Weltstadt

“..Старый Фриц, слезай с коня,
снова правь Пруссией…”

Триумф Фридриха II был бы невозможен без Бранденбурга, очень древнего форпоста на востоке Европы.

Этот старый медвежий угол стал передаточным звеном, мостом между густонаселённым развитым Западом и пограничным Востоком.

Центром новой Европы siècle des lumières.

Густонаселенная срединная Европа и frontaliers земли к востоку от Эльбы (Бранденбургская марка) принадлежат к единому хронотопу .

Этому союзу уже около пятисот лет.

Сохраняются и различия, они важны, но имеют скорее квантитативный, нежели квалитативный характер.

Поэтому Северо-Восточная Германия – единственная географическая область на европейской периферии, где благодаря стартовым условиям и эффективности предпринятых действий операция по ликвидации отставания удалась на все 100%, до краха Ancien Régime.

До катастрофического взрыва, вызванного действиями Буонапарте и его предшественников, конца Settecento - начала Ottocento.

Возбуждение охлоса и вспучившейся грязи, кровавая тирания Novus Ordo, которая от Бастилии до садов Тюильри, затем от Вальми до Аустерлица, Байлена и Москвы небезуспешно пыталась сбросить Францию и континентальную Европу с рубежей эволюции.

Имплозия Novus Ordo крушит, бьёт, ломает, по всей социальной лестнице она вызывает самые ретроградные рефлексы отказа от роста.

Словом, она задвигает далеко на второй план ту часть Европы (сектор северо -западный, франко -бельгийский, западно - немецкий), которая наряду с Англией обладала привилегией самых прекрасных достижений.

Медвежий угол

Согласно баснословных легенд, некий  аллеманский (тевтонский) вождь Альбрехт I, Медведь из дома Асканиев “завоевал” Среднюю и часть Новой Марки, чем положил основание Бранденбургской Марке в Unocento (Вендланд, земли вендов, wenden на берегах Хафеля и Шпрее, и  крепость Бреннаборг или Браннибор перешли в результате личной унии к Альбрехту I от венедского князя Генриха –Прибислава)

Если же не принимать в серьёз  буржуазные шовинистические басни l'Epoque moderne, то можно предположить, что в  l'Epoque haute (Trecento) области Саксония, Марка и Вендланд (“земля вендов”), то есть позднейшие земли Бранденбург, Мекленбург, Брауншвейг и Померания, скорее всего были  подчинены паневропейской военно-духовной организации, Ордену  Св. Иоанна Иерусалимского (нация “Германия и Англия”).

Нация “Германия и Англия”, как и прочие 7 наций, делились в Ордене  на великие приорства, баллии и командорства. Глава “нации Германия и Англия”, кроме того, занимал в Ордене должность  великого бальи (начальник всех фортификационных сооружений). Среди ряда  командорств, принадлежавших Ордену за Эльбой, ни одна не имела статуса его главного владения в данном регионе. Великий приор Германии в своей деятельности не опирался на какое-то определенное коммандорство, как на свою резиденцию. Он регулярно объезжал отдельные орденские владения, не останавливаясь подолгу ни в одном из них.

Сеньоры из дома Асканиев, позднее Виттельсбахов, Люксембургов контролировали лишь непосредственно свои домены. 

В первой четверти Quattrocento Бранденбургский бальи иоаннитов принёс  ленную присягу маркграфу Бранденбургскому из дома Гогенцоллернов, хотя, верховным сюзереном Ордена считался не какой-либо светский государь и конечно не Pontifex maximus (до преодоления Великой схизмы и утверждения его в Риме на папском престоле об этом не могло быть и речи), а тайный совет ордена (главы наций), под председательством Великого Магистра иоаннитов, чья резиденция находилась в то время на острове Родос (с 1309 AD).

Маркграф Бранденбургский  принёс foi (клятва верности вассала сеньору при заключении вассального договора, оформлявшегося особым обрядом на границе, hommage) Императору Сигизмунду (из дома Люксембургов)

Император Сигизмунд, возвёл наследственного маркграфа Бранденбургского и бургграфа Нюрнбергского Фридриха фон Цоллерна (Гогенцоллерна) в достоинство имперского курфюрста (князя-электора, имевшего право участвовать в избрании римско-германского императора) “Священной Римской Империи германской нации”

Этот прецедент положил начало особому статусу Бранденбургского бальяжа  в рамках нации “Германия и Англия”.

К середине Quattrocento окончательно сложилась структура Ордена в Бранденбургской марке и Ноймарке (Бранденбургского бальяжа), имеющая уже не только и не сколько военно-духовную организацию, но и суверенные (светские) права, включая обмен послами с другими суверенами.

Бранденбургский бальяж, возглавляемый принцами из дома Гогенцоллернов,  при заключении Мариенбургского мирного договора  в 1435 AD с Тевтонским орденом выступал уже в качестве равноправного партнёра с Верховным Магистром всего Тевтонского Ордена и тремя светскими государями (Императором Сигизмундом, маркграфом Иоганном Бранденбургским и герцогом Фридрихом Мейсенским)

Постепенно он становился все более автономным от Великого Магистра и правительства Ордена Св. Иоанна на Родосе.

С аналогичным процессом Ордену пришлось столкнуться и в других частях Европы, по мере усиления светской власти в  l'Epoque changement (Quattrocento –Cinquecento).

Сходное развитие проделали и бальяжи Тевтонского Ордена, с которым у иоаннитов в Северной Германии и без того было немало точек соприкосновения : конфликт между тевтонами и иоаннитами в восточногерманской области Ноймарк, Альбрехт Гогенцоллерн (1490–1568 AD), бранденбургский принц, правитель Восточной Пруссии, гроссмейстер Тевтонского ордена etc.

В Quattrocento Тевтонский Орден обменял свои испанские, греческие и итальянские владения на на германскую собственность иоаннитов. В результате этих земельных разменов Тевтонский Орден постепенно сконцентрировал свои владения в Германии, а иоанниты – в Средиземноморье, составлявшем искони основу могущества Ордена Св. Иоанна Иерусалимского.

Бранденбургский бальяж  сохранил костяк своих владений в неприкосновенности и отстоял свою самостоятельность перед лицом общеорденского руководства.

К 1544 AD  иоанниты Бранденбургской марки перешли в лютеранство, что, по сути дела, означало открытый разрыв с утвердившемся к тому времени в Риме “папским престолом”, Великим Магистром на Мальте (признавшим к тому времени римского понтифика верховным сюзереном) и Великим Приорством Германии.

В середине  Cinquecento всеми Орденскими делами бальяжа от имени герренмейстера занимался сам маркграф Бранденбургский.

В правление курфюрста Бранденбургского Иоганна Сигизмунда (с 1618 AD– великий курфюрст, правитель объединенния  Бранденбург-Пруссия) его сын Иоганн Георг, избранный в 1616 AD герренмейстером иоаннитов, получил от Императора Рудольфа II Габсбурга в лен герцогство Егерндорфское в Силезии, отошедшее, после пресечения бранденбургско-франконской линии, к курмархии.

Герренмейстер Иоганн Георг, перешедший в Силезии в протестантизм в его уже не лютеранской, а реформатской разновидности (кальвинизм), принял участие в положившем начало “Тридцатилетней войне” богемском восстании против Габсбургов и в неудачной для “протестантов” Белогорской битве под Прагой в 1620 AD (где полёг весь цвет чешского благородного сословия).

Курфюрст Бранденбургский Георг Вильгельм, чьи земли были страшно опустошены в ходе “Тридцатилетней войны”, в отличие от своих предшественников, решил не назначать герренмейстером “своих собственных” иоаннитов принца из дома Гогенцоллернов.

Он сделал главой иоаннитского  Бранденбургского бальяжа своего государственного министра графа Адама фон Шварценберга.

Хотя последний и был католиком.

Граница

К середине Seicento в опустошённой протестантской Германии формируется “пограничная сила”, способная привлечь людей и создать сплошной массив освоенной территории через леса. болота и залежи, –долгая туманность Гогенцоллернов, которая от Бранденбурга распространилась по всей Средней Германии.

В 1680 AD происходит осознание нового равновесия.

Упадок Испании, угасание Италии, полное господство Франции, жестокая конкуренция со стороны Англии, Голландии и Рейнской Германии.

Именно окраинная Европа начиная с 1680- х годов возобновляет рост путём освоения новых пространств.

Именно за счёт окраин восточной Европы был осуществлён переход от малой Европы к большой.

Рост “приграничной” Европы осуществлялся вопреки неблагоприятным обстоятельствам (глобальное смещение изотерм на юг)

Разная плотность населения служит одновременно и причиной, и принципиальных отличий от осевой Европы в освоении пространства.

Есть два уровня: на одном плотность населения достигает 20 человек на 1 кв. км, на другом –менее 5.

В целом, как и в Америке Settecento –Ottocento, преобладают деревянные дома.

Искусственно созданные Берлин и Санкт -Петербург частично построены из камня, но множество поселений остаются деревянными.

Деревянный дом стоит в среднем 40 –50 лет, каменный 250-300. Дерево способствует меньшим затратам на колонизацию, но одновременно – меньшей укоренённости.

Восточная Европа не обладает стабильностью Западной. Непрочность домов, плохое качество дорог.

Первый рубеж составляет Эльба, второй –Висла, третий –Неман. При переходе от одного рубежа к другому транспортная сеть ухудшается на одну ступень.

Имперский Рейхстаг  заседает с 1663 AD непрерывно в Регенсбурге, на Дунае, слишком далеко к югу, слишком близко к Австрии.

Он состоит из трёх коллегий:

Коллегии курфюрстов:

• Майнца, Трира и Кёльна – трёх прирейнских духовных курфюршеств (Майнцское курфюршество, крупнейшее из духовных курфюршеств, занимает территорию 6 150 кв.км)
• Саксонии (30 000 кв.км), Бранденбурга, Пфальца и Богемии, к которым незадолго до того присоединились Бавария и Ганновер (самое маленькое светское курфюршество –13 000 кв.км, с 1714 AD его судьба тесно связана с Англией)

Коллегии князей:

• 31 духовный князь
• 39 прелатов
• 59 светских князей
• 75-80  прямых графов

Коллегии городов (представлены 52 города Империи)

Во главе его стоит Имперский совет, которым с полным правом руководит курфюрст Майнца.

В религиозном отношении рейхстаг делиться на две фракции:

• католическую фракцию возглавляет курфюрст Майнца
• евангелическую - курфюрст Саксонии

В Империи, на 65% протестантской, большинство рейхстага составляют католики, католицизм исповедуют члены Совета и сам император.

Понятна нелюбовь северян к этому учреждению в австрийском духе.

Дело Великого Курфюрста тяготело к кальвинистскому племени и к созданию крепкой армии.

Его армия показала себя при Фирбеллине (1675 AD) против шведов.

Великий Курфюрст Бранденбургский Фридрих-Вильгельм (1640- 1688 AD) добился самостоятельности Пруссии (20 ноября 1656 AD в Labiau был заключён договор Фридриха-Вильгельма Бранденбургcкого с шведами, обеспечивший независимость Пруссии), усилил её и расширил её пределы.

За 20 лет, с 1660 по 1680 AD, благодаря наилучшей эксплуатации курфюршеского домена (Бранденбурга), насаждению эффективной системы косвенных налогов, ловкой политике внутренней колонизации опустошённых земель, казна правителя выросла в четыре раза с 500 тысяч талеров до 2 млн, появляются немногочисленные хорошо оплачиваемые агенты курфюрста и огромная постоянная армия в 27 тысяч человек.

Его правление ознаменовалось открытием судоходного канала между Одером и Шпрее, что заметно активизировало торговлю.

Агрикультура  l'Epoque haute - l'Epoque changement - l'Epoque moderne antérieure никогда не использовала больше половины территорий, даже в привилегированном пространстве трёхпольного севооборота.

К востоку от Эльбы и далее от Немана, на севере Балтики, доля обрабатываемых площадей колебалась в пределах 1 -10 %.

Между 1600 и 1750 AD производство возрастает, но по-разному в центре и на “границе”, в зонах пионерской колонизации (Пруссия, Австрия, Россия).

В пределах объединяющей оси производство возрастает за счёт повышения отдачи, за счёт увеличения продуктивности площадей на несколько процентов, едва ли самых высоких.

В пионерских, пограничных зонах (восточнее Эльбы) производство растёт почти без повышения отдачи, за счёт удвоения и даже утроения площадей. Крайне экстенсивная агрикультура, напоминающее американское dry -farming (богарное земледелие) позапрошлого столетия.

Продуктивность в целом достаточно последовательно понижается с запада на восток, от Франции, Англии, Нидерландов в направлении Пруссии, Польши и России, лесной прежде всего России с относительным исключением для северной Украины (без колонизации которой, никогда не сложились бы предпосылки к великой мутации роста в Settecento)

В Settecento, когда английская продуктивность была уже почти современной (в 1750 -1760 AD почти повсеместное 10-15 кратное превышение посева), балтийский и славянский frontaliers мир оставался с показателем 4 - на уровне Франции в l'Epoque haute, после технологической революции.

В  Seicento -Settecento хлеб экспортировала периферия, иначе говоря зоны слабой продуктивности в направлении плотного центра, то есть зон высокой продуктивности.

Европа с плотностью 5 чел. на кв. км. (восточнее линии Гамбург –Триест) и Магриб с плотностью 3 чел. на кв. км экспортируют товар в объединяющий центр Европы с плотностью 40 чел.на кв. км.

Экспорт через Данцигский порт с начала по конец Settecento вырос с 50 до 100 тысяч тонн. Это зерно исходило из бедных земель побережья, со слишком далёкого чернозёма Украины оно хлынет в Западную Европу в конце Settecento после открытия Одессы.

Главный товар -зерно, составляло большую часть фрахта.

При Фридрихе I (1688 –1713 AD) курфюрст вырвал у императора при разделе Испанского наследства королевский титул. В 1701 AD курфюрст Фридрих III получил титул “короля в Пруссии” (König in Preußen) под именем Фридриха I (но лишь в 1772 AD за Фридрихом II Великим был наконец признан титул “короля Пруссии”, - König von Preußen).

В 1701 AD Бранденбург, герцогство (до 1525 AD земли Тевтонского ордена) Пруссия (в 1618 AD посредством браков и по праву наследования, перешедшее к Бранденбургской ветви Гогенцоллернов в результате личной унии, реальная уния –Оливский договор 1660 AD, потвердивший суверинитет Бранденбурга над новыми территорями) и другие территории Гогенцоллернов были объединены в Прусское королевство со столицей в Берлине.

Коронование 18 января 1701 AD первого короля Пруссии в Кёнигсберге было событием немаловажным.

В совершенной преемственности с большим рвением и меньшей проницательностью продолжил дело Великого Курфюрста “король –сержант” Фридрих-Вильгельм I, вознесённый демографическим подъёмом протестантской Германии.

С 2 млн подданых король-сержант в 1740 AD сумел выставить армию в 83 тысячи человек –почти столько же, сколько император, правивший от Венгрии до Сицилии 24 млн душ и несколькими государствами.

Понятно, что Фридрих Великий (1740 –1788 AD), изгоняя Марию –Терезию из Силезии (декабрь 1740 –апрель 1741AD), завершил выгодное вычленение Австрии из империи.

Во всяком случае, операция была для Европы счастливая, поскольку она нацелила Австрию на главное –вовлечение дунайского бассейна. пребывающего под турками в спячке, в атлантическое течение европейской истории.

Силезия, Пруссия, Померания – провинции прусского бранденбургского государства, а значит провинции периферийной северо –восточной Германии, наиболее быстро растущей Германии.

Центр колонизации, привлекающий поселенцев со всей Германии, Нидерландов, Франции и иных мест, Померания была на положении Канады.

В Settecento:

• Вюртемберг вырос на 94 %, с 1 млн  до 2 млн  жителей
• Силезия –на 100%, с  340 до 660 тысяч жителей
• Восточная Пруссия – на 132,5 %, с 400 до 931 тысячи
• Померания –на 316%, со 120  до 500 тысяч

Берлин рос в ритме Прусского государства.

Берлин

Говорят, что ещё в глубокой древности (в 1432 AD), два рыбачьих села Kolln и Berlin, расположенных  на реке Шпрее, недалеко от впадения её в реку Гавель (Хафель, приток Эльбы) объединились под рукой первого из Гогенцоллернов наследного маркграфа и курфюрста Бранденбургского Фридриха в одно поселение.

Считается, что ещё с конца Quattrocento Берлин-Кёльн (160 вёрст от Балтийского побережья) сделался резиденцией (Residenzstadt) правящего в Бранденбурге (Brandenburg) дома Гогенцоллернов (франконская ветвь). 

И  судьба курмархии (Kurmark) отныне была связана с судьбой владетельного дома Hohenzollern.

Важную роль  в освоении земель Kurmark Brandenburg (курмархии, основной части бранденбургского курфюршества) сыграли колонисты из Нидерландов.

Гогенцоллерны, кальвинистская династия на лютеранской земле, интеллектуально связаны  с Лейденом, где учился Великий Курфюрст.

Изначально возникший в ancien Берлин был нидерландским городом, построенным нидерландскими мастерами посреди огромной болотистой ледниковой равнины на ненадёжных берегах Шпрее.

Вода повсюду, а суровость климата требует прочного, закрытого и хорошо отапливаемого жизненного пространства.

Unter den Liden  -творение Великого Курфюрста. Она знаменует собой отправную точку французского влияния.

Французские и нидерландские ремесленники также несут ответственность за превращение Берлина в конце Seicento.

В Seicento, Берлин, - скромная Residenzstadt, резиденция монарха

Берлин, как столица возник благодаря административному решению.

Его появление стало возможным благодаря переменам, вызванным предоставлением убежища французским гугенотам.

“Протестантский”, голландский, женевский, связанный с гугенотским Убежищем банк севера вступил в Seicento в конкуренцию с итальянским банком (в конце Seicento и английский).

Он пошёл на то, чтобы открыто показывать учёт векселей в своей деятельности.

Он стал доминировать на 80%  в европейском и вне европейском пространстве в конце Seicento.

Мы знаем о Великом Курфюрсте, но забываем о “финансистах”, без которых бы и не было прусского  Бранденбург-Пруссия по голландскому образцу и армии, а значит и  результатов мира шведско-бранденбургской войны  1679 AD, в которой Бранденбург -Пруссия завоевала признание в Европе.

Протестантские банковские воротилы Парижа были крепко задеты отменой Нантского эдикта.

Начиная с 1685 AD (Потсдамский эдикт)  в Бранденбурге осело множество французских гугенотов (около 50 колоний, более 20 тысяч человек).

На территории будущего “Большого Берлина” образовалось две колонии гугенотов (около 6 тысяч человек).

Гугеноты -от немецкого “Eidgenossen” (“заговорщики”), слово, которым обычно обозначали французских “протестантов”

За ними последовали оранжисты, валлоны, жители Швейцарии и Пфальца, а также чешские кальвинисты (первая волна, около 2 тысяч человек).

Прибытие значительного числа религиозных беженцев  способствовало превращению города в важный экономический центр.

В 1688 AD административное преобразование превратило в первый “Большой Берлин” (в 1709 AD была образована единая городская община - 56 тысяч человек) пять сопредельных городков.

У истоков этого расцвета – разумеется, государство.

В последнее десятилетие Seicento рост был молниеносным (с 8 -12 тысяч до 30 тысяч человек в 1700 AD, больше, чем 20  -тысячные Лейпциг и Дрезден). К концу Seicento каждый пятый берлинец был французом.

В районе 1707 AD  Берлин остаётся агломерацией нескольких поселений:

• старинное ядро Кёльн –Берлин, которое Великий Курфюрст обнёс мощным валом
• на западе –Доротеенштадт с его тремя стенами и Фридрихсверден, рядом с Доротеенштадтом – город Фридриха I, Фридрихсштадт
• на севере –Шпандау
• на востоке -Кёнигсштадт

При Фридрихе I преобладает строительство в шахматном порядке.

Его царствование отмечено печатью гения Андреаса Шлютера: ему не хватило времени и ресурсов на возведение архитектурного ансамбля, о котором он мечтал, –по парижскому образцу с “древнеримскими” реминсенциями.

Settecento начинается в Берлине с 1688 AD – с унификацией городского пространства после смерти Великого Курфюрста. Преобладают две тенденции:

• унификация города
• возведение монументальных украшений, достойных могущественного прусского бранденбургского государства

Эстетика выравнивания в линию множила статуи, мосты, площади и ворота.

Самыми удачными остаются поздние Бранденбургские ворота (1788 –1791 AD). Берлин романизируется, в то время как Париж и Лондон работает в стиле Бельвю. Дорический ордер Brandenburger Tor имеет фундамент, аттик выполнен в римском духе, и –по латинскому образцу, –вся постройка увенчана квадригой Победы.

Шахматный порядок левого берега Шпрее противостоит радиально –кольцевой структуре её правого берега.

Ныне, многомиллионная по населению, колоссальная по площади, своеобразная и некогда красивая столица Германии наполнена памятниками и в то же время бедна ими (из-за варварских бомбардировок англосаксов в середине прошлого века), поскольку все исторические здания реконструированы или являются копиями прежних (Charlottenburg, Zeughaus etc.)

Тем не менее подлинные дворцовые постройки в городе частично сохранились (Knoblauchhaus etc.)

Сохранилась даже древняя Мариенкирхе (Quattrocento), ну а расположенная напротив неё Красная Ратуша и фонтан “Нептун”, построены не так давно - во второй половине позапрошлого века (Ottocento).

Берлин, наряду с Санкт –Петербургом, – символ frontaliers Европы, спещащей наверстать отставание.

Берлин, как и Санкт –Петербург, настоящий символ воли, определившей собой век деспотического навёрстывания.

В середине Settecento Берлин, наступавший на пятки Вене, преодолел рубеж в 100 тысяч жителей.

К концу века население Берлина достигает как минимум 170 тысяч человек.

Берлин Settecento закладывает основу для Weltstadt (одной из мировых столиц), которой он станет в Ottocento. В любом случае он является интеллектуальной столицей восточной Европы. Всего на 20-30 лет позже Парижа он обзавёлся всеми атрибутами интеллектуального блеска эпохи Lumières.

Кратчайшее расстояние  в Ottocento от русской границы до Берлина составляло 270 вёрст, a от Балтийского побережья — 160 вёрст.

Доступы к Берлину с восточной и западной сторон прикрывались крепостями Кёпеник и Шпандау.

Посредством Финнова канала (65 вёрст длиной) Одер был соединён с Гавелем, a каналы Фридриха-Вильгельма (22,5 версты) и Фюрстенбергский соединяли его со Шпрее.

Берлин и Санкт –Петербург, начавшие строиться по голландско-датским принципам в дальнейшем будут развиваться по французским шаблонам.

Культурное доминирование

Кризис конца Settecento во Франции не должен скрывать сути дела.

А именно – подлинный масштаб великих государств siècle des lumières и их роль.

Франция идёт впереди, за ней на почтительном расстоянии следует Англия.

Защищённая авторитетом, завоёванным в эпоху Louis ХIV, Франция оставалась образцом административной монархии.

Её поддерживал престиж языка, который тридцатых –сороковых годов Seicento занял место итальянского и кастильского, а потом – даже в Венгрии, скандинавских странах и Соединённых провинциях заменил латынь в качестве универсального языка культуры.

Пик культурной галлизации европейской элиты приходится на период между 1760 и 1770 AD .

С 1770 AD немецкий постепенно приобретает права гражданства в Священной Римской империи и идёт на штурм средних классов по всей дунайской Европе.

Но статус французского языка, до конца века не знавшего себе равных, способствовал внедрению передовой французской модели административной монархии.

За счёт мифа об эпохе Louis le Grand французская административная монархия служила источником вдохновения для просвещённого абсолютизма.

Она породила огромный пласт литературы. Самим термином, проблематикой и повышенным интересом к ней мы обязаны немецкой историографии Ottocento.

Фридрих II (1740 –1786 AD) – образцовый правитель, Людовик ХIV, вернувшийся  на землю на благо государства Settecento.

Именно по образцу Пруссии Восточная и Южная Европа Settecento (siècle des lumières) примеряла на себя имитацию административной монархии à la Louis ХIV, несколько уменьшенной в размерах и подправленной в соответствии с веяниями времени.

Фактически в истории государства  Settecento  Фридрих II сыграл роль посредника:

• Прусское Бранденбургское государство с 1740 AD
• огромная и разноликая Австрия Марии-Терезии с 1742 AD
• Португалия маркиза де Помбала с 1750 AD
• Бернардо Тануччи в Неаполе (1755) AD
• Гийом Дютильо, пармский министр финансов (июнь 1756 AD)
• Карл III в Испании (1759 AD)
• Кауниц в Вене в 1760 AD
• Екатерина II восходит на престол в России (1762 AD)
• Петер –Леопольд в Тоскане (1765 AD)
• в 1770 AD выходец из Пруссии Иоганн-Фридрих Штрюнзее ненадолго берёт на себя управление государственными делами в Копенгагене при Христиане VII
• 19 августа 1772 AD , через несколько месяцев после падения Штрюнзее, Густав Шведский устанавливает эффективную систему ведения дел (попытка отката от Англии)
• наконец, в 1780 –1790 AD Иосиф II подчиняет свои разрозненные государства бешеному ритму мелочного реформаторства

Дунайская Европа, средиземноморская Европа, крайний Восток – это пространство почти целиком охватывает запоздавшую Европу.

Хронология ясна. 1740 AD –отправная точка. С 1750 AD начинается массовое распространение.

Во второй половине Settecento, в эпоху демографического взрыва и “переселенческих фронтов”, просвещённые деспотии представляли собой государства в стадии навёрстывания.

Форму государственности, приспособленную к слабо освоенному пространству, архаичным социально – экономическим структурам, возглавляемым элитой, которая тяготела к французской культуре, французскому образу мысли, французскому языку и стремилась ликвидировать отставание –в разных случаях разное.

Эта форма государственности лучше приживалась на пустых пространствах Востока (за Эльбой), нежели в старинных центрах заселения Центральной (Богемия, Австрия, Бавария) и средиземноморской Европы.

У христиан –не католиков лучше, чем в католических странах.

Рационалистический режим, привлекавший просвещённых правителей, представлял собой самодержавную административную монархию в духе системы Людовика ХIV, озабоченную экономическим развитием и ставившую своей целью ликвидировать отставание, ослаблявшее мощь государственной машины.

Своеобразие этого режима зиждется на трёх компонентах:

• атмосфера французского культурного доминирования (Lumières)
• подражание политике Франции Великого века
• использование заимствованного из Англии экономического инструментария, которого не было у Людовика ХIV

Ещё в Seicento бросок на северо –восток привлёк в Бранденбург –Пруссию  специалистов из числа западных кальвинистов (французских гугенотов ): в этом новом мире, в этой миниатюрной Америке, где всё возможно, именно они (наряду с бранденбургскими иоаннитами) стали строителями государства “против всех государств”.

Фридрих II был в первую очередь подражателем. Кроме того, по сравнению с французским образцом Seicento у прусского государства имелось две архаичные особенности : место крестьян и роль знати.

На востоке, в отличии от Франции, знать была не менее многочисленной, чем в Испании, но это была активная знать, связанная с землёй (junkers), она как и в России почти полностью смешалась с элитой.

В армия франкоязычная аристократия (прусская и иностранная - из Саксонии, Мекленбурга и других областей империи, Скандинавии) насчитывала 150 –200 000 человек, из неё и только из неё формировались административные кадры среднего и высшего звена.

Армии siècle des lumières служат фактором социальной подвижности, передовым фронтом распространения технологии и знаний.

Это очевидно в случае с Францией и тем более – в случае с Пруссией и Россией, где армия играла ключевую роль в социальном, культурном и интеллектуальном развитии заметной части населения.

Она обращала вовне возникавшую напряжённость, предотвращала возможные смуты.

По сравнению с кровавыми социальными взрывами первой половины Seicento, Settecento был веком внутреннего мира, оплаченного ценой катарсиса в виде “правильных” войн на границах.

Несмотря на мятеж против Эскилаче (1766 AD), крестьянские восстания в Богемии и Моравии (1770 –1771- 1775 AD..), пугачёвский бунт казаков, инородцев и волнения крестьян (1773—1775 AD)

Под водительством Пьера Луи Моро де Мопертюи в 1740-1750 AD маленький Берлин возвысился до уровня научной столицы.

Там встречались и сменяли друг друга Эйлер, д’Аламбер, д’Аржан, Дидро, Гельвеций, Ламетри, Вольтер.

Мало –помалу поднялся и немецкий “подшёрсток”, немецкая поросль:

• язвительный универсал старого замеса (наука на стыке с техникой)  Иоганн Генрих Потт (1692 –1777 AD)
• ещё один практический гений, Андреас Сигизмунд Маргграф стал первым немцем принятым в Берлинскую Академию (за исследование соды, поташа, металлургии цинка)

В 1773 AD Фридрих II обязал Берлинскую Академию издавать свои труды по-французски.

“Дабы быть полезными, академии должны сообщать о своих открытиях на общепринятом языке”

И именно в 1782 AD Берлин объявил премию, которую получил Антуан Ривароль.

Его “Рассуждение о всеобщем характере французского языка” (1784 AD), находившееся в mainstream’е поисков “всемирного языка”, получило премию Королевской академии наук и искусств в Берлине, привлекло внимание Фридриха II.

В Берлине, в 1786 AD насчитывалось 150 тысяч жителей.

Далеко отставая от Парижа и Лондона, он, тем не менее, стал одной из пяти интеллектуальных столиц Европы, сгустков ноосферы.

Да, 30 тысяч человек гарнизона, зато первоклассное оснащение.

К концу века Берлин добился просто невероятного. Он был одновременно:

• столицей франкоязычной Европы за пределами Франции
• бесспорной столицей немецкоязычного протестантского Aufklärung’а (Lumières)

Густонаселенная срединная Европа и Германия к востоку от Эльбы принадлежат к единому хронотопу .

Этому союзу уже около пятисот лет.

Сохраняются и различия, они важны, но имеют скорее квантитативный, нежели квалитативный характер.

Поэтому Восточная Германия – единственная географическая область на европейской периферии, где благодаря стартовым условиям и эффективности предпринятых действий операция по ликвидации отставания удалась на все 100%, до краха Ancien Régime.

До катастрофического взрыва, вызванного действиями Буонапарте и его предшественников, конца Settecento - начала Ottocento.

Возбуждение охлоса и вспучившейся грязи, кровавая тирания Novus Ordo, которая от Бастилии до садов Тюильри, затем от Вальми до Аустерлица, Байлена и Москвы небезуспешно пыталась сбросить Францию и континентальную Европу с рубежей эволюции.

Имплозия Novus Ordo крушит, бьёт, ломает, по всей социальной лестнице она вызывает самые ретроградные рефлексы отказа от роста.

Словом, она задвигает далеко на второй план ту часть Европы (сектор северо -западный, франко -бельгийский, западно - немецкий), которая наряду с Англией обладала привилегией самых прекрасных достижений.

Гений Фридриха Великого не подлежит сомнению.

Он родился в 1712 AD, умер в 1786 AD, правил сорок шесть лет и оставил больше ста томов, написанных на  французском языке, достойном барона Карла-Вильгельма Гумбольдта (лингвиста) и его брата Александра (“Voyage aux regions equinoxiales”, 30 томов).

Но триумф Фридриха II был бы невозможен без Бранденбурга, очень древнего форпоста на востоке Европы.

Этот старый медвежий угол стал передаточным звеном, мостом между густонаселённым развитым Западом и пограничным Востоком.

Достаточно сравнить поездки Вольтера в Пруссию в 1750 AD и Дидро в Россию в 1773 AD:

• 22 дня в первом случае
• 53 дня во втором

Бранденбург в центре новой Европы.

На втором месте – католическая Германия, старая вотчина Габсбургов и дунайская “граница”.

Максимилиан III, Иосиф Виттельсбахский (1745 –1777 AD), в бодром темпе осуществлял модернизацию барочной Баварии.

Впрочем, как в Мюнхене, так и в Вене сопротивление было сильнее, чем на берегах Шпрее.

Сначала пришлось спасти Австрию, едва не погибшую в 1740 –1748 AD, от её беспорядочного роста, от несвоевременного столкновения двух временных импульсов.