Schutzjuden -3

Иудеи в Европе

Теория заговора

Разрушение сословного общества увеличило бремя тревоги, беспокойства, невротизацию. В сословном обществе место человека определялось его происхождением.

Лишь немногие имели сомнения относительно того, на какой ступени иерархической лестницы им следует стоять.

В тимократическом же обществе тотальной лжи статус каждого якобы определяется якобы его “личными достижениями”, а это довольно скользкое положение, которое и вызывает тревоги.

“Тревожные” граждане склонны связывать себя с лидерами путём идентификации; они видят в истории конфликт между великими героями и великими негодяями.

Последние же мол, и дергают за ниточки, оставаясь часто невидимыми.

Ревность и недоверие к Великобритании, вызвали к жизни теории заговоров, которые стали частью европейской традиции.

Недоверие к Британии имеет давнюю историю на европейском континенте. Во Франции оно уходит корнями к концу Seicento (захват власти  Вильгельмом Оранским и приход на острова “старых денег”).

Главный принцип атлантической цивилизации - её целесообразный императив. Принцип этот предельно прост: “Реально не то, что есть на самом деле, а то, что нам нужно и для нас целесообразно”.

По меньшей мере последние триста лет целесообразный императив служит визитной карточкой Англии, с которой последний проникает во все самые отдаленные уголки нашей планеты.

Именно через принцип целесообразного императива англичане отражают и воспроизводят действительность, взаимодействуя с остальными народами - и немцами, и русскими, и китайцами, и индусами, и французами (franchdog's).

Последнее обстоятельство сегодня чрезвычайно важно, поскольку британские средства массовой “информации” задают тон и определяют окраску мирового информационного пространства.

Без адекватного понимания целесообразного императива невозможно противостоять инерции повсеместно распространенного мифа о выдающейся объективности британской информационной политики.

Согласно этому мифу, якобы только британские средства массовой “информации” и так называемые “историки” умеют транслировать информацию о происходящих в мире событиях непредвзято и щепетильно.

За безупречной непредвзятостью изложенных фактов скрывается, однако, искусно скрытая предвзятость выбора темы для освещения.

Подозрение вызывало в первую очередь та “лёгкость”, с которой Великобритании удавалось поддерживать баланс власти на континенте таким образом, чтобы ни одно государство не получало гегемонию.

Имя аббата Огюстена де Баррюля мало кому известно, однако он был фигурой истории l'Époque moderne postérieure I. Баррюль был бывшим иезуитом, который спасался от переворота во Франции (конца Settecento) в Англии.

В 1779-1798 AD он написал четырехтомную историю тайных обществ - франкмасонов, иллюминатов etc., которых он связал с якобинцами. Он объяснил  довольно детально и доказательно так называемую “французскую революцию” результатом успешного заговора.

По его словам, якобинцы противопоставили себя не только французскому правительству. Ставки были более высокими; они желали уничтожить религию, правительство и частную собственность.

К 1812 AD его многотомный труд был переведен на девять языков, в том числе на русский и неоднократно переиздавался, вплоть до 1837 AD Баррюль оказал влияние на несколько поколений французских мыслителей и оставил глубокий след в германском романтизме.

И английский мыслитель Эдмунд Бёрк, воспринял этот труд с энтузиазмом. Взгляд на революцию как на результат заговора положил начало новому ощущению истории, новой модели исторического развития.

Так, "L'Action frangaise", обвинявшее переворот 1789 AD в подрыве французских национальных устоев и традиций, утверждало, что выгадали от неё только иудеи, так как она содействовала развитию городского капитализма, который наряду с урбанизацией и централизацией государственной структуры Шарль Моррас справедливо считал несчастьем для Франции.

Cионизм или иудаизм означают у Клемансо, как и у Карла Маркса и многих других (Мартина Лютера, Фихте, Стюарта Чемберлена или Дрюмона ), вообще власть денег.

Клемансо, подобно Вагнеру и Достоевскому, но совсем в ином плане,  допускал близость "еврейского господства". Двадцать лет спустя, осенью 1917 AD он обвинял немецких иудеев, что они одни были зачинщиками “революции” и поражения России.

Без сомнения, здесь имела место информация Второго бюро или другого подобного ведомства.

В 1806 AD Баррюль получил письмо от одного итальянского офицера, Дж.Б. Симонини, который заявлял, что иудеи не только вызвали “французскую революцию”, но и задумали свергнуть существовавшие учреждения.

Само письмо, возможно, было написано французской тайной полицией, чтобы убедить Наполеона отказаться от своих планов наделения иудеев определёнными гражданскими правами и положить конец их сегрегации.

Баррюль согласился с представлением о том, что за и над тайными обществами, о которых он писал, стоят иудеи.

В их планы входило уничтожение христианства, порабощение христиан и создание своего всемирного правительства.

В своём воображении он представлял себе невидимую, пустившую свои побеги по всей Западной Европе, вплоть до богом забытых деревень империю, которая была полностью во власти совета иудеев. Он заявлял, что заговор существует со времен появления манихейства, а в свое время его участниками были тамплиеры .

Баррюль советовался с Папой Пием VII относительно достоверности письма Симонини, и, похоже, получил заверения в том, что есть доказательства для таких утверждений.

Тогда он написал книгу, в которой развил сюжет, подсказанный письмом.

Говорят, что за два дня до смерти он уничтожил рукопись, опасаясь мол, массовой резни иудеев.

Между тем, он познакомил со своими изысканиями церковные круги и французское правительство.

Его заявления были восторженно поддержаны другими, включая известного французского философа Жозефа де Мэстра, который повторил их императору России в своих предупреждениях.

Вот Япония, где теорий о иудейских заговорах больше, чем самих иудеев.

Юдайака, иудейская опасность, и страх перед ней существовали в Японии с 1920-х годов.

Некоторые исследователи в Японии даже считают открытие Японии коммодором Перри частью иудейского заговора.

В книжных магазинах Японии есть “иудейские уголки” с книгами на эту тему .

В результате такого  мышления (окружающий мир, как система потенциальных угроз неведомых “сионских мудрецов”) многие страны “третьего мира” смотрят на иудеев как на вездесущих врагов.

Страх перед  заговором достиг своего пика в США вскоре после второй мировой войны, когда коммунистическая экспансия в Восточной Европе и Азии достигла максимальных масштабов.

Сенатор Джозеф Маккарти  объявил свой крестовый поход против внутренних врагов в речи в 1951 AD, в которой, он отвечал на заданные самому же себе вопросы:

“Как еще можно объяснить нынешнюю ситуацию, если не верить, что высокопоставленные лица в нашем правительстве скоординированно ведут нас к катастрофе?

Очевидно, что это плод обширного заговора, заговора таких масштабов, по сравнению с которым любые, имевшие ранее место в истории, становятся ничтожными.

Заговора настолько позорного и чёрного, что когда он все-таки будет раскрыт, его принципы будут достойны проклятия со стороны каждого честного человека” .

Воинственный  Маккарти мобилизовал сторонников в разных слоях общества, и придавил слегка “пятую колонну” коминтерна в американской культурной жизни, в том числе в высших учебных заведениях.

  В пятидесятые годы прошлого столетия появилось Общество Джона Бёрча, которое получило  известность тем, что объявило президента Эйзенхауэра сознательным агентом коммунистического заговора, тем самым пойдя дальше даже самого Маккарти.

В настоящее время существуют тысячи членов полувоенных организаций, которые опасаются, что та или иная международная группировка под контролем  ZOG (Фининтерна etc.) готовится подчинить себе американское правительство, или даже уже сделала это. Под лозунгами защиты конституции, они противостоят правительству.

В чём же всё таки истоки “тревожности”, и как следствия репродуцирования теорий всемирного заговора ?

С разрушением творческого культурного потенциала на первый план выдвинулись псевдомыслители, ремесленники от науки, от музыки, от художественной литературы, шоумейкеры - один вульгарнее и похабнее другого, а нравственный категорический императив оказался вытесненным гедонистическими соображениями эгоистической целесообразности, предубеждением, обманом и принуждением.

На смену великому христианству пришло множество самых отвратительных небылиц, состряпанных из фрагментов “науки”, обрывков философии, настоенных на примитивной мешанине магических верований и невежественных суеверий.

Конструктивные технологические изобретения начали постепенно заменяться деструктивными:

• количественная гигантомания вытеснила качественную утончённость:
• “самое большое вместо самого лучшего”
• “бестселлер” вместо классики
• “блестящая” внешность вместо внутреннего содержания
• методика вместо гениального озарения
• подражание вместо творчества (мемоботы)
• сенсационный успех вместо обстоятельной оценки
• “операциональное управление” вместо просвещенного знания
• мышление заменилось “поиском информации”:
• вместо мудрецов подвизаются шустрые “падловские”
• вместо подлинных критериев - фальшивки
• вместо великих лидеров – мошенники и “крошки Цахесы”
• даже величайшие культурные ценности прошлого подвергнулись унижению:
• “Бетховены и Бахи” стали привесками к велеречивому пустозвонству, рекламирующему слабительные средства, жвачки, кукурузные хлопья, пиво и прочие сплошные “удовольствия”
• “Микеланджело и Рембрандты” украшают мыло и лезвия для бритья, стиральные машины и бутылки из-под виски
• Репортёры и болтуны на радио время от времени удостаивают чести “Толстого и Гёте”, позволив им “оставить след” в своих бумажках и разговорах

В условиях растущей моральной, умственной и социальной анархии и деградации творческие способности чувственной ментальности, а также производство материальных ценностей убывает; учащаются депрессии (паранойя –всоего рода защитный механизм от депрессии); материальный уровень жизни отчётливо снижается.

По этим же причинам уменьшается безопасность жизни и имущества, а, значит, покой в душе и счастье становятся редкостью. Самоубийства, психические расстройства и преступления начинают расти, cкука (а как производное –наркомания разных видов) поражает всё более широкие слои населения.

Тренд деградации человека сохраняется, а подавляющее большинство грантососов или делают вид, будто ничего особенного не происходит, или, вместо того, чтобы предложить какие-либо рекомендации по борьбе против этого явления, ищут причины, почему на эту тему не следует беспокоиться.

Если отбросить эгалитарное блеяние и называть вещи своими именами, то вполне явно, что люди могут быть равны лишь в двух аспектах:

• как нравственные существа (существа, обладающие моральными качествами)
• как объективные средства, позволяющие другим людям достигать их целей

При прежней системе общественного устройства обе стороны властных отношений хорошо знали, что им предстоит сосуществовать в течение долгого времени, так как каждая из них нуждается в другой.

Обязательства были взаимными.

Богатство и власть господина зависели от его работников, а их благосостояние, в свою очередь, зависело от господина и его помощников.

Обе стороны знали, что они будут встречаться (и взаимодействовать) снова и снова, как на следующий день, так и течение многих месяцев и лет.

Этот долгосрочный временной контекст позволял им рассматривать свои взаимоотношения как “конфликт интересов” (а между случайными встречными не может быть конфликта) и искренне стремиться к его смягчению, сведению к приемлемому уровню и даже к попыткам разрешить его ко взаимному удовлетворению.

Каким бы антагонистическим, неприятным и раздражающим ни было это сосуществование, стороны стремились выработать взаимоприемлемые подходы, четко сознавая, что их совместное существование будет носить долгосрочный характер.

Вырабатывая же условия сосуществования, стороны проникались уверенностью в том, что этот режим будет устойчивым.

Таким образом, они получали надёжные рамки своих ожиданий и планов на будущее.

При сеньориальном хозяйстве крепостные поднимали мятежи, как правило, ради восстановления Rechtsgewohnenheiten - традиционного размера барщины или оброка, даже если и они были тягостными.

Эти привычные тяготы должны были переноситься смиренно и безропотно, поскольку считалось, что они ниспосланы свыше, а значит, и отменить их не во власти человека.

Отдельные знахари, обещавшие излечить все болезни общества, может и  верили в реальность  буржуазной “демократии”, определяемой Аристотелем как союз автономной власти и автономных граждан, как и прочие химеры эпохи Просвещения, которые свободные люди изначально считали неудачной и обреченной иллюзией, незаконнорожденным отпрыском тщетных упований.

Ведь было вполне ясно, что полномочия буржуазного государства  будут расти, а права его якобы  “граждан” - сокращаться.

Крах демократической иллюзии был предопределён внутренне присущей неспособностью “простого” человека к самоутверждению (особенно к тому самостоятельному, автономному самоутверждению, в котором и нуждается реальная демократия), так и в том, что решающий удар по ней был нанесён со стороны буржуазного государства и его обезличенной властью .

Симптомы  характерных реакций на двусмысленность и неопределённость множатся, становятся все более явными и признаются все шире.

Прежде всего стремительно падает интерес к Политике с большой буквы (то есть к политическим движениям, политическим партиям, к составу и программам правительств), размываются политические убеждения, снижается масштаб повседневного участия простых “граждан” в мероприятиях, традиционно считающихся политическими.

В соответствии с духом времени предполагается, что “граждан” могут волновать лишь ближайшее снижение налогов или увеличение пенсий, а их интересы распространяются только на то, чтобы сокращались очереди в больницах, уменьшалось количество бомжей на улицах, в тюрьмах сидело бы всё больше “преступников”, бродячие собаки бы не бегали по улицам, а вредные свойства продуктов выявлялись как можно скорее.

Невротизация  “электората” сосредоточена сегодня на низовом уровне, где им легче манипулировать.

“Пятиминутки ненависти”, о которых писал Оруэлл, теперь не организуются по явной указке национальных правительств, но, как и многие другие вещи, подчиненные принципу “субсидиарности”, дерегулируются, приватизируются и передаются в сферу действия местной или, что даже лучше, личной инициативы.

Люди  обслуживают себя сами.

Образовавшийся вакуум заполняют  средства массовой “информации”, делая все от них зависящее, чтобы выявить, сконденсировать и направить в определённое русло беспорядочные и разрозненные разочарования политически заторможенных людей:

Все халдеи, рады стараться и всегда готова указать  объекты, на которые можно направить энергию, не использованную ввиду отсутствия “общего дела”.

В объектах страха и ненависти не бывает недостатка: сегодня это  и “гастарбайтеры”, и “фашисты”, и “менты” etc.

Не исключено, что завтра -  “евреи Зюссы”, “зиц –председатели” и “властители дум”.

Поскольку “борьба” против любого из этих зол не делает ощущение неопределённости менее подавляющим, чем оно было до начала схватки, и едва ли может облегчить досадное чувство беспомощности на период более длительный, чем очередной взрыв бессильной агрессии, существует постоянная потребность во все новых и новых объектах ненависти и агрессии.

Средства массовой “информации” услужливо отыскивает или придумывает их, преподнося  в предварительно обработанном и “готовом для употребления” виде.

Но все усилия  этих средств, даже самые изощрённые, не дали бы эффекта, если бы глубокое и почти повсеместное чувство тревоги и обеспокоенности было направлено на искоренение его истинных причин, а не искало бы в отчаянии альтернативных выходов.

Как правило, раздувание агрессии не может дать выхода всей агрессивной энергии, порождаемой непреходящей неопределенностью в условиях перманентного же бессилия.

Значительная её часть остается нереализованной и наполняет собой частные, автономно развивающиеся сферы социальных отношений и связей - комплекс отношений с партнёрами, членами семьи, соседями или коллегами по работе.

Каждая из этих сфер может стать в наше время ареной невроза, часто кажущегося беспричинным, ибо оно не имеет ни каких-либо видимых оснований, ни тем более какой-либо разумной цели.

В несвободном мужском субъекте , происходит подмена оригинальной активности мыслей, эмоций, желаний.

Семьи становятся новым полем битв за самоутверждение, покинувших сферу общественной жизни.

То же самое относится и к локальным сообществам, в которых всегда найдется кто-то, кто захочет стать победителем игры на выживание, а не её злополучной жертвой.

Не являются исключением и трудовые коллективы, легко превращающиеся из оплота солидарности и взаимопомощи в арену беспощадной конкурентной борьбы, идущей безо всяких правил.

Все эти средства борьбы с призраком бессилия иррациональны в том смысле, что они не могут достичь намеченной цели.

Они не имеют никакого отношения к истинным причинам человеческих страданий и совершенно не задевают их.

Однако в сложившихся условиях, так как людям, en masse, не удаётся докопаться до корня всех бед, кажущегося недосягаемым, эти средства могут “считаться” психологически “рациональными”, поскольку позволяют реализовать потребность манипулятивного типа в “самоутверждении и самоуважении”.

А  людям (en masse) никогда и не удаётся “докопаться до корня всех бед”, потому что  что они :

• не имеют чувства пропорции (ну например не понимают, что Луи Пастер сыграл более значительную роль в истории человечества, чем Пеле или Гус Хиддинк )
• "слепы", потому что ориентироваться в мире нельзя без ощущения точности, то есть представления о том, что есть точное знание или понимание предмета, идет ли речь о человеческих органах или стихах, о болезни, о симфоническом произведении, о правовой системе, политическом движении или о характере вооружённого противостояния и рациональности действия командира
• не понимают границ знаний и возможностей, не могут различить какие аргументы корректны, а какие не более, чем словесные ухищрения или политизированное ckjdj,kelbt

В любом случае бесспорно, что альтернативные способы дать выход чувству тревоги и беспокойства, возникающему в результате испытываемых одновременно неопределенности и бессилия, лишь усугубляют и усиливают, а вовсе не смягчают, не отгоняют и не развеивают это чувство тревоги.

Как правило, такие (альтернативные) способы ослабляют или разрывают взаимные обязательства, разрушают это непременное условие совместных действий, без которых нельзя ни понять, ни устранить истинных причин тревоги и беспокойства.

И особенно, обуславливают невозможность  долгосрочных коллективных эффективных действий, но и пути возрождения (на новом витке спирали) таких механизмов или создания новых.

В результате возникает диссонанс сознания, но он смягчается внушаемыми мыслями, что не стоит оплакивать кончину коллективных действий, поскольку такие действия всегда были и будут в лучшем случае бесполезными, а в худшем - вредными с точки зрения благополучия и счастья отдельной личности.

По всей видимости, в любом случае ключ к решению проблем, поразивших современную политическую жизнь, нужно искать (и находить) в устранении причин, обусловливающих беспомощность существующих институтов коллективных политических действий.

У нас конечно кругом доминирует хаос, обломки, руины, свалка, ожидающая появление очередного организатора.

Но есть мнеие, что беда в том, что нельзя ничего "возродить" в прежнем формате - ни национальной идеи, ни сословного общества, ни религиозных либо этических догм.

Все, кто рационально взаимодействуют с окружающим миром, а не живут в мире иллюзий это знают.

Воспоминания о “стабильности и порядке” (которого никогда и не было в развивающейся сложной системе) отнимают силы и мешают нормальной оптике настоящего.

Любая попытка реанимации прошлого обречена на провал и на этой теме откармливаются демагоги, левые вруны и агенты охранки, то есть эти, якобы "националисты", ноющие о том, что "русским всегда здесь было плохо".

Эти  усердно тиражируемые мемы о "тысячелетнем рабстве", "немцах Романовых", “русских лентяях -пьяницах” еtc. служат  безупречной лакмусовой бумажкой для выявления ангажированного серва, торгующего “нужными” словами.

Высокоразвитый Человек и Высокоразвитая Управляющая Система перестают нуждаться друг в друге. Из симбионтов они все больше становятся конкурентами.

По логике дальнейшего развития, они окажутся в состоянии бескомпромиссного конфликта за контроль над всеми видами биологических, экономических и информационных ресурсов.

Вероятно в дальнейшем население все явственнее станет раскалываться на два типа: чувственных гедонистов с их девизом “Будем есть, пить и любить, ибо завтра умрем!” и аскетов и стоиков, относящихся к чувственным ценностям с безразличием и враждебностью, для которых враг до поры до времени “неведом”.

На этом пути неминуемы банкротство и саморазрушение чувственной культуры и чувственного человека:

• с исчезновением материального комфорта, ликвидацией свобод, с увеличением страданий спокойствие, безопасность, счастье превратятся в миф
• достоинство и ценность человеческой личности будут безжалостно растоптаны, творческая способность чувственной культуры ослабнет
• некогда построенный великолепный чувственный дом развалится
• повсюду воцарится разруха
• города и царства исчезнут с лица земли
•   человеческая кровь насытит добрую землю
• все чувственные ценности будут развеяны в прах, и все чувственные грезы улетучатся

В этих условиях (вытряхивания из кокона) ничто уже не сможет помешать тому, чтобы у людей Запада открылись глаза на пустоту уходящей чувственной культуры:

• Они перестанут строить иллюзии на сей счет, будут все больше отворачиваться от этой культуры и дарить свою преданность идеациональным или идеалистическим ценностям
• Очистившись трагедией, страданием и распятием, люди снова обратятся к разуму, к вечным непреходящим, универсальным и абсолютным ценностям
• На смену атомизации придут универсализация и абсолютизация ценностей
• Чувственные ценности окажутся в подчинении идеациональных и идеалистических
• Главную предпосылку чувственной культуры и чувственную суперсистему вытеснят интегралистская или идеациональная предпосылка и суперсистема

Эту перемену произведут лучшие умы западного общества, которые превратятся в новых апостолов Павлов, святых Августинов, великих религиозных и нравственных лидеров, которые первые поймут, что “огонь не только жжёт, но и греет”, что “море не только преграда, но и путь” etc. 

За ними пойдут массы. С достижением состояния катарсиса кризис закончится.

“..Палеонтолог Кирилл Еськов предположил, что социосистемные кризисы подчиняются тем же динамическим законам, что и кризисы экосистемые, то есть, что они проходят следующие обязательные стадии:

• Нарастание общественных противоречий;
• Суверенизация системы (отдельные подсистемы перестают вести себя, как часть целого, возникает “конфликт интересов” между подсистемами, эффективность общества начинает падать);
• Всплытие реликтов (в обществе вновь явно проявляются признаки и отношения, ранее эволюционно вытесненные);
• Первичное упрощение с падением разнообразия;
• Маргинализация системы (разрушение высших, управляющих уровней, выход на управляющие позиции звеньев социосистемы, ранее угнетённых, маргинальных).

При благоприятных обстоятельствах общество преодолевает фазовый барьер и обретает новое качество, начинается:

• Новый рост, эволюционный “ливень”, усложнение системы.

Конечно, для более локальных кризисов можно выделить похожие этапы, но только при преодолении фазового барьера перечисленные стадии затрагивают всю социосистему и характеризуют все протекающие в ней процессы.

В отличие от “обычной” революционной ситуации, развитие которой может привести “только” к смене общественно-экономической формации, фазовый кризис начинается и достигает наибольшей остроты не в “слабом звене” мировой системы хозяйствования, а в наиболее развитых регионах.”

Citato loco 

И как всегда при кризисе первыми пострадают доминанты и “клопы” (зиц-председатели, “властители дум” еtc.)

“..кризис происходит через исходную дестабилизацию, и что все реальные видоизменения, пик их, происходят именно в тот момент, когда регулирующие свойства экосистемы и соответствующие аналоги в обществе минимальны. И именно в этот момент происходят все инновации, из которых уже дальше будут отбираться некоторые следующие варианты..”

“..Экосистема состоит из нескольких функциональных блоков. Так вот, в экосистеме, находящейся в состоянии кризиса, наступает стадия (это все описано в теории систем, но в абстракциях, не в приложении к конкретному материалу), когда каждый из блоков «плюет» на систему и начинает оптимизировать исключительно свою собственную деятельность. Т.е. тянуть одеяло на себя. Чем это кончается, по теории систем, опять понятно - рушится система, дальше гибнут блоки. ..”

“.. Опять-таки, кто первым страдает при кризисе - это доминанты предшествующей формации, то есть они шансов выжить не имеют никаких. А выживает как раз то, что сидело по щелям до этого момента..”

Клопы?

“.. Не клопы. Клопы, как раз, очень тесно связаны с доминантами системы, те, кто впрямую паразитируют, связаны прямой трофической связью с доминантами предыдущей формации, и тоже гибнут. В природе.”

Citato loco

Народы Запада, если пройдут фазовый барьер, войдут в конструктивный период новой - более интегралистской, - суперсистемы, и новое благородное общество взрастет не на иссохших корнях чувственной культуры, а на более крепких и здоровых корнях интегрализма.

Таким образом, есть вероятность, что начнётся новая эра западной культуры.

Главная тенденция нескольких последних десятилетий включает в себя:

• нарастающий упадок чувственной культуры, общества и человека 
• появление и постепенный рост первых компонентов нового (идеационального или идеалистического) социокультурного строя

Впереди у нас - тернистый путь dies irae.