Мифы войны - 12

Война с точки зрения этики и морали

Война с точки зрения этики и морaли получает иное освещение, так как вряд ли можно указать более опасного противника войны, чем утопичная, абсолютная “этика” и религия.

Войну осуждали и “лучшие умы ancien мира”: Геcиод, Геродот, Плутарх, Платон, Полибий, Цицерон, Ювенал etc.

Ещё более резко осуждаkb войну с точки зрения морали Эразм Роттердамский, Монтень, Фенелон, Вольтер, Руссо, Монтескьё, Мабли и другие энциклопедисты, Гёте, Жан Поль Рихтер, Ламартин, Гюго, Жюль Симон, Ренан, Джон Стюарт Милль, Лёв Толстой и другие философы, учёные и писатели.

Эмиль де Жирарден ("Le désarmement européen") говорил:

"Война это — убийство, война — кража. Это убийство, это кража, совершаемые народами по наущению и приказанию правительств. Это убийство, это кража, спасающиеся от эшафота посредством триумфальной арки".

Еще резче выражался Элиу Буррит (американский сторонник “Соединёных Штатов Европы”  в середине Ottocento):

"Война есть не что иное, как собрание всех возможных человеческих преступлений: грабёж, кража, воровство, убийство, обман, нарушение всех законов Божеских и человеческих — вот преступления войны, или, скорее, наоборот, вот её добродетели, так как именно эти деяния считаются основными добродетелями её нравственного кодекса".

Джон Стюарт Милль (один из деятелей  “Международной лиги за мир и свободу”) считал даже оскорблением человеческого достоинства саму мысль о необходимости доказывать безнравственность войны.

Конечно  пацифизм всей этой масонской братии имел явно выраженый “континентальный” оттенок.

Идея “последнего крестового похода”, который бы покончил с “феодальной тиранией” и утвердил бы эру мира, привлекла и ту часть “общественности”, которая “открыто порицала” лишь итог невмешательства Англии в события в Будапеште и Вене (что, по их мнению, разрушило эти “революции”)- но ни вкоей мере ни английскую внешнюю политику, - и невмешательство Франции в события, связанные с реставрацией власти папы (что уничтожило республику Мадзини и Гарибальди).

“День придёт, когда ты, Франция, ты, Россия, ты, Италия, ты, Англия, ты, Германия - все вы, нации на континенте, не теряя индивидуальности и отличительных качеств, сольетесь в единое сверхъединство и образуете Европейское братство как Нормандия, Бретань, Бургундия, Лотарингия, Эльзас объединились в единую Францию”

“Первым условием мира является освобождение. Для этого необходима революция, которая несомненно будет великой, и, возможно, к сожалению, война, которая будет последней. Затем всё будет кончено. Наступит вечный и нерушимый мир, больше не будет армий, больше не будет королей”

Виктор Гюго

С религиозной точки зрения войну осуждали и величайшие отцы церкви: Ориген, Климент Александрийский, Тертуллиан, Лактанций etc.

A наряду с этим, согласно официальной истории Церкви, вслед за изданием Миланского эдикта 313 AD, собор в Арле (314 AD) провозгласил анафему тем, кто откажется от военной службы для защиты отечества.

Вместе с тем не меньшее число “величайших умов мира” не только признавали неизбежность войны и оправдывали её существование, но даже находили ее явлением высоко нравственным.

Прудон, Де-Местр, Трейчке дошли даже до обоготворения войны;

Бэкон, Гоббс, Спиноза, Вильгельм фон Гумбольдт, Гегель и Ницше являлись горячими сторонниками войны, a последний из них даже утверждал, что "Война и мужество сотворили больше великого, чем любовь к ближнему".

По Прудону, война — "божественное явление, справедливое, добродетельное, нравственное, святое, особый вид религиозного откровения".

Много содействовали сочувствию такой идее ореол славы, обаяние поэзии, трогательность самоотвержения, героизм — словом, все те моральные стимулы, которые одевают в народном представлении войну в тогу величия.

Этика и философия всегда стремились примирить крайние взгляды на войну.

Убеждённый и верный сторонник мира Кант признавал, однако, невозможность наступления вечного мира, так как война всё-таки будет иногда необходима.

Следовавшие за Кантом мыслители — Фихте, Гердер, Бенжамен Констан, Цахария, Роберт фон Моль, Тренделенбург, Бар, де Парье, Лоран и современная школа международного права, признавая войну в целях защиты государства законною, старались придать ей закономерность, ограничить её область, гуманизировать средства войны и тем примирить отрицательное отношение к ней абсолютной этики с началами исторической логики.

В. С. Соловьев говорил:

"При нравственном расстройстве внутри человечества внешние войны бывали и ещё может быть полезны, как при глубоком физическом расстройстве бывают необходимы и полезны такие болезненые явления, как жар или рвота".

В вопросе об отношении к войне этики В. Соловьев различает 3 отдельных вопроса:

• общенравственный, или теоретический
• исторический
• лично нравственный, или практический

В смешении или неправильном разделении этих трёх вопросов он видит главную причину всех недоразумений и противоречий в оценке и толковании войны с нравственной точки зрения.

С теоретической стороны он признает войну относительным злом, то есть таким, которое может быть меньше другого зла и сравнительно с ним должно считаться добром (например хирургическая операция для спасения жизни).

Далее В. Соловьев разрешает этот вопрос исторически.

Отрицая в войне идею борьбы за существование, он указывает, что война имеет другие основания, независимо от борьбы из-за жизненных средств.

Война порождала договоры и права, как ручательство мира, создавала государственность.

"Организация войны (вооружённых сил) в государстве есть первый великий шаг на пути к осуществлению мира", так как с возложением тяжести войны на определёный круг специалистов-воинов всё остальное население страны освобождается от непосредственного участия в ней.

Завоевания ведут к идее "всемирной монархии", то есть покорению всех народов одной общей власти (идея космополитизма) в целях гарантии мира.

Римская империя прямо называла себя Миром — Рах Romana.

Bойна сильнее всего объединяет внутренние силы каждого из воюющих государств или союзов и, вместе с тем, служит условием для последующего сближения и взаимного проникновения между самими противниками.

Прогресс военного дела всегда был, вместе с тем, великим прогрессом нравственно-общественным.

Война ведёт к развитию национальностей, соответствующему развитию международных связей всякого рода и географическому распространению культурного единства на весь земной шар.

Отвлечённое отрицание войны со стороны отдельного человека, желающего приблизить человечество к доброму миру, представляется абсурдным и не находит оправдания в этике.

"Война, — говорит Соловьев, — была прямым средством для внешнего и косвенным для внутреннего объединения человечества.

Разум запрещает бросать это орудие, пока оно нужно, но совесть обязывает стараться, чтобы оно перестало быть нужным и чтобы естественная организация разделённого на враждующие части человечества действительно переходила в его нравственную или духовную организацию.

Общее изображение всей этой нравственной организации, которая заложена в природе человека, внутренно опирается на безусловное Добро и осуществляется вполне через всемирную историю, — это изображение совокупности нравственных условий, оправдывающих добро в мире, должно завершить собою нравственную философию".

Итак, если современная этика в силу прямого требования нравственного начала признаёт войну реальной необходимостью при известных условиях — современное право стремится по возможности ограничить круг её действия и смягчить причиняемые ею бедствия.

"Очевидно, что задача нашего времени, — говорил ещё барон Жомини, — заключается в осуществлении двух взаимно дополняющих одна другую целей: ограничить разрушительные действия войны, относясь, однако, с полным уважением к неотвратимым требованиям военной необходимости, уменьшить страдания человечества, считаясь, однако, с обязанностями, лежащими на нём...

Задача эта может быть осуществлена только в том случае, если война будет вестись в одно и то же время и энергично, и правильно, согласно тем законам и обычаям, которые в глазах цивилизованных народов освящены авторитетом веков".

Профессор Мартенс говорил, что только крайние противники и сторонники войны, чтобы не разойтись с логикой, отрицают саму возможность какого-либо права войны.

Мартенс (Фридрих Фромгольд) Фёдор Фёдорович  (1845 AD, Пернов, Лифляндская губерния, — 1909 AD, Санкт –Петербург), русский юрист и дипломат.

Работал в области международного права и истории дипломатии.

В 1867 AD окончил Петербургский университет (в 1873—1905AD  профессор). В 1874 AD избран членом Европейского института международного права, в 1885 AD — вице-президентом.

В 1881—1909 AD член Совета министерства иностранных дел России.

Делегат России на Брюссельской конференции 1874 AD, Гаагских конференциях 1893, 1894 и 1906 AD, Гаагской мирной конференции 1899 AD .

Главные труды:

• “Современное международное право цивилизованных народов”, 1895—1896 AD
• "Собрание трактатов и конвенций, заключённых Россиею с иностранными державами" (т. 1—15, СПБ, 1874—1909 AD, с обширными историческими комментариями )

Сама война определяется международным правом как состояние открытой борьбы между двумя или несколькими политическими организациями и их вооружёнными и организованными силами.

Только при возникновении споров, глубоко затрагивающих интересы государств, применяется открытая сила, крайним способом проявления которой является война.

Но и эти принудительные способы решения споров международное право стремится подчинить определёным юридическим нормам, значительно смягчающим и ограничивающим их приложения, что выражается в ряде конвенций, как, например, Женевской 1864 AD — о больных и раненых воинах, Санкт -Петербургской 1868 AD — о разрывных пулях, Брюссельской 1874 AD — об обычаях и законах войны etc.

Международное право не только регулирует своими нормами войну, но и стремится заменить её мирными способами окончания возникающих между государствами несогласий.

Для многих споров при современных условиях жизни война является совершенно излишней и даже недопустимой, так как слишком ясно выступает несоответствие между предметом спора и бедствиями, причиняемыми войной.

Фактическим содержанием войны, по другому определению, является совокупность организованных и по возможности планомерно распределенных во времени и пространстве актов насилия, совершаемых военными силами одного государства над военными силами другого во имя достижения определёных политических целей.

Современные юристы отрицают войну как правовое понятие и как средство осуществления права.

"Спор о праве — не единственное основание войны и не входит в понятие последней, ибо война не изменяется в своем значении, если она проистекает из других побуждений; в войне дело идет о насильственном осуществлении известных требований, но не всегда правовых".

Все теории, устанавливающие понятие правомерной и неправомерной войны, отвергнуты современными юристами, как доктринерские рассуждения.

В оценке поводов к войне (casus belli) в настоящее время признается полная субъективность, и на принадлежащем государствам субъективном праве зиждится и право государства на войну.

Каждое суверенное государство вправе, когда сочтет это в своих интересах необходимым, начать войну против другого, в силу полной своей правоспособности.

Не обладают этим правом лишь государства, участвующие в корпоративно организованных государственных союзах (например швейцарские кантоны, отдельные штаты USA, или ранее,  государства, составляющие Германскую империю или СССР etc.), так как, вступая в союз, они ограничили своё право в пользу того высшего государства, которое они вместе составили.

Также лишены этого права государства, находящиеся под протекторатом, сюзеренные государства и вообще находящиеся в зависимом отношении от другого.

Наконец, существуют государства, отказавшиеся от этого права, как постоянно нейтральные (ими являются Швейцария с 1815 AD и Австрия с 1955 AD), стоящие под защитой всех прочих полноправ. государств.

Если в мирное время правовая сфера каждого государства признается неприкосновенною для других, то с момента объявления войны всякие правовые разграничения между воюющими сторонами считаются нарушимыми.

Сам переход неприятельских войск через границу знаменует отрицание власти и права противника на его же територию, ниспровержение авторитета этой власти в пределах фактической возможности.

В ancien для этого считалось всё дозволенным, нарушались все договоры, все права даже частных лиц: inter arma leges silent; но тогда и во внутренней жизни протогосударств царило по общему правилу насилие и фактическое бесправие.

Однако с течением времени и с развитием международных отношений государства пришли к сознанию, что именно во время войны, когда уничтожается действие связывающих народы трактатов и нарушается всякое между ними согласие, необходимо установить некоторые обязательства для воюющих сторон ограничения их произвола в их же общих интересах.

Теория Hugo de Groot’а (Гроциуса) -"De jure belli et pacis" (1625 AD)

• договоры между государствами должны заменить власть папы римского, они будут соблюдаться в силу естественного закона
• должны быть запрещены несправедливые войны, нарушающие чьё-либо право
• воюющие стороны будут обязаны воздерживаться от истребления вражеской собственности и несправедливых жестокостей по отношению к гражданскому населению

Hugo de Groot предлагал также учредить постоянный орган для разрешения споров между государствами, который обладал бы эффективными средствами принуждения.

Принципы права и гуманности должны регулировать отношения между народами даже в том случае, если проблема войны и мира не разрешима мирным путем.

Эти ограничения и составляют так называемое право войны.

Прудон утверждал, что право войны не есть совокупность норм, определяющих поведение воюющих народов, a лишь "свод процессуальных законов силы", но, тем не менее, начиная с древнейшего индийского сборника законов Ману, по всей истории права красной нитью проходит идея ограничения этой силы, неограниченной, по мнению Прудона и его последователей.

Первоначально сила эта ограничивается по отношению к раненым, пленным и безоружным, затем постепенно смягчаются средства войны (вероломство, отравленное оружие), создаются (Pax Dei) гарантии имущественной и личной безопасности частных лиц: духовенства, женщин, паломников, купцов, путешественников и, вообще, всех мирных лиц.

Основные начала права войны постепенно находят себе признание в законодательных актах с начала Unocento, a с Cinquecento уже появляются международные договоры, определяющие положение раненых и юридические права пленных.

Постепенно подобными договорами оказался связанным почти весь цивилизованный мир.

Отсюда оставался один только шаг к идее кодификации права войны, но главное затруднение заключалось в том, чтобы эти законы признаны были обязательными, так как, по меткому выражению Монтескьё, такое значение признавалось лишь за такими нормами, "за спинами которых стоит жандарм с шашкою, обнажённою наголо".

"Если законы войны существуют, — замечает профессор Мартенс, — a этого никто не оспаривает, то безусловно необходимо согласиться относительно их определения".

Гаагская конвенция 1889 AD, определила понятия "о воюющих сторонах", установила главные положения "о враждебных действиях", "о неприятельской власти на територии враждебного государства" и, наконец, "о положении лиц, принадлежащих к составу вооружённых сил воюющих и раненых, принятых нейтральными государствами".

Именно после этой конвенции, можно уже рассматривать право войны, как действующее международное законодательство.

И вот, начиная со знаменитого "Акта вооруженного нейтралитета" (1780 AD), созданного Екатериной II, и до и после Гаагской мирной конвенции 1899 AD  можно указать целый ряд определений законов войны:

• Парижская декларация, Женевская конвенция 1864 AD (об улучшении участи воинов, раненных на поле сражения),
• Санкт-Петербургская декларация 1868 AD (знач-но гуманизировавшая войну)
• Декларации Брюссельской конференция 1874 AD
• Женевский протокол 1925 AD о запрещении применения химического и бактериологического оружия
• Женевские конвенции 1949 AD о защите жертв войны
• Гаагская конвенция 1954 AD о защите культурных ценностей
• Декларации о запрещении применения ядерного оружия для целей войны, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 24 ноября 1961 AD

Не все законы и обычаи войны кодифицированы в международных соглашениях и актах. Некоторые законы и обычаи войны устарели и не отражают современного уровня развития военной техники.

Однако во всех случаях воюющие и гражданское население остаются под охраной и действием общепризнанных обычаев, а также общих начал современного международного права, направленных на гуманизацию войны.

Одним из общих начал международного права является недопустимость применения оружия массового уничтожения людей.

Это положение содержится в выше перечисленных декларациях и конвенциях.

Если с этико-философской точки зрения война признается неизбежной, как реальная необходимость при данных условиях, если право, в свою очередь, стремится лишь гуманизировать войну, сознаваясь в своем бессилии бороться против неё, то с социальной и экономической точек зрения война представляется тем более опаснейшим средством разрешения международных споров, что ею спорные вопросы не разрешаются и сами выгоды, приобретаемые войной, проблематичны.