Четыре пера

Посмотрел вчера  голливудское муви “The Four Feathers”, на тему английской экспедиции в Хартум в 1884 AD (“Mahdism and the Egyptian Sudan”, так сказать)

“Теперь заметьте: если экспедиционный корпус — я прошу не более чем двести солдат — не подойдет в течение десяти дней, город может пасть; я сделал все, что было в моих силах для чести нашей родины. Прощайте”

Гордон Китайский (Гордон –паша) из Хартума - Гладстоуну.

• Почему “китайский” Гордон?  В своё время встав во главе 4-тысячного отряда, Гордон в полтора года совершенно подавил восстание. Богдыхан пожаловал за это Гордону высший военный чин Срединной империи, 10 000 фунтов стерлингов, огромную золотую медаль, жёлтый кафтан и павлинье перо. Гордон сохранил только две последние награды; деньги же раздал своим солдатам, a медаль продал с благотворительной целью.

То, что один человек, европеец среди африканцев, христианин среди мусульман, своей волей и силой смог воодушевить 7 000 негров - солдат и вдохнуть отвагу в сердца 30 000 жителей города, известных своим малодушием, и, невзирая на недостаток средств и другие препятствия, организовать решительное сопротивление всё более активно действующему врагу, который, несмотря на свою жестокость, был готов принять капитуляцию, и оборонять город в течение 317 дней, — все это является событием, не имеющим параллелей в истории.

Гордон полностью взял на себя все тяжесть ответственности. Ни с кем он не мог поговорить как с равным. Никому он не мог доверить свои сомнения. Египетским офицерам нельзя было доверять.

Но фильма не об этом. Фильма о мутанте, несвободном девиативном quasi-мужском субъекте.

Основной посыл в том, что вот такое “чудо в перьях”, имеет право на жизнь и даже доступ к телу (то есть к воспроизводству себе подобных) женщины из благородного сословия.

Сюжет таков, когда британский кабинет решил отомстить за гибель гарнизонов, которые оно отказалось спасти - в Восточный Судан для карательных экспедиций был отправлен  мощный военный отряд, состоящий из одной кавалерийской и двух пехотных бригад под командованием генерала Грэма.

Один из лейтенантов (неясно какого полка – в фильме невразумительно что-то говорят о “королевских гвардейцах), сын боевого генерала, перед отправкой своего полка на театр военных действий, совершенно немотивированно (режиссёр –индус) бросает вызов господствующим узусам.

В чём тут вообще фальшь?

Ничего конечно собственно нового в этой фильме (или повестушке по которой он снимался) нет.

Голливудские полупидарасы (в силу системных ограничений) не способны видеть взаимосвязь объективной социальной структуры и субъективной структурирующей способности.

Ни одно человеческое тело не существует независимо от общества.

Ещё находясь в утробе матери, ребенок становится членом общества, так как в сознании родителей и окружающих уже сформирован его психологический портрет.

Даже первые, простейшие жесты, движения и чувства - это уже результат воспитания.

То, что  фриком Фрёйдом “определялось” как естественный инстинкт и объяснялось как явление прямо противоположное внешнему принуждению, также почти всегда является социальным, представляя собой результат примитивной интеракции.

Идентичность проявляется уже в самых первых опытах общения, в особенности в общении детей со взрослыми, близком к телесному.

Это, прежде всего, отношения в семье (формы разделения труда между полами, мир предметов, способы потребления, отношение к родителям etc.), которые формируют структуры идентичности (mentis, identicus, habitus etc.) - для растущего молодого мужчины, которые в свою очередь лежат в основе восприятия и оценивания всякого последующего опыта .

В этом смысле идентичность обеспечивает активное присутствие прошлого опыта, который, существуя в каждом организме в форме схем восприятия, мышления и действия, более верным способом, чем все формальные правила и явно предписываемые нормы, дает гарантию сохранения и постоянства практик во времени.

С развитием самостоятельности и в процессе “телесного” общения со взрослыми мальчик усваивает уже в первые месяцы и годы жизни основополагающие социальные образцы и символы, определяющие взаимосвязь между представителями различных полов, отношения господства и подчинения, близости или отчужденности, порядка и хаоса, активности и пассивности.

Считается, что в первые два года жизни дети не имеют четких представлений о различиях между полами.

Чушь, они ведут себя уже с учётом определенной системы категорий, в рамках которой разделение труда, манера одеваться и восприятие собственного тела имеют половую специфику.

Таким образом, дети бессознательно научаются различиям между полами еще до того, как они могут действительно их осознавать.

Когда взрослые следят за осанкой ребенка и корректируют его телесное поведение, они обучают его манерам, принятым в обществе, которые потом сыграют значительную роль в процессе идентификации своего пола и даже формировании личности в целом.

Такие корректировки и исправления, проявляющиеся изначально в телесных контактах, принимают вербальную форму, по мере того как ребенок учиться говорить.

Воспитывая мальчика, родители учат его держать спину ровно, быть осмотрительным, обдумывать и чётко выражать свои мысли, защищать себя и не быть "плаксой" etc.

Ведь основной воспитательный принцип у благородных людей всегда был - это формирование выдержки (ну и шире, нервно -психологических потенций личности -духа), основной гигиенический -закаливание.

Чем раньше начинается процесс усвоения социальной символики, тем более телесным он является, соответственно, тем сложнее будет потом мальчику различать бессознательные реакции и осознанные действия.

Соответственно, тем больше тело само по себе будет представлять средство коммуникации, тем тяжелее ребенку будет научиться осознавать свое поведение.

Существуют мужской и женский миры, которые четко разграничены на основе целого набора определённых признаков.

Противопоставление центробежной мужской ориентации центростремительной женской.

Противопоставление мужского женскому воплощается в манере вести себя, держать свое тело, в поведении, а именно:

• с одной стороны  - в оппозиции между прямым и наклонным, между твёрдостью, прямотой, честностью (смотрящего прямо в глаза и дающего отпор, смотрящего или бьющего прямо в цель)
• а, с другой - сдержанностью, скрытостью, гибкостью

“М” в свободном мужском субъекте, всегда связано с высоким, верхним, активным, внешним, прямым, честным, сухим и светлым, а “Ж” ассоциируется с влажностью, согнутостью, интровертностью, униженностью, пассивностью, кривизной, и склонённостью, а также с ночью, зимой и смертью.

“М” - это способность добиваться поставленных целей, держать слово, быть независимым и спокойным перед лицом случая, сохранять весёлость лица etc.

“Ж” - это начало противоположное открытости, движению к свободе и общению, свойственному мужчинам.

“Ж” - это склонность заменять поиски причин поисками “ответственных”.

Уважающий себя мужчина постоянно должен быть виден другим, встречаться с людьми, не бояться проявить свой характер, заявить о своей точке зрения, и открыто противостоять другим.

Любые признаки психических расстройств, проявляются прежде всего в изменении половой идентичности человека.

Логика феминизированного мутанта предполагает, что вызов господствующим узусам (трусость для офицера etc.) - главный, если не единственный, способ “сохранения живота своего”.

Устрашению, символическому насилию, не осознаваемому в качестве такового (поскольку оно может не сопровождаться никакими устрашающими действиями), поддаются лишь те люди (феминизированные мутанты), которые предрасположены к этому (и это проявляется в их идентичности), других же оно нисколько не затрагивает.

Более точным было бы сказать, что причина страха - в отношениях между устрашающей ситуацией или устрашающей личностью (которая может отменить свои предписания) и личностью устрашаемой, или, еще точнее, между социальными условиями производства одной и другой.

Социальных условий такого “производства” в высших слоях британского общества конечно не было и быть не могло (тут прямо скажем, вообще нужен налаженный конвейер для производства отребья, учитывая то, что природа устроила так, что каждый год во всех стратах рождается определенное количество храбрых и непоседливых мальчиков, от которых в левой жизни одно “беспокойство”).

Конституции молодого мужского организма комфорт противопоказан.

Нарочитое уклонение от рискованной и опасной жизни, изобильная еда и мягкая постель втягивают молодого мужчину в хозяйственную и сексуальную зависимость от женщины.

Мужчина теряет raison d"etre как существо автономное.

Ведь в свободном мужском субъекте превалирует легкомысленное отношение к нуждам насущным, стремление к путешествиям, военным подвигам и созерцательному познанию.

Подлинность человеческого бытия обнажается в "пограничных ситуациях".

Идентичность свободного мужчины конструируется в пространстве социума и культуры (национальная, этническая и культурная идентификация) .

Она "обёрнута" в модус "символического", с одной стороны, и  связана с "психическим" (в том числе телом, характером etc.) - с другой.

Качества мужчины полностью не заданы предварительно фактом рождения и происхождения, а формируются в процессах воспитания и образования, усвоения необходимого мужчине социального и культурного "инструментария".

Свободный человек находит себя вне себя самого, в своем деянии и в этом отношении "делает себя".

В несвободном девиативном мужском субъекте происходит подмена оригинальной активности мыслей, эмоций, желаний, интереса к окружающему миру, склонности к развитию.

Но свободных vir, носителей virtus,  губят в Новом Свете и Новом мире.

Идентификация мужчины вообще нелепа во враждебном человеку современном обществе.

Работает конвейер выращивания Homines novi, хороших потребителей и послушного электората, бесполого царства муравьёв.

Феминизированных мутантов с распадом самоидентификации в явлениях деперсонализации, дереализации, деактуализации .

Подверженных  явлениям психостении  и астении, измененных состояний сознания, серийного мышления.

С другой стороны мутно и бессвязно показаны сами боевые действия.

Холливуд всегда выхолащивает суть и навязывает чуждые людям мемы.

Война –дело гуманитарное. Квинтэссенция общения людей между собой (правда выживание в таком диалоге не гарантированно)

У человека есть только одно истинное оружие, как у тигра когти и клыки – это нравственные и умственные силы, остальное –производное.

Мне право стало горько и обидно за британскую армию после просмотра этого фильма.

Всё было совсем не так.

Если говорить о событиях служащих фоном первой части фильма, то:

Отряд генерала Грэма с заслуживающим восхищения проворством  занял позиции.

Почти через месяц после поражения при колодце Тебе (где потери египтян, под командованием генерала Бейкера составили 96 офицеров и 2250 солдат) они вошли в соприкосновение с противником, причем практически на том же самом месте и уничтожили почти 3 000 воинов племени хадендоа, а остальных обратили в беспорядочное бегство.

Через месяц произошло второе столкновение.

Победа английских войск была полной, была устроена чудовищная резня арабов.

При Тебе погибло 24 офицера и 168 солдат, при Тамае — 13 офицеров и 208 солдат.

В результате этих военных операций были уничтожены отряды Османа Дигны. Но самому хитроумному вождю удалось, не в первый и не в последний раз, скрыться.

Теперь о действиях корпуса верблюжьей кавалерии (вторая часть фильма – каре etc.)

Предыстория событий здесь такова:

В 1884 AD английское правительство отправило “китайского Гордона” (Гордон –пашу) в Хартум для усмирения Судана, восставшего под влиянием появившегося “пророка” Махди, предводителя дервишей, который искусно воспользовался недовольством суданцев английским господством и отменой торговли невольниками

Скоро Хартум был окружён скопищами Махди.

Гарнизон его состоял из 8 000 туземцев; находя это число недостаточным, Гордон просил главную квартиру прислать ему подкрепление и послал с этой просьбой полковника Стюарта, но последний был убит в пути.

Надеясь на помощь, Гордон держался в Хартуме 72 дня и был убит 26 января 1885 AD в схватке с неприятелем, введённым в город изменником Фараз-пашой, после чего Хартум сдался.

Черчилль пишет, что колонна верблюжьей кавалерии, двигавшаяся через пустыню на выручку генерала Гордона, покинула Корти 30 декабря 1884 AD.

В ней находилось не более 1100 офицеров и солдат, но это был цвет британской армии.

Не имея связи с внешним миром, корпус по караванному маршруту направился к Метемме.

Зная о возможностях махдистов, мы можем только восхищаться храбростью этих людей, пошедших на такой риск.

Хотя дервиши не были ни хорошо вооружены, ни хорошо подготовлены к ведению боевых действий, как в последующие годы, они были многочисленны и практически лишены чувства страха.

Тактика их действий соответствовала обстановке, они были фанатиками.

Британские войска, с другой стороны, имели в своих руках оружие, которое заметно уступало тому, которое появилось у них к последующим кампаниям.

• вместо мощных винтовок Ли-Метфорда с бездымным порохом, магазином и практически полным отсутствием отдачи англичане были вооружены ружьями Мартини-Генри, не обладающими ни одним из перечисленных достоинств
• вместо беспощадного “максима” они имели орудие Гарднера, то самое, которое отказало в сражении при Тамае и Абу Кли
• артиллерия также уступала той, которая буквально вскоре стала повсеместно использоваться
• кроме того, концепции огневой дисциплины и стрелковой подготовки еще только входили в употребление, эти факторы недооценивали и не понимали.

Но, несмотря ни на что, корпус верблюжьей кавалерии упорно двигался вперед и вступил в бой с врагом, для победы над которым требовалась армия в десять раз лучше вооруженная и лучше подготовленная.

3 января корпус приблизился к колодцам Гакдуль.

Он прошёл маршем сто миль, но там был вынужден ненадолго задержаться — необходимо было сопроводить в Гадкуль вторую колонну с припасами, а затем дождаться подкрепления, которое увеличило состав соединения до 1 800 человек — как солдат, так и офицеров.

За это время англичане построили два небольших форта и передовой склад; марш был возобновлен лишь 13 марта.

Верблюдов для перевозки грузов не хватало. Пищи для животных было также слишком мало.

К 16 марта, однако, корпус прошел еще пятьдесят миль и вплотную приблизился к колодцам Абу Кли.

Здесь дальнейшее продвижение британцев было остановлено противником.

Известия о приближении колонны быстро достигли ушей Махди и его военачальников.

Сообщали, что небольшой английский отряд с верблюдами и лошадьми быстро движется на помощь проклятому городу.

Их было мало, едва ли две тысячи человек.

Задержка колонны позволяла действовать многими способами. Арабы сконцентрировали мощные силы. Несколько тысяч человек под командованием высокопоставленного эмира отделились от армии у Хартума и отправились на север, готовые уничтожить “врагов Бога”.

С подкреплением из Омдурмана общая численность арабской армии составила не менее десяти тысяч человек, за ними следовали еще многие тысячи.

Инсургенты позволили маленькой колонне продвинуться до того места, откуда уже невозможно было отступить в случае поражения, и навязали англичанам сражение у колодцев Абу Кли.

Утром 16 марта корпус не двинулся с места.

Было построено небольшое укрепление, в котором были сделаны запасы оружия и провианта, а также подготовлены места для раненых.

В час дня англичане медленно двинулись вперед, прошли через гористое ущелье, ведущее в долину Абу Кли, и разбили там лагерь.

На следующий день рано утром они выстроились в каре и двинулись на противника.

Так началось самое кровавое и жестокое сражение, в котором когда-либо участвовали англичане в Судане.

Несмотря на число арабов и их храбрость, несмотря на то, что им удалось проникнуть внутрь каре, несмотря на то, что они убили девять офицеров и шестьдесят пять солдат и ранили еще девять офицеров и восемьдесят пять солдат — почти 10% от общего состава корпуса, — восставшие были обращены в бегство, а основная их часть уничтожена.

Колонна остановилась у колодцев.

Утром 18-го числа англичане отдохнули, разместили раненых в маленьком форте, который построили специально для этих целей, и похоронили погибших.

После полудня они продолжили свой путь, двигались всю ночь и, пройдя двадцать три мили, в изнеможении остановились.

Днем 19-го они уже могли видеть реку.

Тем временем противник снова сосредоточил свои силы и смог открыть плотный ружейный огонь  по колонне.

Сэр Герберт Стюарт получил тогда рану, от которой скончался через несколько недель.

Командование было поручено сэру Чарльзу Вильсону.

Положение было безвыходным. Вода заканчивалась. Нил был лишь в 4 милях. Но раненые и обоз затрудняли движение колонны, а между рекой и испытывающими жажду людьми находилась армия дервишей, приведённых в ярость потерями и понимавших, в каком трудном положении сейчас находится их удивительный противник.

Необходимо было разделить небольшой отряд. Кто-то должен был остаться охранять раненых и припасы, остальные должны были прорваться к воде.

“..В три часа пополудни девятьсот человек вышли из спешно сооруженной зерибы и начали движение к реке.

Без верблюдов они не производили никакого впечатления — маленькая точка на огромной равнине Метеммы.

Дервиши поняли, что настало время решить исход дела.

Медленно и словно мучительно двигалось каре по каменистой земле, были слышны отрывистые команды держать строй и подбирать раненых. Небольшие клубы белого дыма возникали над песчаными холмами.

В небе дерзко трепетали яркие флаги.

Верхушки пальм на берегу Нила дразнили и придавали энергию солдатам.

Слева бесконечно тянулись огромные глиняные лабиринты Метеммы.

Неожиданно огонь прекратился. Низкие кустарники впереди ожили, и появился враг. Флаги теперь реяли рядом друг с другом. Перед взорами англичан возникли сотни людей, одетых в белые лохмотья.

Словно по волшебству появились эмиры на лошадях. Кругом виднелись бегущие вперед люди, потрясавшие своими копьями и призывавшие пророка ускорить их победу.

Каре остановилось.

Утомленные солдаты открыли прицельный огонь. Дервиши падали как подкошенные. Вперед же, сыны пустыни! Вас так много, их так мало. Лишь одна стремительная атака, и проклятые неверные будут у ваших ног. Атака продолжается. Вдруг в каре слышится звук сигнальной трубы. Огонь прекращается. Что это? Они растерялись. У них закончились патроны. Вперед же, положим этому конец.

Но дым снова покрывает рябью линию штыков, и пули летят, теперь с еще более близкого расстояния, и наносят еще больший урон. Величие и стойкость британского солдата проявляются лишь в исключительных  обстоятельствах.

Солдаты бьют наверняка. Атака захлебывается. Эмиры на своих конях скачут прочь. Остальные разворачиваются и мрачно шагают в сторону города, они не могут даже бежать.

Каре снова движется вперед. Дорога к реке открыта.

К сумеркам англичане уже у воды, и никакая победа не может дать большую награду, чем эта. Англичане у Нила. …”

Остаётся спасти Гордона.

Сэр Чарльз Вильсон, собрав свои отряды, три дня оставался на берегах Нила перед тем, как попытался продолжить движение к Хартуму.

К удовольствию большинства военных теоретиков он объяснил причины этой задержки.

На четвертый день, взяв с собой двадцать британских солдат и нескольких матросов, он сел на один из кораблей Гордона, которые ждали экспедиционный корпус, и отплыл по направлению к ущелью Шаблука и городу, расположенному за этим ущельем.

27 января под вражеским огнем члены этого отряда увидели Хартум. Их приключения скорее напоминают сюжет романа, чем реальность.

“..Но сильнее всего наше воображение потрясает тот момент, когда берега пылают от артиллерийского и ружейного огня, черный дым валит через дыры в трубах, летящие пули поднимают фонтаны воды, и люди, зашедшие так далеко и проявившие чудеса храбрости, видят крышу дворца и, не находя над ней флага, понимают, что все кончено и они опоздали…”

Известия о поражении дервишей у Абу Кли и Абу Кру толкнули Махди на шаг отчаяния.

Англичане были лишь в ста двадцати милях. Их было немного, но они побеждали.

Несмотря на гнев божий и доблесть мусульман, англичане могут выиграть и решающее сражение.

От успеха Махди зависела его жизнь. Огромная сила фанатизма может быть использована только в одном направлении — вперед. Отступление будет означать гибель.

Ставка должна быть сделана на стремительное нападение. Наступила ночь 25 января.

Под покровом ночи жестокий враг скрытно полз к городу. Через неохраняемый участок тысячи дервишей с криками устремились в город.

Одна толпа убийц прорвалась к дворцу.

Гордон вышел им навстречу. Весь двор был заполнен дикими пёстрыми фигурами, в темноте блестели наточенные лезвия мечей.

Генерал  стоял перед дикой толпой, но его фанатизм был равен, а его храбрость была больше, чем у неё. Сила веры и презрение вели его навстречу мученической смерти.

Обезумевшая от радости победы и религиозного неистовства, толпа набросилась на него и растерзала.

Он даже не успел открыть огонь из своего револьвера. Тело его скатилось вниз по ступеням. Ему отрезали голову и отнесли ее Махди.

Взбешенные фанатики снова и снова втыкали ножи в тело генерала, пока от того, кто был великим и смелым человеком, послом Её величества, не осталась лишь бесформенная масса разодранной плоти и кровавой одежды.

Кровь генерала пролилась на землю и оставила темное пятно, которое долго не удавалось стереть.

Слатин (австрийский офицер –ренегат) писал, что потом арабы часто посещали это место.

После взятия города и убийства посланника не было причин продолжать экспедицию.

Оставалось только вывести войска.

Припасы, такой ужасной ценой перевезенные через пустыню, были спешно сброшены в Нил.

Покрытые пробоинами пароходы, так долго стоявшие в Метемме, были уведены.

Корпус верблюжьей кавалерии, напрасно потративший столько сил и потерявший всех животных, был пешим порядком отправлен обратно в Корти.

Торжествующий враг ускорил отступление.

Колонна, двигавшаяся по реке и только что, после многомесячного труда, прошедшая пороги и одержавшая победу при Кирбекане, отправилась вниз по течению, против которого до сих пор с успехом боролась.

Весь экспедиционный корпус — гвардия, шотландцы, моряки, гусары, индийские солдаты, канадские проводники лодок, мулы, верблюды и артиллерия — в отчаянии отступал через пески пустыни, а за ним поднималась волна варварства, которая покрыла собой всю огромную страну.

Еще несколько месяцев  один египетский офицер держал оборону Кассалы, но в конце концов голод вынудил его сдаться.

Эвакуация Судана была завершена.

Citato loco: Черчилль У. С. Индия, Судан, Южная Африка. Походы Британской армии 1897–1900 AD