Иоанн IV и прогрессоры

В Россию едет некий «мастер Иоганн», агент Ордена Прогрессоров. В торбе у него – Плутарх, Аристотель и «Государь» Макиавелли, в портфолио – опыт работы в паре курфюршеств (скажем, в Майнце), а также в графстве Савойском) и практикум по церковной части. Он молод, энергичен и настроен позитивно. Сейчас он принесёт московитам настоящую европейскую цивилизацию.
Московиты, кстати, не такие уж и дикие. У них молодой, перспективный государь, окруживший себя друзьями-единомышленниками, настроенными проевропейски. Они готовы осупружиться реформироваться, они решились на всё. Во всяком случае, генеральный трактат с немецкими прогрессорами-штаатмейстерами они подписали в полном варианте, включая последний специальный пункт, на который поляки, к примеру, не согласились. Осталось только научить и направить.
И прибывший ко двору условный «мастер Иоганн» с увлечением принимается учить и направлять. Его не смущает даже та двусмысленная роль, которую приходится играть по условиям трактата: в конце концов, если уж изображать из себя дикаря, то не так уж важно, какого именно, пусть даже какого-то «касимовского». Смена камзола на халат проходит небезгеморройно, но мастер врастает в образ и начинает потихоньку работатать на благо цивилизации.
Сначала всё получается ну просто отлично. Полки мушкетёров, обученные и вооружённые согласно последним немецким разработкам (их тут называют стрельцами) отлично показали себя при взятии Казани. Успешно проведён церковный собор, разобравшийся, наконец, с хаосом в церковных уложениях. Отменены прикармливания, введена прогрессивная местническая схема. Большие деревни приходят на смену нелепым русским хуторам, а крестьянские общины, формируемые по образцу немецких Gemeinden – самоуправляемые машины для регулярного взимания налогов и внутреннего судопроизводства – делают бестолковое и непослушное крестьянство управляемым и послушным. Параллельно проводится губная реформа: формируется полноценное дворянское самоуправление, цель которого – борьба с разбойниками (эта напасть «мастеру Иоганну» хорошо знакома по родным краям, и бороться с ней он намерен серьёзно и основательно). Орднунг, правда, внедряется туговато, но «мастер Иоганн» не унывает: уж он-то эту страну отполирует.
Готовятся и заделы на будущее. Для особых надобностей из Саксонии приглашён знаменитый Германик, ландскнехт-наёмник, конкистадор (плавал с испанцами), тип исключительно аморальный, но как военный специалист не имеющий себе равных. Германик в глубокой тайне формирует ударный отряд для исключительной важности задачи – покорения Сибири по апробированной конкистадорской схеме… В общем, стремительно модернизирующееся московское царство под родным немецкому сердцу двуглавым орлом – «мастер Иоганн» решил не особо напрягаться и попросту воспроизвёл символику Священной Римской Империи, с минимальным редизайном – готовится к прыжку в будущее.
Есть проблемы и с клиентом, но они не столь значительны. «Мастер Иоганн», опытный клиентовод, знает, насколько важно, чтобы заказчик делал ровно то, что ему говорят специалисты. На эту тему с русским государем – точнее, кесарем - регулярно проводятся профилактические беседы. Однако государь настолько впечатлён успехами реформ, что согласен слепо следовать указаниям «мастера Иоганна».
К сожалению, царя часто подводит сентиментальность. Так, когда пришло время избавляться от прежнего окружения – это написано в учебнике Макиавелли, да и все европейские государи так делают, как же иначе? – кесарь долго упирался, не желая расставаться с друзьями. «Мастеру Иоанну» пришлось поднажать, а кое-где и прямо объяснить, что недовольство старых соратников – вещь неизбежная, и не нужно ждать, пока дело дойдёт до плохого. «Избранную раду» нужно ликвидировать, увы. Да, людей жаль, но так написано у Макиавелли. Царь же всё твердит о том, что они «не виноваты» и «не воры». Приходится врать про какую-то измену, которая окружает государя со всех сторон. Царь верит, но не до конца, что очень скверно – психологические проблемы клиента суть признак непрофессионализма штаатмейстера.
Кроме того, сильно гадит англичанка, а также и католическая интрига. Разумеется, польской ошибки никто повторять не собирается, никакого католицизма (и перехвата управления папёжскими рукосуями) в России не будет, на сей счёт приняты самые решительные меры. Но и нормальная лютеранская церковь никак не заводится. Провалился план с типографией, лютеранские катехизисы (уже ввезённые) по настоянию дурацких местных попов остались непереведёнными. Это не смертельно, но неприятно. «Потом придётся повозиться».
Ещё хуже получилось с так называемой «опричниной».
Поначалу всё вроде бы шло нормально. Формирование классического рыцарского ордена на северо-восточных землях (за образец взят Тевтонский орден) – отличная затея, дающая в руки реформаторам хорошо отточенный инструмент. Правда, простодушный царь в упор не понимает концепцию Великого Магистра – номинально духовного, а на самом деле вполне светского владыки. После всех объяснений он вообразил себя «игуменом» и даже пытается служить как священник, что смешно и к тому же утомительно. Но «мастер Иоганн» решает не вмешиваться – пусть клиент почудит, потом образумится. Кроме того, в какой-то момент клиент почему-то решил, что ему нужно сложить с себя царские полномочия в связи с переходом на другую работу – вот же дурацкая непонятка, хорошо хоть вовремя разрулили.
Хуже другое. Царь упорно не понимает необходимость массовых чисток и особенно публичных казней. Напрасно «мастер Иоганн» объясняет ему необходимость скорейшего внедрения взаимного доносительства, этой основы всяческого порядка. Пока людишки не научатся писать доносы друг на друга, никакого правового сознания в стране не возникнет. Научить же писать доносы можно только одним способом – в течении какого-то времени давать ход всем делам. Потом придётся закрутить гайки, в частности, жестоко наказывать за ложные доносы, но начинать надо с этого… Царь долго не может въехать в суть идеи, и лишь крайние меры вразумления помогают.
Ещё хуже идёт внедрение публичных казней. Опять же, каждому нормальному немцу известно, что казни аристократов – любимое зрелище простолюдинов, что толпа вообще обожает жестокость, что в любом немецком городке пытка и казнь – самые распространённые развлечения… Царь всё упирается и говорит, что народ у него не такой закалённый, как в курфюшествах, и жестокости воспримет скорее со страхом и отвращением, чем с ликованием.
Как ни странно, в данном вопросе клиент оказывается полностью прав.
Впоследствии «мастер Иоганн» в финальном отчёте руководству ложи (даётся "фрагментом из будущего") признаёт, что в этом вопросе следование формальным рекомендациям дало довольно скверный результат. Не учтено было всего два фактора – относительно низкую плотность населения вообще (из-за чего отношение к ценности человеческой жизни и здоровья у русских было другое, чем у немцев), а также относительная немногочисленность аристократии. Как ни странно, в московском царстве не наблюдалось перепроизводства знати, этого бича немецких, а также польских земель. В общем, казнь боярина не вызывала у толпы восторга – скорее недоумение и ужас. Пыточные орудия, выписанные из Германии – тоже.
Ещё хуже, что у самого царя и его приближённых начинает ехать крыша. Царь буквально сходит с ума от необходимости пытать и убивать (у этих московитов такие слабые нервы), регулярно впадает в религиозный экстаз, молится, постится и вообще ведёт себя неприлично. Даже баботерапия – в Италии и Германии дававшая неизменно превосходные результаты – не помогает. Если бы не крепкое немецкое руководство, то и новгородская проблема не была бы решена правильным европейским образом.
Однако к 1572 году царская вера в немецких штаатмейстеров кончается. Частично это связано с неудачной ситуацией с крымскими татарами – тут «мастер Иоганн» с его двусмысленным положением, чего уж греха таить, выступил крайне неудачно… В общем, клиент взбрыкнул со страшной силой, так что пришлось напомнить о последнем пункте трактата, подписанного ещё избранной радой. Пункт предусматривает временное отстранение от власти заказчика и прямое непосредственное правление генерального штаатмейстера в течении годичного срока.
Царь упрямится, но контракты, подписанные с Орденом Прогрессоров, соблюдают даже поляки, известные своей бесчестностью. В свою очередь, «мастер Иоганн» гарантирует выполнение своей части трактата, в том числе и лояльность спецназа Германика, которое как раз на опричной практике, а также в многочисленных войнах доведено, наконец, до нужной кондиции.
В 1573 году «мастер Иоанн» формально принимает православное крещение – это нужно – и женится на русской. В 1575 году он под именем Симеона Бекбулатовича занимает московский престол. За одиннадцать месяцев он спешно проводит все необходимые меры и преобразования, после чего сдаёт власть заказчику – и, как водится, исчезает.
В 1581 году ландскнехт Германик (известный в России как «Гермак» или «Ермак», русскую фамилию так и не удосужились придумать) проводит блестящую операцию в Сибири. Это – одно из последних дел, придуманных и подготовленных прогрессивными немцами. К тому времени царь уже практически недееспособен… Последнее его распоряжение, отданное в здравом уме и твёрдой памяти – уничтожить все следы контактов с прогрессорами.

Кто же знал, что его внук, собственноручно пытая очередного стрельца…