Константин Крылов (krylov) wrote,
Константин Крылов
krylov

Мамардашвили

Одно время я развлекал друзей на факультете пародированием текстов Мамарды. Производство этой продукции не составляло труда: нужно было заучить наизусть несколько "главных мыслей" (точнее, несколько характерных выражений), и, потряхивая "культурным багажом", саморазворачивать логос, не забывая имитировать грузинский акцент. Имитация акцента мне давалась хуже всего - возможно, потому, что само это занятие отдавало советским юмором (интересно, кстати, что большинство известных мне отмороженных демократов умело и с удовольствием воспроизводили всяческие "акценты", и вообще любили кривляться "по таким поводам" - что наводит на некоторые размышления). Но с "содержательной частью" проблем не возникало.

Получалось примерно следующее:

Мы собрались здесь, чтобы поговорить о философии. Я начну с такого утверждения, что философия сама по себе нам не дана, не дана, и всё, а открывается нам только как бесконечная такая культурная перспектива, разворачиваемая из одной точки, которая находится где-то внутри когнитивного акта, внутри акта понимания. Но акт понимания построен так, что внутрь него мы зайти не можем. То есть - я мыслю, значит, я существую, я как бы выталкиваюсь к существованию вот этой самой мыслью, что я существую, я существую, в то время как я думаю, что мыслю. Я оказываюсь не в том месте, в котором я есть, где находится моя неотменимая ответственность. И вот эта ответственность, вот эта бесконечная форма, о ней говорил Декарт - "я мыслю, когда я мыслю", то есть я Декарт, в то время как я мыслю себя, но в чём? В пространстве вот в этом. Картезианская революция - это такое вот самоопределение мысли в существовании. И тут перед нами возникает проблема причинной связи, невытекания момента последующего из вот этого предыдущего момента. Существование субстанции, поддержание существования этого - это ведь чудо. Чудо не меньшее, чем сотворение мира. С этого и начинается мысль, как суверенная стихия мышления. Что это значит? Я мыслю, когда я мыслю. То есть я причина самого себя, и это значит, что я свободен. Это и есть точка свободы, точка безумия, в которой мы развязаны для бытия, как говорил Мандельштам. Вот эта самая точка, точка ответственности, она - - -

и т.п.

)(

Update: к теме. Галковский, как всегда, точен:

Во всех советских средствах массовой информации с завидной регулярностью печатаются многочисленные воспоминания, аналитические статьи, архивные материалы, эссе, посвящённые памяти "Великого Мераба" и содержащие примерно следующие "философские диалоги": Иван: Скажите пожалуйста, что мне делать. Я вот тут чай налил, а пить его не могу - кипяток.
Мераб: Жды пят мынут. (Пауза в пять минут)
Иван: Мераб, пять минут прошло. Что делать?
Мераб: Тыпэр пэй.
И далее по иванушкиным мемуарам :
"Я стал пить. Чай был душистый, тёплый. Внезапно слёзы подступили к глазам - а Мераб, скромный великий человек, стоял у кухонного окна, облокотившись на подоконник, курил трубку, смотрел на меня и ласково, понимающе, улыбался. Я перевернул допитую чашку донышком вверх, положил её на блюдце, встал, тихо подошёл к Мерабу, скользя шерстяными носками по холодному линолеуму, опустился на колени и поцеловал жилистую, пропахшую табаком руку мыслителя: "Спасибо, Учитель".

Характерно, что шулер именно грузин. Это в советских условиях не настораживало (как это - грузинский... философ?), а придавало дополнительную подлинность. Советскому интеллигенту при одном слове - "Грузия" полагалось глупо улыбаться от нахлынувшего счастья. Знаменитая грузинская интеллигенция, добрый деликатный народ. В промозглом сером Париже на панелях продают себя русские графини, графы-кокаинисты роются в клоаках; а в Солнечном Тбилиси идёт джигитовка - целые эскадроны в развевающихся бурках с саблями наголо врываются на горные вершины мирового духа. От всех этих бесконечных джугашвили, ментешашвили, орджоникидзе, берий, окуджав, енукидзе, мжаванадзе, рухадзе, шеварднадзе, георгадзе, а равно противостоящих им, но тоже совершенно НЕИНТЕРЕСНЫХ И НЕНУЖНЫХ НИКОМУ В РОССИИ, "тицианов" табидзе и "паоло" яшвили, а также прочих гамсахурдий русских давно рвёт. Так что не дураки же писать такое. Значит - "за деньги". При этом обращает внимание заданность подобных публикаций. Они всегда появляются к определённым датам или в связи со всякого рода централизованными мероприятиями. Почему это происходит и как конкретно осуществляется - на эту тему можно говорить неопределённо долго. В данном случае важно одно: Мамардашвили не имеет никакого отношения к философии.
В сущности, учение Мамарды можно суммировать таким обобщающим выражением: "Все состоит из Всего".

Это мне близко :-)
ха ха ха)
лучше так: разное состоит из разного :)
Ну или так: Одно и Другое состоят из Одного и Другого.
и пошла философская дискуссия :-)
Да не шулер он!
А пре-сти-ди-жи-татор!

А престидижитация, как ни крути- дисциплина вполне философская :))
Мамардашвили не шулер. Мамардашвили скорее всего "пустая сущность", своего рода Солженицин для национальной интеллигенции.
Ведь Сахаров, Солженицин - это для русских. А для национальных меньшинств? Вот - нашли Мамардашвили.
Будем справедливы к объекту нашей критики. Если критиковать, то его умственные усилия. А то останется от наших возражений лишь осадок эмоциональной невыдержанности.
Ваш оппонент - он не все время шутит? Не хотите же и Вы, за Ваш критицистический дух, остаться лишь объектом политико-эстетических нападок?
А, быть может, и его мировоззрение столь же тоталитарно, сколько об этом недавно кричали демократы, ныне активно внедряющие все тех же тоталитарно мыслящих обществоведов?
между дразнилкой на философа и самим философом. Понимаете, одну и ту же музыку в нотах можно сыграть так, что солнечное сплетение заклинит, и так, что обхохочешься. Философия в значительной степени есть искусство драйва, каковой состоит в процессе рождения мысли. В Вашей пародии совсем другое удовольствие, г-н Менар.
Все характерное легко поддается пародированию. Утрируется форма ("манера") и тем самым как бы обессмысливается соотносимое с этой формой содержание. Такое "кривляние" может быть как индикатором понимания (на уровне жеста и интонации, по крайней мере) и, соответственно, присвоения (освоения) смысла, так и рабским обезьяничеством (при этом не важно, относится ли обезьяна к объекту подражания как к "учителю" или как как к "врагу"), когда ни о каком смысле и понимании речь не идет.

Как бы ни относиться к М., ничего подобного "Символу и сознанию" (при всей "неудачности" этой книги) в русской (да и в нерусской тоже) философии я не знаю.

А "солидарное" тявканье и хрюканье в комментах, конечно, показательно.
>ничего подобного "Символу и сознанию"

Potomu chto nuzhno dva usloviya
(a) polnyj, klinicheskij, zakonchennyj idiot (Mamarda),
so slyunej izo rta i vykachennymi glazami
(b) kogorta mediocre, middle-class assholes,
kotorye na kazhdoe slovo idiota soglasno vozglashayut
"aah" i "ooh" i zakatyvayut glaza (Moskva, Tartu).

I sie sluchaetsya dostatochno redko.

Hotya "O grammatologii" esli vdumat'sya
nichem ot Mamardy ne otlichaetsya. Chut' men'she
patologii, slyuni i vykachennykh glaz. A smysla
stol'ko zhe.

Klinicheskij idiotizm est' professional'noe zabolevanie gumanitariya;
ya dumayu, chto esli posmotret' srednij IQ universitetskogo professora
gumanitariya, budet chislo v rajone 60.

Osobenno v Rossii.

Takie dela
Misha.
Константин: а кто в России был настоящий философ, в отличие от ненастоящего Мамардашвили?