Уже не помню, где слышал:
Маленький мальчик бежит по заснеженной улице, проваливаясь в сугробы. Такой весь маленький, румяненький, в пальтишке, в шарфике, в очочках, из хорошей семьи, чистенький такой мальчугашечка. Он бежит из последних сил, задыхается, глотает воздух. За ним бежит страшный чёрный дворник, отчаянно ругаясь.
В головёнке у мальчугашки одно: "Ну зачем, зачем я послушался плохих мальчишек и разбил это стекло? Лучше бы я сидел дома, в маминой комнате, пил чай, ел вкусные плюшки, и читал бы любимого Джанни Родари..."
В это время Джанни Родари, лёжа пузом на баррикаде, думает: "Ну зачем, зачем я послушался этих дурацких леваков и пошёл участвовать в их дурацких затеях? Лучше бы я сидел на террасе у Хэмингуэя, пил бы ром, курил настоящую кубинскую сигару, а не эту дрянь, что выдают здесь за настоящую "гавану", и разговаривал бы о литературе..."
В это время Хэмингуэй, с отвращением кидая в океан недокуренную сигару, думает: "Ну зачем, зачем я послушался старого проходимца Кастро и теперь сижу на этой дурацкой Кубе, где нет ничего, кроме жары, грязи, и вонючего рома? Как хочется в Париж! Сидели бы мы сейчас в маленьком парижском кафе с Сартром, пили бы настоящий кофе, рассматривали бы красивых женщин, и говорили бы о литературе..."
В это время Сартр, дрожащей рукой поднося ко рту чашечку кофе, думает: "Ну зачем, зачем я послушал эту злоебучую суку Симону, и теперь торчу, как дурак, в этом идиотском кафе? Меня уже тошнит от плохого кофе и от этих крашенных выдр, похожих на вешалки. Эх, махнуть бы куда... скажем, в СССР. Сидели бы у Андрея Платонова на кухне, ели бы блины с икрой, и говорили о литературе..."
В это время Андрей Платонов бежит по тёмной заснеженной улице за мальчиком и думает: "ДОГОНЮ - УБЬЮ!!!"
)(
