Апология поручика Голицына. 8

К вопросу о советских достижениях: КВП

[Корнев и иные советофилы] утверждают, что достигнутый в СССР уровень развития был достаточно высоким. И вот на этот высокий уровень развития русских вывели именно большевики, и теперь у русских только один выбор – или стать дикарями, или сохранить эти достижения, и т.п.

Но это иллюзия. Никакое сохранение советских достижений невозможно в принципе. Возможно только сохранение некоторых советских язв и стигматов, и то благодаря постоянному их расковыриванию нынешними властями. Но удержать какой бы то ни было советский «позитив» можно и не пытаться, если только мы не ставим себе задачу восстановления советского строя.

[1] Хотя и не всегда, в том числе из-за того, что соввласть время от времени запускала лапу в тощенькие средства граждан – например, принуждая их перечислить стипендию или зарплатку «в Фонд Мира» и т.п. Иногда дело доходило и до выгребания КВП через профсоюзную линию - что и имел в виду Галич в известной песенке про «сырку к чайку или ливерной» - но это случалось всё-таки редко, да и к самому функционированию КВП такие акции отношения не имели (хотя на следующем уровне рассмотрения они должны считаться уже системным явлением).

[2] Для азиатцев: нет, я не говорю, «плохими» или «хорошими» были эти представления, я просто констатирую факт.

[3] Интересным теоретическим вопросом является вот что: к какой форме собственности относились деньги, аккумулированные в кассах взаимопомощи?
Согласно десятой статье «брежневской» Конституции (от 12 апреля 1978 года), «cоциалистической собственностью является […] имущество профсоюзных и иных общественных организаций, необходимое им для осуществления уставных задач». Однако собранные в кассе взаимопомощи деньги имуществом профсоюза не являлись, а относились к «трудовым доходам» (о которых статья 13 той же Конституции говорит как об «основе личной собственности граждан». Но вот что интересно – сами советские граждане очень часто называли средства, лежащие в КВП, не иначе как «общественные деньги», и «совсем своими» их не ощущали (в отличии, скажем, от вклада на сберкнижке). Похоже, реальный статус средств КВП в глазах советских людей был ближе всего к «кооперативной собственности» в специфическом советском понимании этих слов. Впрочем, тут мы вступаем на зыбкую почву – так что, обозначив вопрос, уклонимся от дальнейшего обсуждения.

[4] За исключением, может быть, Японии и других азиатских стран, где на определённом этапе развития возникло нечто, отдалённо напоминающее советский ТК. Кстати, если уж что-то с чем-то сравнивать – именно в Японии издавна известны и широко практикуются «кассы взаимопомощи», чем-то напоминающие советские (в частности, окинавские моаи, имеющие очень почтенную историю) – правда, лояльность участников таких учреждений обеспечивается другими средствами, нежели в СССР (зато они напоминают старую Россию, и не только в этом – так, окинавская же система трудовой взаимопомощи юимару напоминает русскую толоку). Впрочем, так мы уйдём слишком далеко от темы.

[5] Не удержусь и приведу ещё один микропример «советского института», знакомого каждому москвичу. Я имею в виду систему оплаты проезда в московском метро. В нём стояли турникеты, которые были рассчитаны не на жетон или карточку, а на пятикопеечную монету. На всех станциях также имелись разменные автоматы, которые позволяли превратить полтинник или гривенник в медяки. Это тоже было по-своему удобно – такая система позволяла не вводить лишних сущностей типа жетонов. Однако она исходила из того, что поездка будет стоить пять копеек ВСЕГДА. Что было возможно ТОЛЬКО в рамках советской системы. Когда пришлось перенастраивать автоматы на полтинник, это было воспринято советскими людьми как «скончание света» - и вдохновило поэта Мирослава Немирова на известное стихотворение.
Это в ту же тему – можно ли рассчитывать на восстановление или использование советских институтов. Задайтесь простым вопросом – можно ли снова сделать «автоматы на пяти копейках» (или на любой другой фиксированной сумме) без полного восстановления советской системы?

[6] Потребительский кредит в СССР, вопреки мнению многих, существовал, но имелись серьёзные сложности и ограничения на его получение и использование.

[7] На Западе имеются частные общества взаимного кредита, чья история насчитывает несколько столетий. Как правило, это «семейно-клановые» кассы.