Negro Slavery

Есть книга нобелевского лауреата по экономике Роберта Фогеля (Robert William Fogel) и Стэнли Энгермана (Stanley L. Engerman), посвящённую экономике рабства в Северо-Американских Соединённых Штатах -“Время на перекрёстке: экономика рабства американских негров” (“Time on the Cross: The Economics of American Negro Slavery”, 1974 AD).

Труд этот основан на данных анкет переписей населения, финансовых отчётах плантаций, а также на множестве вычислений, которые были бы невозможны без помощи компьютера (оценок таких показателей, как нормы сбережения, трудовое участие, фертильность, смертность, миграции населения).

Выводы же книги выглядят более чем занимательными, так что глуповатый либерал какой (не понимающий, что главный двигатель истории в целом следует искать не в классовой борьбе, а в области экономики, социальных отношений и даже глубже – биологических явлений), может заподозрить в этой работе неприкрытую апологию рабства.

В действительности же оба автора, убеждённые сторонники равноправия негров, стремились прежде всего доказать, что один из худших для рабов периодов совпал с эпохой так называемой свободы, берущей свое начало в 1865 AD.

Результатом их длительных и кропотливых исследований стал вывод о том, что слегка замаскированный расизм аболиционистов в конце концов оказался почти столь же ужасным, как и дискриминация в чистом виде, практиковавшаяся плантаторами до 1860 AD.

Пионеры в области контр-фактической смоделированной истории (L'histoire-fiction, Virtual History: Alternatives and Counterfactuals), Фогель и Энгерман уверенно оценили предположительную цену на рабов в 1889 AD в случае, если бы война за нераздельность союза в Северо-Американских Соединённых Штатах в 1861—65 AD не произошла (цена бы, безусловно, поднялась).

С цифрами в руках, авторы книги доказали, что северо-американское рабство было чрезвычайно выгодной экономической системой.

Что бы об этом ни говорили, но в годы, предшествовавшие войне за нераздельность союза в Северо-Американских Соединённых Штатах в 1861—65 AD, оно вовсе не отмирало.

Более того, оно являлось более эффективным, чем способ производства в северных штатах, основанный на свободном труде.

Порабощенные негры Юга оказались более производительными работниками, часто более квалифицированными, пригодными и к городским профессиям, и к сельскому тяжелому труду.

Они жили нормальной семейной жизнью, которой в подавляющем большинстве случаев совершенно не угрожала разлука, связанная с работорговлей.

Материальные условия жизни этих рабов (но отнюдь не психологическое состояние людей, лишённых свободы) были равноценны тем, которые имели белые рабочие той же местности.

Степень эксплуатации рабочей силы южными работодателями не была высокой.

Юг Северо-Американских Соединённых Штатов в 1860 AD представлял собой область, можно даже сказать квази-нацию, экономически развитую, несмотря на одиозный анахронизм в области человеческих отношений.

Благодаря своей экономической эффективности, основанной на строгом расчёте, Юг далеко опередил европейский континент, в том числе такие страны, как Франция и Бельгия.

Вопреки ангажированным “историкам”, изображающим его отсталым практически во всех областях, старый Юг тех времен экономически уступал лишь двум наиболее развитым районам мира – Англии и Северу Северо-Американских Соединённых Штатов.

Предлагая свою аргументацию, Фогель и Энгерман вовсе не стремились оправдать или как-то реабилитировать  феномен рабства (с которым человечество живёт давно и оно никуда и не делось –рабы ипотеки etc.).

Они лишь хотели со всей очевидностью доказать, что их предшественники в исторической науке плохо делали свое дело, ориентируясь исключительно на язык аболиционистских памфлетов, хотя те и декларировали самые благородные в мире стремления.

Этими ангажированными предшественниками было принято считать, что американское рабство было очень неэффективным из-за принудительного характера труда, способствовало падению предпринимательского духа, эффективности распределения ресурсов и доходов на душу населения на рабовладельческом Юге.

Исследования Фогеля и Энгермана, однако, показали:

• что интенсивная организация хозяйств, экономия от масштаба и благоприятная конъюнктура рынков хлопка делали плантационные хозяйства прибыльными
• что издержки воспроизводства рабов были ниже прибыли от работорговли
• что эффективность сельскохозяйственного производства на отсталом Юге была выше, чем на развитом Севере
• что доходы на душу населения в южных штатах были не только на уровне самых развитых стран тех лет, но и отличались необычайно высокими темпами роста

Таким образом, эффективность рабовладельческой системы оказалась много выше, чем принято было считать, и причинами её краха были не экономические, а политические и социальные факторы.