"Народный сход" в Дубровке; и о гражданской активности в маленьких городках

Александр Жучковский из РИД рассказывает о прошедшем "народном сходе" в Дубровке, где 5 июля произошел крупный межнациональный конфликт.

Изображенная картина, довольно-таки безрадостная, как две капли воды напоминает похожую ситуацию осенью-зимой прошлого года в Хотьково, которую я отчасти наблюдала своими глазами. Там тоже крупный и "скандальный" криминальный случай оказался верхушкой айсберга, состоящего из самых разных городских проблем, межнациональных и не только, и ярко выраженного недовольства хотьковских жителей городской администрацией.
В Хотьково мэром была женщина по имени Рита Тихомирова. Жила она в предместье в большом, дорогом и очень хорошо охраняемом особняке, была членом "Единой России". У местных жителей вызывала самые недобрые чувства.
Мэр Дубровки носит гордое имя Саяд Исбарович Алиев. Едва началась заварушка, он ушел в отпуск. По странному совпадению, он тоже член "Единой России".
В Хотьково изначально была довольно многочисленная и решительно настроенная инициативная группа; как я понимаю, в Дубровке с этим хуже. Но ни многочисленность, ни активность не дали желаемых результатов.

Как развиваются подобные истории? Случается громкий криминальный случай. Происходит большой шум. В городок приезжают журналисты. Возможно (при удачном стечении обстоятельств) народ выходит на площадь и начинает там митинговать, сильно пугая начальство. Начальство иногда даже, испугавшись, дает народу какие-нибудь обещания.
Но кончается все это пшиком.
Какие методы борьбы применяет начальство против народа?

1) Оно прячется.
Саяд Исбарович применил самый простой и эффективный метод: как что-то началось - сразу ушел в отпуск. Рита Григорьевна просто от людей бегала. Вот были у нее постоянно какие-то важные встречи и деловые поездки, и никак не получалось выкроить время встретиться с инициативной группой.
Начальника нет. Без начальника его подчиненные ничего решить не могут. Подождите, говорят, пока Такой-то Такой-тович вернется. Вернулся? Нет, еще не вернулся. Вернулся, но опять уехал. Он в Москве. Он еще где-нибудь. И так месяца полтора-два, пока людям не надоест.

Если встреча с народом неизбежна - ее стараются организовать так, чтобы начальства на нее пришло как можно больше, а граждан как можно меньше.
а) Стараются назначить встречу на будний день и на дневное время. В рабочее время большинство людей - в том числе и члены инициативной группы - имеют странную привычку работать. Соответственно, встреча оказывается очень малолюдной.
б) Не распространяют информацию о встрече - и блокируют информацию, которую распространяет другая сторона (срывают объявления).
NB: Те же методы широко используются управами и префектурами в Москве. Вообще-то эти инстанции должны регулярно устраивать встречи с местными жителями для обсуждения и согласования своих действий (где что снести, что построить, что отремонтировать). И у жителей, как правило, есть к ним много вопросов и желание высказаться. Но чтобы выяснить, где и когда такие встречи проходят, надо обладать навыками Шерлока Холмса.
в) Приводят на встречу "прикормленных пенсионеров". Т.е. чаще всего это бывают пенсионеры из каких-нибудь ветеранских и т.п. организаций, получающие от местного начальства материальные блага. Блага, как правило, мизерные, лучше сказать, подачки; но пенсионеры за них держатся и не хотят их терять. К тому же в рабочее время им совершенно нечем заняться, а тут хоть какое-то развлечение. Пенсионеры приходят и громко поддерживают уважаемого Саяда Исбаровича; или же (и это они могут делать бесплатно и из лучших побуждений) начинают выносить присутствующим мозг какими-то своими жалобами и проблемами, не относящимися к сути дела, и превращают переговоры в хаос.

2) Оно пудрит мозги.
Если гражданам все же удается отловить начальство и прижать его к стенке, начальство теряется, но не слишком. Скоро оно восстанавливает самообладание, ведет граждан к себе в кабинет, поит их чайком и пудрит им мозги.
Пудрить мозги aka грамотно грузить - необходимый навык всякого единоросса выше нулевого уровня; вполне возможно, что они сдают по этой дисциплине госэкзамен, прежде чем получить допуск к Распилу Бабла.
Мэр выслушивает пожелания граждан - а затем при помощи длиннейших, сложнейших, запутанных тирад, полных всяческих строительных, технических, юридических и т.д. терминов, объясняет им, почему ни одно их желание нельзя исполнить. Или можно, но совсем не так, как они хотят. Или можно, но не сейчас. Или еще что-нибудь. Хотя вообще-то он всецело за народ и всегда готов, но сами видите, непреодолимые обстоятельства... Вы ведь не понимаете, как это все устроено, вы не понимаете, насколько все сложно, вот я вам сейчас объясню... И все объясняет и объясняет, пока мозг не полезет у граждан из ушей, и они не проклянут трижды день и час, когда ввязались в эту историю.
Заподозрить, что ему пудрят мозг, может даже человек несведущий - по риторическим приемам и интонациям, по продолжительности речи, а также по тому чувству недоумения, тоски и уныния, которое эта беседа вызывает. Но вот общаться с начальством на равных - аргументированно ему возражать, ловить на вранье, не давать уходить от темы - человек с улицы, увы, не способен. Потому что человек с улицы судит о городских проблемах как потребитель и дилетант - а мэр, как бы плох он ни был, все-таки работает мэром и является каким-никаким специалистом в своем предмете. У него много возможностей запудрить мозги дилетантам. А чтобы просто сказать: "Господин мэр, нам это все неинтересно: вот мы вас выбрали, вот наши требования - как хотите, так их и выполняйте!" - нужна очень большая наглость и решительность, которой у обычного гражданина нет.
Вторая тактика начальственного вранья, которая часто используется в комбинации с первой - много и обильно обещать. Угадайте с трех раз, будет ли начальство выполнять свои обещания. Особенно устные.

3) Оно запугивает.
Иногда этим занимается милиция, иногда - просто какие-то непонятные люди. За активистами демонстративно следят. Им звонят. Приходят к ним домой и ведут беседы с ними самими и с их родственниками. Спектр "пугалок" широк, начиная с безумных ("не пустим за границу") и кончая вполне реальными ("уволим"). Могут более или менее завуалированно угрожать убийством. Уволить с госпредприятия действительно могут. Встретить на улице и побить тоже. Убить - вряд ли. Но человеку обычно хватает.
Страшно деморализующе действует даже не сам факт угроз, а чувство, что ты - совершенно один против огромной враждебной машины, которой тебя раздавить что муху прихлопнуть. Кто на твоей стороне? Лишь несколько активистов, таких же беспомощных, которых сейчас тоже запугивают и прессуют по одиночке. Если завтра ты не вернешься домой - никто, кроме твоей жены и пары друзей, об этом не узнает. Идти в милицию, подавать заявление? Ха-ха три раза: к тебе, скорее всего, из милиции и приходили. Писать в газеты? Да кого интересуют какие-то мелкие разборки в крошечном городишке или деревне у черта на рогах! Будь это хоть областной центр...
Они одни. Совсем одни.

Добавьте к этому те естественные проблемы, с которыми сталкивается "самостийная" инициативная группа сразу после своего создания. Нет времени (все работают), нет денег, нет помещения. Банально негде собираться (летом хотя бы можно в парк пойти, на скамейке посидеть, а зимой вообще кранты). Нет навыков общественной работы: неясно, как проводить собрания, как принимать решения, неизвестны даже простые процедуры. В составе группы, как правило, нет специалистов (юристов, прежде всего). Совершенно непонятно, как реагировать на уговоры или на угрозы властей - хотя вроде бы все вместе, но каждый это для себя решает в одиночку и реагирует, как умеет. Зачастую непонятно, как определить лидера - и часто лидером оказывается просто самый напористый и горластый, со всеми плюсами и минусами такого выбора...
Все это не смертельно и в принципе решаемо - но не тогда, когда на группу идет конкретный "накат" государственной машины. Чтобы самостоятельно решить эти проблемы, нужно время и спокойная обстановка, которой вот именно сейчас и нет. Активисты разбегаются, ряды их редеют. Даже в самом лучшем случае - через 2-3 месяца все затухает.


Вот так обстоят дела, и это надо иметь в виду, когда мы говорим о "пассивности местных жителей" или о "несформированности гражданского общества" применительно к маленьким городкам.