Из Розанова, о евреях:
"...у них это общий метод: не проронить слова дурного о "священном народе".
И банки, и всё - не порицаемо.
И сосут нашу кровь - не порицаемо".
Это очень верно: не допускать ни малейшей хулы на себя. Еврей никогда никому не спускает и не прощает никакого, даже справедливого (и в особенности справедливого) осуждения себя. Потому что знает - "этого" прощать нельзя. Во веки веков.
Впрочем, при чём тут "евреи". Никто, никто не прощает. Кроме русских.
Хула, и особенно глумление - это что-то вроде радиации. Не видно, не слышно, на вороту не виснет. "Ничего такого особенного". Однако, хулимый человек чахнет, сгибается, упускает всё из рук. Превращается в развалину. "Кончено". А всё - слова. Словечки. Но словечки ядовитые. Которые входят в кровь, и кровь загнивает.
Кто же сам посмеялся над собой - тот человек конченый.
И народ, над собой посмеявшийся - народ конченый.
Что не исключает некоторых форм "демонстративной самоиронии". Но это такое же "молодчество", как, скажем, демонстративное "выпью бутылку водки, и ничего мне не будет". То есть некоторые сильные нации такие штуки могут себе позволить, ибо "организм крепкий". Но именно что "позволить". И - в особых ситуациях, в ограниченном количестве.
Мы же вообще не можем о себе и помыслить без смехуёчков и глумления над собой.
Отчего и загинаемся.
От неуважения себя.
)(
April 5 2001, 12:33:15 UTC 18 years ago