San Jacinto”, значительно сильнее её вооруженным.
Однако “Алабаме” под покровом ночной темноты удалось ускользнуть от превосходного по силам противника и уйти к острову Бланкилла, месту условленного рандеву с транспортом “Аgriррinа”, который 21 ноября и присоединился к ней.
Нагрузившись углем, “Alabama” вышла к острову Гаити, где начала подстерегать возвращающиеся в Америку клиперы и почтовые пароходы.
Здесь “Alabama” захватила свой самый ценный приз - почтовый пароход “Ariel”, принявший “Алабаму” за военное судно Северо-Американских Соединённых Штатов и неосторожно к ней приблизившийся.
Надеясь на преимущество своё в ходе, “Ariel” пытался бежать, но, имея на борту около 500 пассажиров, из которых большинство было женщин, не решился довести свою попытку до конца и, когда “Alabama” стала стрелять по нему ядрами, застопорил машину.
Из захваченных на “Ariel'e” бумаг капитан Симс узнал, что против порта Гальвестона северяне снаряжают десантную экспедицию.
Надеясь при удаче отбить транспорты, капитан Симс пошел на “Алабаме” к Гальвестону.
Предприятие это было крайне смелое, так как весь берег блокировался сотнею военных судов, но капитан Симс искал боя с военным судном, надеясь доказать боевые достоинства конфедеративного крейсера, чтобы опровергнуть распространяемые газетами северян обидные сведения, что команда “Алабамы” состоит из подонков разных наций, недисциплинированна и никогда не в состоянии будет сразиться с настоящим военным судном.
11 января 1863 AD “Alabama” подошла к Гальвестону на 30 миль. Капитан Симс рассчитывал засветло увидеть неприятеля и ночью атаковать транспорты, но был усмотрен неприятельскими судами ранее, чем он сам их увидел.
За ним погнался, не подозревая в шедшем под парусами незнакомом судне “Aлабамы”, один из трёх крейсеров северян, блокировавших Гальвестон.
Это был железный, но очень плохой колесный пароход “Hatteras” в 1100 тонн водоизмещения, с машиной выше WL, что подвергало её большой опасности от огня противника, со слабым артиллерийским вооружением, состоявшим из четырёх 32-фунтовых и одной 12-фунтовой гладкостенных пушек и двух 30-фунтовых и одной 20-фунтовой нарезных.
“Alabama” медленно удалялась от берега, идя под парусами и изредка давая ход машине, имея целью заманить неприятеля дальше, чтобы в случае боя остальные суда не слышали выстрелов и не подали помощи.
В расстоянии 28 миль от отряда “Hatteras” подошёл довольно близко к “Алабаме”. Симс приказал пробить тревогу, закрепил паруса и повернул на него. Было уже темно. На оклик с “Нatteras'a”, какое перед ним судно, был получен ответ, что это “Pеtrel” Её Британского Величества, но когда с “Hatteras'a” спустили шлюпку, с “Алабамы” крикнули, что она конфедеративный пароход, и одновременно дали залп.
Ha “Hatteras'e” пытались свалиться на абордаж, но “Алабаме”, имевшей преимущество в ходе, легко было не позволить привести этот маневр в исполнение.
Через четверть часа боя на расстоянии 1-2,5 кабельтовых “Hatteras” получил несколько опасных пробоин, слабая машина перестала работать, пушки были подбиты, в трёх местах начался пожар, и крейсер спустил флаг.
С “Алабамы” были к нему посланы гребные суда, и, только что была закончена перевозка его экипажа, он затонул. Остальные суда отряда слышали пушечные выстрелы, но полагали, что “Hatteras” преследует блокадопрорывателей.
Лишь на следующий день, найдя торчавшую из воды стеньгу затонувшего “Hatteras'a”, они узнали правду.
После сражения с “Hatterаs'oм” “Alabama” направилась в Ямайку, где высадила пленных.
Зная, что дальнейшее её пребывание в Вест-Индии будет опасно, “Alabama” перенесла свою деятельность в другую часть Атлантического океана и в узле, где пересекаются пути из Южной Америки и Африки, y Канарских островов, захватила пять призов.
В марте капитан Симс пошёл на юг, вдоль берегов Южной Америки.
Здесь в его руки попало 24 судна. Все они были уничтожены за исключением одного “Сопrad'а”, который под именем “Tuscaloosa” сделался крейсером конфедератов.
После двухмесячного пребывания y берегов Бразилии “Alabama” вновь пересекла океан и, захватив по дороге два приза, зашла в августе в Капштадт.
Узнав в Капштадте, что ожидается приход специально назначенного для её преследования быстроходного крейсера северян “Vanderbilt”, “Alabama” оставила мыс Доброй Надежды и направилась в Зондский пролив.
По пути ею был захвачен только один приз.
В Зондском проливе “Алабаму” сторожило военное судно федералистов “Wyoming”, почему капитан Симс, не желая подвергать вновь корабль риску боя, поспешил покинуть опасные для нее воды пролива, всё-таки захватив в них два приза.
Пройдя вдоль западного берега Борнео, “Alabama” зашла во французскую колонию каторжников на берегу Кохинхины Пуло-Кондор, где произвела в течение двух недель необходимейший ремонт.
Опасаясь нападения “Wyoming'а”, “Alabama” стояла в Пуло-Кондор на шпринге, чтобы иметь возможность обстреливать вход в гавань.
Из Пуло-Кондор “Alabama” через Сингапурский пролив пошла к мысу Каморен на восточном берегу Африки, захватив по дороге два приза, и затем, обогнув мыс Доброй Надежды, в Шербур, куда прибыла 11 июня 1864 AD, после почти двухлетней страшной для торговли северян деятельности.
За все время своего крейсерства “Alabama” захватила 68 призов (на 6 000 000 $), не считая военного крейсера “Hatteras”.
В числе их был лишь один пароход “Ariel”.
Из всего числа призов пятьдесят три было уничтожено, девять выкуплено за наличные деньги, два освобождены, один обращён в крейсер, и в четырех случаях был уничтожен только груз.
Конец “Алабамы” был близок.
Последний бой
Через несколько дней по приходе ее в Шербур, a именно 14 июля 1864 AD, y входа в порт появился корвет федералистов “Kearsarge”.
Оставаясь вне территориальных вод, он начал блокировать “Алабаму”.
“Kearsarge” имел 1 030 тонн водоизмещения и был почти одних размеров с “Алабамой”.
Артиллерия его состояла из двух 11” гладкоствольных пушек Дальгрена, четырех 32-фунтовых и одной 28-фунтовой нарезных. Машина его была в 400 сил, несколько сильнее, чем y “Алабамы”.
Экипаж “Kearsarge” состоял из 162 человек под командою капитана Уинслоу (John Winslow).
Капитан Симс решил принять бой.
Нападки северян, которые называли его разбойником и трусом, нападающим только на беззащитные суда, раздражали его.
Тяжелое двухлетнее плавание утомило и его, и команду “Алабамы”.
Надежда увенчать свою блестящую карьеру корсара ослепительной победой над янки, которых он ненавидел, обольщала капитана Симса.
Он верил в свое счастье и послал командиру “Kearsarge” вызов на поединок, или, вернее, просьбу не уходить.
19 июня “Alabama” вышла из Шербура в сопровождении французского фрегата “La Couronne”, который должен был наблюдать, чтобы противники не нарушили нейтралитета Франции, и английской частной яхты “Deerhound”.
Когда “Alabama” вышла из территориальных вод Франции, фрегат повернул обратно.
“Kearsarge” шёл впереди “Алабамы”, пока не отошел на расстояние 7 миль от берега. В одиннадцатом часу утра он повернул и направился к “Алабаме”, которая первая открыла огонь в расстоянии от него одной мили. Затем расстояние уменьшилось, и бой велся на 3,5 и на 5 кабельтовых.
Оба судна описывали циркуляции, сражаясь правыми бортами.
Снаряды “Алабамы” вследствие дурного качества пороха и дистанционных трубок производили мало вреда, но главное, экипаж её имел меньшую практику в стрельбе, чем экипаж “Kearsarge”, и состоял из людей различных национальностей, тогда как команда “Kearsarge” принадлежала к одной нации.
Командир “Kearsarge” после часового боя только что собирался сблизиться для решительной атаки, когда “Alabama” прекратила огонь и, подняв кливер и поставив фор-трисель, пошла к берегу. Капитан Симс пытался накренить её, чтобы заделать пробоины правого борта, но вода быстро заливала топки.
Дальнейшее сопротивление было бесполезно, и “Alabama” подняла белый флаг.
“Kearsarge” вследствие недоразумения продолжал её некоторое время расстреливать и прекратил огонь лишь тогда, когда на ней спустили шлюпки.
Одна из них пошла к “Kearsarge” для формальной сдачи, на другую погрузили раненых.
Через несколько минут “Alabama” затонула, садясь кормой.
Яхта “Deerhound”, испросив разрешения y командира “Kearsarge” спасать погибающих, подняла с воды капитана Симса и 40 человек и ушла с ними в Англию.
“Kearsarge”, вероятно вследствие трудности спустить после боя шлюпки, медлил с помощью, тем не менее, им было принято на борт 70 чел.
Несколько человек было взято лоцманскими ботами.
Утонуло 19 человек. Убито на “Алабаме” было 7 человек и 21 ранен. Ha “Kearsarge” убит 1 и ранено 2.
За время боя “Alabama” выпустила 370 снарядов. Из них попало в корпус “Kearsarge” 14 и около 30 в его рангоут и такелаж. “Kearsarge” выпустил 173 снаряда, из которых 40 попало в “Алабаму”.
Очень хорошие качества 11” снарядов “Kearsarge'a” были, по-видимому, одной из причин его победы над знаменитым крейсером, решительными же факторами были знание своего дела и дисциплина и морально –психологическое состояние команды “Kearsarge'a”, сражавшейся не из-за призовой платы, a согласно воинского долга и убеждения в правоте своего дела.
Кроме “Алабамы”, против коммерческого флота северян действовал целый ряд принадлежавших конфедератам крейсеров, и убыток, нанесенный САСШ их смелыми действиями, был громаден и во много раз превышал стоимость захваченных ими призов.
Действительно, паника, распространявшаяся на мировом рынке при каждом известии о новом подвиге “Алабамы” и других крейсеров, способствовала чрезвычайному подъему фрахта и страховых премий, почему мало кто решался перевозить товары на судах Северо-Американских Соединённых Штатов, рисковавших быть захваченными и уничтоженными.
Американский торговый флот исчез во всех морях и мог ходить по назначению лишь окольными путями.
Вполне понятно поэтому тайное покровительство, оказанное Англиею во время междоусобной войны конфедеративным крейсерам вообще и в частности “Алабаме”, построенной в Англии, укомплектованной английскими моряками и широко пользовавшейся гостеприимством портов Великобритании, a также глубокое негодование и раздражение, вызванное в Северо-Американских Соединённых Штатах таким образом действий “родственного” им народа.
Удачные операции “Алабамы” и прочих крейсеров произвели большое впечатление как на широкие общественные круги, так и среди моряков и способствовали укреплению идеи возможности успешной борьбы с морской державой посредством нападения на её морскую торговлю.
Идея эта была особенно соблазнительна для политических противников Англии, флот которой по силе превосходил флот всех остальных держав, а морская торговля имела особое значение ввиду островного положения государства.
Поэтому как во Франции, так и в России страстно пропагандировалась мысль отказаться от дорогостоящего линейного флота (неправильную по существу) и действовать против Англии на торговых путях её судов, подобно тому, как действовала против своего противника “Alabama”, с целью разорить и заставить голодать живущую торговлей страну.
Между тем, несомненно, что несмотря на весь вред, причиненный Северо-Американским Соединённым Штатам и ей подобными крейсерами, операции их не имели решающего влияния на исход междоусобной войны.
Алабамский вопрос
С захватом и уничтожением “Алабамы” и других крейсеров истребителей торговли вопрос о них не был исчерпан.
Так как, несмотря на своевременные предупреждения посланника Северо-Американских Соединённых Штатов Адамса, Англия не приняла никаких действительных мер для воспрепятствования выхода из её портов конфедеративных крейсеров, вашингтонское правительство потребовало возмещения убытков, понесённых Северо-Американскими Соединёнными Штатами от нарушения Великобританией нейтралитета.
Раздражение, вызванное в вопросе об “Aлабаме” y обеих сторон, было настолько сильно, что переговоры не раз принимали угрожающий характер.
В феврале 1871 AD обе державы согласились наконец передать “Алабамский вопрос” (“Alabama claims”), под которым подразумевался вопрос вообще о крейсерах конфедеративных штатов, на решение назначенной ими комиссии.
Комиссия эта собралась в Вашингтоне 8 марта 1871 AD и в течение двух месяцев разработала некоторые международные положения, которые могли бы быть признаны принципиальными основаниями при решении третейским судом “Алабамского вопроса” и к признанию которых должны были быть приглашены другие морские державы.
Третейский суд должен был собраться в Женеве и состоять из пяти членов: по одному от каждой спорящей стороны, от короля Италии, императора Бразилии и от Швейцарского союзного совета.
Все остальные претензии, заявленные по случаю Американской междоусобной войны Северо-Американскими Соединёнными Штатами и Англией друг к другу, было решено комиссиею выделить и представить на рассмотрение особой комиссии из трёх членов.
Договор этот был принят Северо-Американскими Соединёнными Штатами 25 мая 1871 AD и Англией 17 июня того же года.
26 сентября 1871 AD в Вашингтоне собралась вышеупомянутая комиссия из трех членов, a 17 декабря, в Женеве — третейский суд по делу “Alabama” Северо-Американскими Соединёнными Штатами на третейском суде было заявлено требование о вознаграждении не только за прямые убытки, нанесенные конфедеративными крейсерами морской торговле Америки вследствие нарушения Англиею нейтралитета, но и за косвенные убытки, происшедшие от подъёма фрахтов, необходимости организовать преследование истребителей торговли, продолжившейся из-за действий крейсеров войны etc.
Страстное отношение к предмету спора, проявленное на третейском суде обеими сторонами, чрезвычайно обострило конфликт, и мирное обсуждение вопроса неоднократно грозило быть прерванным.
3 февраля 1872 AD Англия категорически заявила, что если вопрос о косвенных убытках будет затронут в заключении третейского суда, то она не признает его решения.
Суд счёл себя некомпетентным в решении вопроса о косвенных убытках, и это обстоятельство позволило довести до конца обсуждение “Алабамского вопроса”.
15 сентября 1872 AD третейский суд обнародовал свой приговор, которым признавалась ответственность Англии за действия “Alabama” и еще двух крейсеров — “Florida” и “Shenandoah”, — и определялся убыток, понесенный Северо-Американскими Соединёнными Штатами вследствие нарушения Англией нейтралитета, в 15 500 000 $, или 3 229 166 фунтов стерлингов, вместе с процентами.
Приговор третейского суда по “Алабамскому вопросу” был принят обеими сторонами, и убыток, причиненный названными выше истребителями торговли, возмещён Англией правительству Северо-Американских Соединённых Штатов.
“Русская надежда”. Кризис в отношениях с Англией в 1878 AD
Энергичные действия русских по закупке кораблей в США - вызвали в Англии дикую панику.
Англичане полагали, что опасность, которую представляли для её торговли вооружённые торговые же суда, ушла в прошлое после подписания запрещавшего каперство Парижского договора 1856 AD.
Каперству, или крейсерской войне, которую вели частные лица с правительственными лицензиями, получавшие прибыль от продажи захваченных ими призов, благодаря запрету на приведение призов, а также ремонт и снабжение каперов в нейтральных портах, был положен конец.
Конфедерация, последней отказалась от каперства в пользу уничтожения торговли врага правительственными кораблями.
Однако в 1878 AD к англичанам пришло понимание того, что если против её торговли на море будет начата война, то торговые суда, превращенные вражеским правительством во вспомогательные крейсера, смогут снаряжаясь в иностранных портах, и вооружаясь в дальних морях (как это делали русские в Америке при поддержке банкиров Филадельфии) нанести её торговле вред не меньший, чем каперы, и что опасность поддержки нейтралами уничтожителей торговли отнюдь не миновала.
Война против торговли, ведомая правительственными крейсерами-торговцами, обещала быть ничуть не менее жестокой, чем война, ведомая каперами.
Целью русских в возможной морской войне было всеми силами избегать сражений, и сосредотачиваться на уничтожении торговли.
Корабли должны были задерживаться и обыскиваться, уголь и ценные грузы изыматься, а сами корабли - вместо препровождения в нейтральные порты - топиться. Пленные должны были передаваться на борт встреченных нейтральных судов.
Основным местом действия такой войны должен был стать Тихий океан, и русские корабли имели карты маршрутов, по которым следовали английские торговые суда.
Однако атаки должны были наноситься на периферии Британской Империи, и русская теория крейсерской войны во многом совпадала с осуществляемой некогда “Шенандауа” и “Алабамой” политикой нанесения, не разбирая правого и виноватого, возможно большего вреда врагу.
Считалось, что эта теория довольно недвусмысленно излагалась в известной, вышедшей в свет в 1887 AD книге "Русская надежда"
Речь идёт о романе А. Е. Конкевича-Мурманского (псевдоним “А. Беломор”) “Крейсер "Русская Надежда”, вышедшем в Англии под названием “The Russian's Hope, or Britannia No Longer Rules the Waves”, в которой описывались подвиги новейшего русского крейсера в Индийском и Тихом океанах.
Он с легкостью ускользал от старых тихоходных британских крейсеров, и уничтожил в гавани Бомбея все торговые суда одним ударом - залив гавань нефтью, и затем устроив пожар.
Хотя к 1885 AD русские построили еще три больших по размерам и более быстроходных броненосных крейсера, а также два небронированных крейсера, они по-прежнему возлагали большие надежды на вооружённые торговые суда.
Хотя русские крейсера и представляли из себя не более, чем поздние варианты “Алабамы”, британскому флоту пришлось изыскивать способ бороться с ними практически с нуля.
Самым простым способом защитить свою торговлю было уничтожение всех вражеских крейсеров.
Большие, быстроходные небронированные крейсера, построенные в конце шестидесятых - начале семидесятых годов Ottocento - “Инконстант”, “Шах” (Shah) и “Рэли” (Raleigh), должны были гоняться за американскими быстроходными крейсерами типа “Вампаноа”.
Как и в случае с броненосцами, стандартным ответом Британии на постройку новых кораблей за рубежом было строить большее количество больших по размеру кораблей.
В качестве ответа русским они заложили большое количество броненосных крейсеров. Эта политика “гончей и зайца”, “больше и лучше” стала основой защиты британской торговли в семидесятых годах Ottocento.
