К вопросу о памятниках историческим персонажам

упоротый клерикал холмогорий ратует за памятник сталину и грозному, такой нацдем, прям нацдем, интересно сколько вам заплатили за зашкваривание национал-демократии?!

Мы и есть национал-демократы, и как таковые – европейцы. А вот Вы, к сожалению – нет.

Прежде всего. У нас в партии приняты определённые принципы взаимоотношений. В частности, мы

А) Разделяем партийную позицию и частные мнения.
Б) В нашу партийную позицию не входят мнения о российском прошлом: наша партия – это не объединение людей с общим видением прошлого, а объединение людей с общим видением будущего.

Разумеется, эти принципы не абсолютны, у них есть разумные ограничения. Так, частные высказывания членов партии могут бросить на неё тень, и это понятно. Точно так же, общее видение будущего предполагает определённую общность взглядов на прошлое – так что оно, как ни крути, желательно.

Но в целом этих принципов надо придерживаться, поскольку противоположные принципы просто губительны.

А) Партии и общественные организации состоят не из идеальных воинов, а из обычных людей, которые склонны к разномыслию. Демонстрация натужного единства «по всем решительно вопросам бытия», и уж тем более попытки добиться такого единства на самом деле, съедает всё время и все силы. Нормальные политики стремятся сойтись не на максимальном, а на минимальном числе условий согласия. Действующие иначе – не политики, а мудаки.

Б) Когда же требуется ещё и единство мнений о давно прошедших событиях, исторических фигурах и т.п., это обязательно приводит к ссорам и расколам на совершенно пустом месте. Люди, объединившиеся для того, чтобы строить русское национальное государство, и при этом расплёвывающиеся из-за разного отношения к Ивану Грозному, Петру Первому, князю Владимиру, Рюрику, Христу, Каину и Адаму – никакие не политики, а мудаки.

Важно только одно: согласны ли люди с тем, что ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС русскому народу необходимо построение национального государства, а также о путях к этому. Вот это важно, остальное – «рассматривается не в первую очередь».

Но и это ещё не всё.

Холмогоров ведь высказался об Иване Грозном весьма точно. Вот его слова:

«Я тоже не поклонник Ивана Грозного и считаю его англофилом и палачом лучших людей собственного народа».

То есть "любителем Ивана Грозного" его по любому назвать нельзя. Зафиксируем это.

«Но… При всем при этом не поставить памятник государю при котором Россия стала царством, взяты были Казань и Астрахань, начато строительство засечной черты, выиграна битва при Молодях, начались важные государствоустроительные и церковноустроительные реформы, который был предметом удивления, пусть и не всегда благожелательного, всего тогдашнего мира - это как-то странно, тем более в стране напичканной памятниками Ленину. Я считаю, что памятник Ивану Грозному должен стоять, причем не где-нибудь, а к примеру на Васильевском спуске, рядом с построенным при нем великим собором, который и до сих пор заслуженно остается остается международно признанным символом русской идеи. А тот негатив, который он принес в русскую жизнь наряду с позитивом, должен быть честно и внятно прописан в учебниках истории. Но вообще великим людям нужно воздавать символические почести за хорошее и текстуально обозначать плохое, а не наоборот - превращать их в символические пугала, заслуги которых признаются в подстрочных примечаниях».

Это вполне соответствует европейскому подходу к историческим деятелям. Например, в итальянских городах стоят памятники деятелям, чья репутация более чем сомнительна, а то и одиозна – например, памятник Чезаре Борджиа в Виене. А в Венгии, в Сигишоаре, стоит памятник валашскому господарю Владу Цепешу, более известному как Дракула – чьи злодеяния уж точно кроют подвиги товарища Грозного, как бык овцу.

Тем не менее, сам факт того, что они хоть чем-то известны, делает их заслуживающими памятника. А вот в книжках пишут всё, что считают нужным.

Исключений из этого правила очень мало. Так, в Германии полностью уничтожены все фашистские памятники – впрочем, это решали не немцы. В той же Италии – нет, всё стоит на месте, включая муссолиниевские слова на стенах зданий. Кажется, только переименовали скульптуру, олицетворяющую «дух фашизма», в «дух спорта».

Почему так? Потому что памятники задают контуры общей долговременной исторической памяти нации: вот такие люди у нас БЫЛИ. А вот область мнений и оценок у них считаются не то чтобы совсем частным делом, но преходящим. То есть: в какую-то эпоху актуален, скажем, Наполеон, а в какую-то словосочетание «наполеоновская политика» является ругательным. Но кончается всё одним: политическим забвением и коммерческим использованием. Тортом «Наполеон». А у нас будет когда-нибудь коньяк «Сталин». И что?

При этом я считаю абсолютно неприемлемыми и с национальной демократией несовместимыми - современное евразийство (сильно повёрнутое на идеях «опричнины» и «нового Грозного») и современный же сталинизм, с его упованиями на «нового Иосифа Виссарионовича».

Почему так? Потому что это идеологии, направленные В БУДУЩЕЕ. Им хочется повторить опричнину и сталинский террор, они видят в Сталине и Грозном образцы для будущего, они восхваляют этих деятелей только для того, чтобы снова реализовать ту же политику.

А вот тут уже начинаются са-авсем другие вопросы.

Так что если у Вас вызывает какие-то вопросы позиция того же Холмогорова, спросите его – считаете ли Вы, Егор Станиславович, что нам нужен новый Сталин, который наведёт настоящий порядок? А восстановление великого Советского Союза хотите ли? А новую опричнину, орден метлоносцев, чтобы железной метлой Русь подмела, измену выкорчевала – желаете?

И вот если он – или я – всерьёз, на насупленных бровях скажем, что да, надо бы, вот тогда - - -