Зуб был правильных алхимических цветов, бело-красно-чёрный, с кровью и пятнами кариеса (своего рода nigredo - увы, необратимое). Через секунду он полетел в мусорку, и смотреть стало не на что. Я покосился на стену, где были развешены - в коробочках под стеклом - высушенные тропические бабочки и гигантские богомолы. Почему-то вспомнилась детская книжка, с хорошими словами "морилка", "сушилка" и "распрямилка".
Когда я уже был на улице, порыв ветра донёс из какого-то окна характерный аромат зубоврачебного кабинета. Проходившая мимо рыжеволосая девушка в топе и сандалетках оглянулась, поёжилась и ускорила шаги.
)(
