Карательная демократия

Воинствующая демократия [...] стала одной из концептуальной основ конституции ФРГ. „На поколение создателей второй германской демократии после 1945 года гибель Веймарской республики наложила свой болезненный отпечаток. Ее концепция защиты республики была подвергнута ревизии, и ее сочли недостаточной“, — пишет Уве Бакес. Эта ревизия привела к появлению в германской конституции ряда направленных против нацизма и тоталитаризма статей (9, 18 и 21), по крайней мере одна из которых, 18−я, заслуживает цитирования: „Каждый, кто использует свободу выражения мнений, в частности свободу печати, свободу преподавания, свободу собраний, свободу объединений, тайну переписки, почтовых, телеграфных и телефонных сообщений, право собственности или право убежища для борьбы против основ свободного демократического строя, утрачивает эти основные права (курсив мой. — М. Р.)“.

Бакес отмечает, что „эти статьи разрешают ограничивать политические права, если они используются для борьбы против демократического конституционного государства. Применение насильственных методов при этом отнюдь не является обязательным условием. Достаточно враждебных взглядов, агрессивной позиции экстремистского движения и его представителей, направленных против основных элементов свободного демократического строя общества. Превентивное использование инструментов защиты фактически означало расширение сферы политического уголовного права классически-либерального толка“.

Последнее замечание подводит нас к сути механизма применения принципов воинствующей демократии. Исследователи подчеркивают, что роспуск партии не является уголовным наказанием, поэтому обычная процедура уголовного процесса не требуется и применима процедура более простая. Очень характерно замечание о насильственных методах. Нет нужды дожидаться, когда агрессивная идеология проявит себя преступлением. Более продуктивной и, главное, допустимой воинствующая демократия считает борьбу не с проявлениями, а с явлением. [...]

В большинстве стран Западной Европы не возникает проблем с применением санкций против расистских высказываний и с объявлением преступным отрицания факта холокоста. [...]

Российское законодательство также восприняло принципы, которые можно отнести к арсеналу воинствующей демократии. Это прежде всего конституционные статьи: ст. 13 — об основаниях запрета общественных объединений, в том числе тех, „цели или действия которых направлены на разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни“; ст. 19, запрещающая „любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности“; и ст. 29 (2) о недопущении пропаганды или агитации, возбуждающих „социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, социальное, расовое, национальное, религиозное или языковое превосходства“.