Образ и действительность

(-)

.

И всё это под гул канонады?

Я веду. Я — вождь. Я — мастер. Я отвечаю за созидание. И зову всех других себе на помощь. Потому что я понял: вождь не тот, кто способен хранить ведомых; вождь — тот, кто с помощью ведомых способен сохранить себя. Я, и только я, — творец картины, собравшей воедино отары и дома, коз и горные кряжи, — картины, в которую мой народ влюбился, словно в юную богиню, раскрывшую ему на заре объятия, — картины, которой никто еще и никогда не видел. Моему народу полюбилось царство, созданное произволом моего творчества. Он полюбил его, а значит, полюбил и меня — зодчего. В статуе любят не глину, не бронзу, не мрамор, — душу ваятеля.

Влюбленный в чудесную картину хранит ее в своем сердце, живет и питается ею, как младенец материнским молоком, она для него суть и смысл, полнота и пространство, краеугольный камень и возможность подняться ввысь. Если отнять ее, влюбленный погибнет от недостатка воздуха, словно дерево с подсеченным корнем. Но когда картина вместе с человеком меркнет день за днем сама по себе, человек не страдает, он сживается с серостью и не замечает ее.

Так я понял еще одну истину: утраченное могущество невозвратимо. Мое царство никого больше не вдохновляет. Прекрасные картины умирают, как деревья. Истощив возможность завораживать, они превращаются в пепел и удобряют другие деревья. Я отошел в сторону, желая поразмыслить над новой загадкой. Да, видно, не существует в мире большей или меньшей подлинности. Существует большая или меньшая действенность. Я выпустил из рук волшебный узел, когда-то сливший дробный мир воедино. Узел ускользнул от меня и развязался. Теперь мое царство распадается будто само по себе. Но если буря обламывает ветки кедра, если суховей иссушает его древесину, если пустыня одолевает кедр, то не потому, что песок стал сильнее, — потому, что кедр перестал сопротивляться и распахнул ворота варварам.

Нет, не умирают ради овец, коз, домов и гор. Все вещное существует и так, ему не нужны жертвы. Умирают ради спасения незримого узла, который объединил все воедино и превратил дробность мира в царство, в крепость, в родную, близкую картину. Тратят себя ради целостности, ибо и смерть укрепляет ее. Смерть, которая стала данью любви. Тот, кто неспешно тратил жизнь на добротную работу, что долговечнее человека, — на постройку храма, например, который будет шествовать сквозь века, — тоже согласится на смерть, если дробный мир покажется ему прекрасным замком, и, влюбившись в замок, он захочет с ним слиться. Его примет большее, чем он сам. Он отдаст себя своей любви.
Но как согласиться отдать жизнь из выгоды? Выгоднее всего жить. Песни моих сказителей не будили в душе созвучий — значит, за кровь моим воинам платили фальшивой монетой. Их лишили возможности умереть во имя любви. Так зачем тогда умирать?
А тот, кто все-таки шел на смерть, повинуясь долгу, который стал непонятен, умирал в тоске: вытянувшись, он молчаливо смотрел тяжелым взглядом, от отвращения став жестоким.

Антуан де Сент-Экзюпери "Цитадель"

Именно - чтобы купились. Именно так.
Как и мы, идиоты, покупались...

Чтобы быть успешным надо проецировать имидж успешного человека. Конечно, делать это надо умно и убедительно, чтобы не стать посмешищем.

Только не надо забывать, что у нас это должно быть одним из этапов воспитания нормальных людей.
На Западе, мне кажется, это процесс именно купли-продажи, один из способов повысить стоимость земли и т.п. и уже давно оторван от реальных потребностей людей хотя бы в самоуважении...

странно но вы всегда говоритн одно и то же-по философски обобщено-НЕ СТОИТ ПОКАЗЫВАТЬ ВСЕМ СВОИХ НЕ ЛУЧШИХ СТОРОН.
А почему нет?-история,да научила.Да и пусть говорят.Релявитимизм-это жизнь.Главное-гены.
Критика -да.Но до определнных пределов.
А пределы-это жесткие законы.
А насрать на не те стороны-лучше их сразу показать и сравнить с другими нацсторонами--и видно будет кто искренен а кто ЛЮДоед.
Бесит меня всякое скрывание--в гробу видал притворство(это ж скотство!)-и считаю русской нацчертой отсутствие оного.