Фернандо Альварец Толедский : Великий герцог Альба – 1
Продолжение
ВОЙНА НА МОРЕ
В 1669 AD Вильгельм Оранский назначил Адриана де Берга адмиралом флота морских гезов, и последние обязались отдавать принцу треть своей добычи на военные расходы.
Герцог Альба в начале войны, вероятно не воспринимал в полной мере опасности, грозившей испанскому владычеству от морских гезов; между тем, несомненно, что именно последние сыграли решающую роль в войне за отделение 7 провинций .
Mopские силы, которыми располагали испанцы при начале войны, состояли, главным образом, из фламандских судов, которыми командовал находившийся на испанской службе фламандский адмирал Франциск ван Босхюйзен.
7 июля 1568 AD последний был атакован Сонои и Томасом и потерял 4 корабля. По мере того, как страсти воюющих сторон разгорались, морские гезы, одушевляемые целым рядом успехов, делались всё смелее и начали нападать на испанцев, даже не имея преимущества в силах над последними.
В 1569 AD морские гезы завладели двумя караванами торговых судов, шедших из Балтийского моря, несмотря на то, что большая часть их принадлежала нейтральным державам.
Протесты держав принудили Вильгельма Оранского подтвердить де Бергу приказание придерживаться правил морской войны и не забирать нейтральных судов, хотя сделано это было с оригинальной оговоркой: "если эти суда принадлежат христианам " (то есть протестантам).
Весной 1570 AD, после взятия испанцами островов Амеланд и Тер-Шеллинг, служивших базами морским гезам, один из генералов герцога Альбы, Гаспар Роблес, перенёс центр операций от г. Дельфциль на Эмс, атаковал морских гезов в проливе Фли, против г. Харлинтен, и нанёс им жестокое поражение; однако, небольшие отряды морских гезов продолжали нападать врасплох на отдельные города побережья.
Чтобы прекратить грабительские набеги, герцог Альба сосредоточил y устья р. Эмс, под командой ван Босхюйзена, 12 амстердамских кораблей, к которым присоединилось несколько судов, вооружённых городами Хорн и Энкхюйзен.
Командование соединённой эскадрой было поручено графу де Боссю, против которого морские гезы выслали Яна ван Тройена, опытного корсара, с небольшим отрядом судов.
Сначала ван Тройен действовал успешно, но вскоре ему пришлось укрыться в Англии.
Однако, несмотря на частичные успехи испанцев на море, голландцы постепенно очищали от них города северной Голландии и, наконец, 10 июля 1570 AD соединёные силы морских гезов разбили испанский флот в 54 корабля, с которым прибыл заместитель герцога Альбы, герцог Медина Сели, a на следующий день захватили торговый караван из Лиссабона.
Ценность каравана была так значительна, что дала голландцам средства на ведение войны в течение 2 лет: команды судов отказались от причитавшихся им призовых денег.
Тем не менее, некоторые вожди морских гезов, как, например Вильгельм де ла Марк, своей жестокостью и отсутствием дисциплины все ещё напоминали скорее пиратов, чем предводителей регулярных морских сил.
Лишь понемногу, путём назначения правительственных адмиралов, не стеснявшихся суровых мер, Вильгельму Оранскому удалось завести более строгую дисциплину в этом пиратском флоте.
В 1571 AD первый такой адмирал, Гилен де Фиен, с 3 большими и 23 малыми судами разбил испанскую эскадру в 33 корабля и разрушил г. Мюникедам.
По представлению герцога Альбы королева Елизавета приказала всем голландским судам покинуть английские порты, в которых они укрывались со своими призами.
Временно заменявший Гилена Вильгельм де ла Марк вследствие этого перешёл из Англии в Голландию более чем с 40 кораблями, захватил г. Енкхюйзен, пополнил свои запасы с захваченного каравана судов, шедших с хлебом из Балтики, появился перед г. Бриелем и 1 апреля 1572 AD взял этот город, a вслед за ним занял устья р. Шельды и Флиссинген.
В октябре того же года голландцы захватили в р. Фли два испанских корабля и около 33 торговых судов.
Все попытки герцога Альбы вернуть Бриель были безуспешны.
Временно заменявший герцога Хуан де ла Серда действовал также неудачно; голландцам удалось в виду испанского флота захватить 26 судов лиссабонского каравана с припасами и деньгами для испанцев, a затем и несколько военных кораблей.
В 1573 AD испанцы были принуждены снять осаду г. Алькмаара, a 11 октября голландский адмирал Корнелий Диксзоон разбил в Зюдерзее сильнейший испанский флот графа де Боссю, причем корабль последнего “Инквизиция” был взят в плен. Граф де Боссю был отпущен на свободу только в 1576 AD, после Гентского замирения.
Сражение 11 октября 1573 AD между испанцами и голландскими конфедератами.
Герцог Альба, для овладения полуостровом Голландией, действовал со стороны моря двумя эскадрами, опиравшимися на Антверпен и Амстердам.
Последней эскадрой осенью 1573 AD командовал граф Боссю, флаг которого был поднят на корабле, носившем особо ненавистное имя для конфедератов, “Инквизиция”.
С своей стороны, последние приняли меры, чтобы не позволить испанскому флоту войти в Зюдерзее , для чего заградили выход реки Эй (Ye) затопленными судами с камнем.
Испанский флот с трудом преодолел это препятствие, и то только благодаря высокому приливу.
Корнель Тьерри, командовавший флотом конфедератов, собрал военный совет, который решил, что атаковать испанцев в устье р. Эй невыгодно, а потому флот вышел через Пампус в Зюдерзее .
Боссю принял это за бегство противника и, считая, что со стороны Зюдерзее ему уже нечего опасаться, занялся операциями на сухом пути.
Между тем, флот конфедератов, все усиливался подкреплениями из Хоорна и Энкуйзена.
В происшедшей 3 октября стычке испанцы потеряли 2 судна, но так как в ней был ранен Тьерри, то Боссю продолжал бездействозать на море, и флот его не выходил из Пампуса.
Между тем, заместитель Тьерри адмирал Диркзон 11 октября атаковал испанскую эскадру.
Ожесточённый бой продолжался целые сутки. Испанцы были разбиты наголову, и сам Боссю, выказавший чудеса храбрости, попал в плен, после чего испанские суда сдались. Только несколько человек достигли Амстердама, чтобы сообщить печальную весть герцогу Альбе.
Антверпенская эскадра тоже ничего не сделала, — бурные погоды не позволили ей приступить к операциям.
Эти неудачи привели герцога Альбу к решению просить о своем отозвании, и 2 декабря он покинул Нидерланды. Численность эскадр, принимавших участие в бою в Зюдерзее, с точностью установить нельзя, так как различные источники слишком противоречат друг другу. (Du Sein, Histoire de la Marine de tous les peuples).
После неудачной осады г. Лейдена зимой 1573—74 AD герцог Альба был смещён и, за отказом герцога Медина-Сели принять пост наместника, заменён на Дона Луиса де Реквесенса.
С этого времени испанскому владычеству в Голландии de facto настал конец, так как ни Реквесенс, ни преемник его, Дон Хуан Австрийский, не могли уже восстановить утерянного положения.
В 1588 AD, во время похода непобедимой армады, губернатор южных провинций не был в состоянии отправить подкрепления, которых просил y него начальник армады, герцог Медина Сидония, так как был заблокирован в Дюнкирхене флотом голландских Соединёных провинций.
Последний принял участие в окончательном разгроме армады после поражения её стихией и англичанами.
В 1596 AD Генеральные Штаты Голландии заключили союз с английской королевой Елизаветой против Испании (
ВТОРАЯ ЭКСПЕДИЦиЯ ОРАНЖИСТОВ
В течение 1571 AD Молчаливый деятельно занимался приготовлением к новой экспедиции, посылая своих агентов всюду, где представлялась надежда получить помощь.
1 апреля 1572 AD его приверженцы овладели крепостью Бриллем, жители которой присягнули ему как королевскому наместнику Голландии.
Это было началом нового восстания, скоро распространившегося по северным провинциям.
Пока происходили указанные события, Вильгельм Оранский оставался в Германии, занятый набором войск и добыванием денег.
Ему удалось набрать армию, состоявшую из 15 тысяч пехоты и 7 тысяч конницы, к которой присоединились 3 тысячи валлонцев.
7 июля он перешел через Рейн в Дуйсбурге, a 23-го, после сильной канонады, овладел Рермондом: здесь он оставался целый месяц, так как его войска за неполучением денег отказывались от дальнейшего похода в Нидерланды.
Получив наконец гарантию голландских городов на трехмесячное жалование, Вильгельм Оранский 27 августа перешёл Маас и двинулся через Дист, Тирлемон, Сихем, Лувен, Мехельн и Термонд на Уденард и Нивель.
Многие города впустили его войска, другие — откупались деньгами.
Между тем, город Монс, захваченный еще 24 мая 1572 AD братом Вильгельма, Людвигом Нассауским, с помощью французских гугенотов, был осаждён испанскими войсками дона Фредерика де Толедо и едва мог держаться.
Монс - главный город бельгийской провинции Геннегау, прежняя крепость с арсеналом, на р. Труиль и канале Конде, соединяющемся с Шельдою. Расположен в 52 км к юго-западу от Брюсселя, недалеко от французской границы.
Вскоре по овладении Монсом Людвиг послал графа Жанлиса во Францию за подкреплениями, обещанными ему Карлом IX, и просил его, ранее чем пытаться войти в город, соединиться с войсками Молчаливого и общими силами начать наступление к Монсу.
Но предводитель гугенотов пренебрег этим советом и 19 июля потерпел поражение в двух милях от Монса.
Лишь около сотни солдат успели войти в Монс, и это была единственная помощь, полученная Людвигом из Франции, на которую он возлагал огромные надежды.
Таково было положение дел, когда Вильгельм Оранский прибыл в Перонну, a герцог Альба — в лагерь осаждающих при Монсе (27 августа).
Положение Молчаливого снова оказалось критическим.
Атаковать Альбу в его лагере или послать подкрепление в осажденную крепость являлось делом невозможным.
Тем временем 11 сентября дон Фредерик с 4 тысячами занял деревню Сент-Флориан близ крепости, тогда как армия принца расположилась лагерем в полумиле от названной деревни, y Герминьи, откуда он пытался ввести подкрепления в Монс. В ночь на 12 сентября дон Фредерик сделал попытку атаковать неприятельский лагерь; отборный отряд из 600 мушкетеров, под началом Юлиана Ромеро, подкрался к передовым аванпостам оранжистов, перебил часовых и захватил инсургентов врасплох.
Испанцы два часа избивали врагов, не подозревавших, как мало было неприятеля.
Однако испанцы имели неосторожность зажечь палатки, и свет зарева показал инсургентам малочисленность нападавших. Но прежде чем они успели собраться для отпора, Ромеро увёл своих мушкетеров, потеряв в этой ночной экспедиции не более 50 человек, тогда как y оранжистов выбыло из строя более 600 человек.
Людвиг поспешил привести крепость в возможно лучшее оборонительное состояние, ожидая скорого появления герцога Альбы. В конце июня испанцы действительно обложили Монс под началом Фредерика Толедского.
Прибывший к осадной армии Альба ускорил подготовительные к осаде работы, построил новые батареи и открыл осадные действия.
Против города и, особенно, против ворот Бертамон и прикрывавшего их равелина был сосредоточен столь ужасный огонь, что его не выдерживали орудия.
Осаждённые противоставляли столь же отчаянное мужество, одушевляемые графом Людвигом.
Принц Оранский, двинувшийся с 25-тысячной армией на выручку брата, был вынужден обстоятельствами предоставить Монс его собственным силам. Осажденные, истощив все средства обороны и не ожидая помощи, капитулировали 6 сентября 1572 AD
После этого принц Оранский отвёл свою армию к Нивелю, послав уведомление брату об отчаянном положении дел и посоветовав ему сдаться на капитуляцию на возможно выгодных условиях (Монс сдался 19 сентября).
Вслед за тем он перешёл Маас и направился к Рейну. Перейдя Рейн в Орсуа, он распустил войска и один вернулся в Голландию.
Теперь уже он не мог надеяться на сбор новой армии, a между тем, уже начиналась знаменитая в истории Нидерландов осада Гарлема (с 10 декабря 1572 AD по 13 июля 1573 AD), окружённого войсками дона Фредерика Толедского.
Всеми способами старался молчаливый помочь Гарлему: отправлял съестные припасы и снаряды, сформировал в Лейдене 4-тысячный отряд де ла Марка, намереваясь ввести его в осаждённый город, a после поражения, нанесенного этому отряду испанскими войсками Ромеро, собрал новый отряд из 2 тысяч человек с 7 орудиями и несколькими фургонами снарядов, под началом Батенбурга.
Но этот отряд постигла такая же участь, как и первый.
В конце января ему удалось привезти в город запас пороху и хлеба на 170 санях через Гарлемское озеро, вместе с 400 человек подкреплений. Когда в конце февраля озеро вскрылось, Вильгельм Оранский обзавёлся несколькими десятками судов различных размеров.
Ещё 1 апреля 1572 AD оранжисты овладели устьями Мааса, затем заняли Флиссинген и Зеландию; после этого восстали прочие провинции, и к концу года почти все Северные Нидерланды были заняты инсургентами.
Mopские столкновения стали происходить ежедневно, но 28 мая испанская эскадра Боссю нанесла поражение флоту инсургентов адмирала Бранда.
Война велась с неслыханной жестокостью, но перевес был на стороне Вильгельма; нидерландцы 2 раза одержали победу над испанским флотом.
По взятии Гаарлема испанцы обложили 31 октября 1573 AD и Лейден; эта блокада продолжалась затем и при преемнике Альбы, доне Реквесенсе, до 24 марта.
В ноябре Альба отказался от должности, его заменил дон Луис Реквесенс.
Несмотря на одержанную испанцами победу 14 апреля 1574 AD при Моокергейде, дела их шли все хуже.
В испанских войсках вспыхнули бунты (неполучение жалованья), a голландский флот вновь одержал победу при Антверпене, и осаду Лейдена испанцы должны были снять.
В 1573 AD Альба , после отзыва из Нидерландов, попал в немилость при дворе Филиппа.
Hо в 1580 AD он вновь был призван и во главе испанской армии завоевал Португалию, захватил Лиссабон и изгнал оттуда короля Дон-Антонио.
После Алькасаркивирской битвы, где погибла армия Себастиана Португальского, исп. король Филипп II заявил права на корону Португалии как сын старшей сестры Иоанна III и двинул туда армию (22 тысячи пехоты, 2 тысячи кавалерии) герцога Альбы, в то время как испанский галерный флот маркиза де Санта-Крус отплыл к Лиссабону.
Сосредоточив войска y Бадахоса, 27 июня 1580 AD Альба перешел португальскую границу, намереваясь разбить армию дона Антонио, провозглашенного 24 июня 1580 AD в Лиссабоне королем.
Последовательно герцог овладел Эстремоцом, Сетубалем и Каскассом (в португальском Эстремадуре).
Несмотря на поддержку народа, король не мог одержать верх над закаленными в боях испанскими войсками, предводимыми таким отличным полководцем, как Альба.
8 дней стояли обе армии друг против друга при Алькантаре, y речки того же имени; наконец Альба после форсирования переправы атаковал претендента и после упорного боя нанёс ему поражение (25 августа 1580 AD). Вслед за тем герцог овладел Коимброй, Белемом (предместьем Лиссабона) и, наконец, португальской столицей.
Это был последний поход Альбы.
В 1582 AD он умер в Томаре, 74 лет от роду.
Независимо от выдающихся дарований полководца, Альба оставил после себя первое в Cinquecento военное сочинение "Dichiarazione о istruzione sopra gli obblighi che appartengono ad un maestro generale di campo ed altri ufficiali".
Кроме того, Aльбе приписывается введение в армию усовершенствованного ручного огнестрельного оружия: он вооружил своих солдат мушкетами вместо прежних аркебузов.
Однако Альба создал себе в истории имя не столько военными талантами, сколько теми мероприятиями, которой сопровождалось усмирение Нидерландов, протестантскому мифу об Альбе.
Протестантский миф о герцоге Альбе складывался по горячим следам событий и был призван дискредитировать королевскую власть как “организатора зверств”. Но и это еще не предел “коварства”.
Оказывается, что , мол, и Варфоломеевская ночь была спланирована семью годами раньше, во время встречи Екатерины Медичи с герцогом Альбой, будущим “душителем” Нидерландской “революции” (революцией протестантские радикалы величали антисистемный мятеж, вызванный стойким нежеланием мерзавцев платить alcabala –5% налог на торговые сделки)
Кальвинистские агитаторы, не моргнув глазом, утверждали, что религия для Альбы — “только повод”, а действительным намерением является “довести Нидерланды до состояния турецкой тирании”.
Оранжисты спешили застолбить за собой и свежую “национальную” точку зрения, третируя своих оппонентов как “ненастоящих” голландцев.
Четвёртое сословие (финансово –торговый капитал) упрямо видела в себе соль земли, косясь на королевскую власть через призму новомодной политической теории.
Усмирение обрастало отвратительными подробностями — предательством друзей или умерщлёнными без суда. Уже говорили о десятки тысячах казнёных и умученных.
Мир рушился под игом государя, уже явившего свою “сатанинскую сущность”.
“Народу” принадлежало право произвести “необходимую и справедливую революцию”, отринув “короля-преступника” и его наместника.
Собственно конфессиональный и экономический конфликт был низведён до уровня прилагающейся подробности.
Кошмарный образ Альбы и “Кровавого совета” отныне был призван служить краеугольным камнем политической доктрины голландских протестантов и четвёртого сословия, ставящей целью обосновать разрыв с законной властью, открытую вооруженную борьбу и бесповоротное политическое отделение.
Художественная литература и кинематограф (особо вспоминается характерный совковый фильм об Уленшпигеле) по сей день тиражируют миф об Альбе, который начал складываться в кальвинистских памфлетах, спешно отпечатанных в Женеве и Амстердаме по горячим следам.
С их страниц сошли знакомый нам Альба, король Филипп II, доходящее до невероятного “бесчинство” инквизиции и зверства католиков, безумная нелогичность поступков и страсти, захлестывающие всех.
Эта картина давно нуждается в уточнении.
Наделенный от природы железной волей, непреклонным характером и огромной энергией, выдержанный и бесстраштный, гордый и последовательный, Альба презирал всех, кто не разделял его правой аксиологии.
Герцог Альба, помимо 20% стрелков в составе рот, входивших в терцию, формировал уже на терцию две особые мушкетерские роты.
Американские колонии, высылавшие в Испанию грузы серебра, позволяли постоянно содержать довольно значительные гарнизоны в итальянских и нидерландских владениях испанской короны.
Если испанская пехота комплектовалась на местах авантюристами всех наций, то в самой Испании она имела монополию на вербовку, и части пехоты имели значительный кадр из испанцев.
Много бедного дворянства, "гидальго", наполняло ряды испанской пехоты, и этот устойчивый кадр, несший с собой известный энтузиазм, видевший святое дело в борьбе с реформацией и защите католической церкви, давал испанской пехоте преимущество над безыдейным сбродом, который представляла пехота других стран.
Голландцы - народ купцов и моряков по преимуществу, - не отличались никогда ни склонностью, ни способностью к военной службе, и их армия состояла из наёмников-иностранцев, главным образом германцев, как и сами герцоги Нассауские.
Испанская пехота была более терпелива к невзгодам похода, к задержке платежа жалованья, была более удобоуправляема и включала много старых ветеранов.
Трудные финансовые условия Испании заставляли на зиму распускать значительную часть солдат, сохраняя в терциях только ветеранов.
Часто испанским войскам жалованье задерживалось на долгое время. Ни с чем несравнимая (для Запада) проблема "Испанской дороги" не позволила решить вопросы надлежащей тыловой поддержки лучшей в мире испанской пехоты в Нидерландах.
Несмотря на стойкое католико-национальное ядро, доведённые до отчаяния неполучением жалованья в течение трёх лет, испанские терции иногда теряли всякое подобие дисциплины, прогоняли начальников, выбирали вместо них “лучших” и отправлялись грабить ближайшие города.
Антверпен в 1574 AD откупился от бунтующих испанских солдат крупной суммой, но в 1576 AD подвергся “ужаснейшему погрому”, как пишут историки “уничтожившему на два с половиной столетия мировую торговлю этого порта”
На самом деле, конечно, насильственное сокрушение Антверпена случилось после навязанного закрытия движения по Шелде в 1648 -1863 AD.
Река Шельда пересекает всю территорию Фландрии (Бельгии), но ее эстуарий расположен в Зеландии (Нидерландах)
Бунтовавшие терции в контролируемых областях иногда устанавливали в свою пользу правильную систему налогов.
Герцог Альба воспитан был испанским солдатом и с раннего детства привык к строгой дисциплине лагеря.
Повиновение и сила, честь и долг, были для него единственным законом.
Никто другой не мог быть лучшим исполнителем намерений короля Филиппа II, для которого, благая цель мира и порядка в провинциях Бургундского кольца оправдывала жёсткие средства.
Суровая и прямолинейная натура Альбы не была способна подвергаться влиянию каких-либо рефлексий имморализма novus ordo.
Он не руководствовался никакими личными соображениями, и не было силы, которая могла бы отклонить его от того пути, который он себе избрал.
Управление его Нидерландами является единственным в истории по своей твёрдости и неуклонности.
Поставив себе задачей подавить мятеж и истребить всех антисистемных элементов в Нидерландах, Альба учредил для следствия над противниками короля особый трибунал, "Совет по делам мятежей", или, как его прозвала протестантская пропаганда, “Bloedraad” - "Кровавый Совет”.
Хотя этот "Кровавый Совет" состоял из лиц, назначенных самим Альбой, тем не менее, он потребовал себе y Филиппа право окончательных решений, не доверяя в "святом деле веры" судьям, неспособным к видению целого.
"Вашему Величеству известно, — писал Альба, — что судьи неохотно решают дела, если нет явных доказательств, между тем действия государственной политики не должны подчиняться законам".
В королевском повелении, испрошенном Альбой в 1568 AD, все еретики Нидерландов, как отпавшие от истинной веры, были присуждены к смерти (за исключением особо поименованных лиц).
В силу этого указа по всей стране аресты инсургентов и диссидентов, виновных в погромах и религиозных осквернениях, производились тысячами.
Имущество арестованных противников старохристинской веры и короля конфисковалось на содержание испанских солдат.
Массовые казни и конфискации повлекли за собою поголовное бегство еретиков: более 300 тысяч dissent поспешно эмигрировали в Англию.
Альба, искренно считал, что совершает не только доброе дело, полезное и нужное его монарху, но и угодное Богу.
"Я пришел, — заявляет Альба в одной прокламации, — защитить добрых от злых".
Альба сошел со сцены со спокойною совестью и, умирая, говорил, что "не казнил ни одного невинного".
"Многие современники, — пишет в своей истории Филиппа II американский историк Прескотт, — не могли понять, что преследования Альбы были следствием не личного его чувства ненависти, но повиновения своему повелителю".
Лучшей характеристикой Альбы в этом отношении служат слова, сказанные им однажды Екатерине Медичи: "Постыднее всего для государя, если он позволяет своим подданным жить по их совести".
Альба во многом напоминает графа Аракчеева. Оба они были "без лести преданы своему государю" и оба, по-видимому, верили в то, что верноподданные не должны "жить по их совести", a потому и свободны были от каких-либо увлечений сердечными движениями, оставаясь всегда лишь точными и бесстрастными исполнителями своего долга перед своим повелителем .
