Константин Крылов (krylov) wrote,
Константин Крылов
krylov

Categories:

киношное

Замкнутое пространство: ванная.

Дядька средних лет - лысинка, кургузый пиджачок, розовые следы от очков на носу, - стоит у раковины и моет руки с мылом, не снимая пиджака. Хлопья пены оседают на рукавах, но он этого не замечает. Моет долго, долго. Наконец, ополаскиваеся, снимает пиджак, скатывает его в тугой комок и кладёт в большой полиэтиленовый пакет, который достаёт из-под раковины. Пакет он бросает в ванну.

Внимательно смотрит на свою правую руку. Крупным планом - рука как рука. На безымянном пальце след от обручального кольца. Крупным планом - большой палец: чистый, розовый.

Дядька средних лет думает. Потом достаёт маникюрные ножницы и начинает чистить ими под ногтями. Чистит долго, с усилием, споласкивая ножницы под краном. Потом берёт ножницы двумя пальцами, и заворачивает их в новый полиэтиленовый пакет, который достаёт из-под раковины. Пакет он бросает в ванну.

Дядька средних лет внимательно смотрит на свою правую руку. Тот же самый крупный план, плюс лицо дядьки. Дядька смотрит на свою руку внимательно, но отстранённо - не как на часть своего тела, а как на незнакомый предмет.

Дядька средних лет берёт зубную щётку, пробует пальцем щетину, щедро выдавливает пасту из тюбика - и начинает чистить ногти зубной щёткой. Чистит долго - сначала лунки ногтей, потом ногти, потом под ногтями. Особенно долго он чистит большой палец. Паста розовеет от крови.

Дядька средних лет внимательно смотрит на свою правую руку. На этот раз крупный план сокращён - показан только большой палец.

Дядька средних лет уходит. Минута на обзор ванной комнаты. Отдельный крупный план - ванна. В ней уже лежит множество полиэтиленовых пакетов разного размера с какими-то предметами внутри. Они заполняют ванну на две трети.

Дядька средних лет возвращается. В руках у него шило. Он подходит к раковине (вода так и льётся из-под крана), закрывает глаза, с силой всаживает шило под ноготь большого пальца и начинает там скрести. Водяная воронка окрашивается кровью, как у Хичкока. Отдельный крупный план - лицо: закрытые глаза, сжатые зубы, оскал.

Дядька средних лет рассматривает палец. Рассматривает его долго, внимательно. Под ногтем - синие следы кровоизлияния.

Шило упаковывается в пакет и отправляется в ванну.

Дядька средних лет долго, долго думает. Уходит. Крупным планом - вода из-под крана. Она пузырится, булькает, струйка то утолщается, то утоньшается.

Дядька средних лет возвращается. В руках у него кухонная доска для разделки мяса и топорик. Он пробует большим пальцем остроту лезвия. Потом натягивает на палец кусок полиэтиленового пакета. Руку просовывает в пакет побольше. Получается что-то вроде варежки из прозрачного пластика. Потом он снимает всё это с руки, берёт ножницы, и с усилием проводит лезвием ножниц черту по коже пальца - несколько ниже среднего сустава. Снова заворачивает палец в полиэтилен, снова просовывает руку в пакет. Неумело пристраивает на краю раковины доску и кладёт на неё руку.

Сверхкрупным планом: откуда-то сверху со страшной скоростью прямо в лицо зрителя падает топор лезвием вперёд.

Нечто вроде взрыва. Крик. Кровища на весь экран.

Финальные титры: "КУКИШ В КАРМАНЕ. Часть III: Избавление."

)(
Омовение
провал в американском прокате, но не исключен оскар за лучший иностранный фильм (если он снят где-нибудь в южной корее, а еще лучше - в северной). восторженные отзывы критики плюс приз в каннах от критиков же. на венецианском тоже какая-нибудь мелочь обромится. на московском пройдет внеконкурсным показом. ну и разумеется, главный приз берлинского фестиваля, не зря ж старались.
Просторная площадь перед бывшим зданием обкома, а ныне - местной мэрии. Площадь заполнена волнующейся толпой бедно одетого народа. Колышутся знамена, на наспех сколоченной трибуне обессилевший оратор сипит в мегафон. Его заглушает нестройное скандирование толпы.

Дядька средних лет, с выставленной вперед, замотанной окровавленной тряпкой рукой, пробирается сквозь толпу к трибуне. Люди, при виде кровавых пятен на повязке, почтительно перед ним расступаются.

Дядька добирается до трибуны и пытается взять из рук старушки красное знамя, которым она, нелепо пританцовывая на месте, самозабвенно размахивает.

Древко раз за разом выскальзывает из покалеченной руки, дядька подхватывает его на локоть другой и возобновляет свои попытки.

Через минуту он устает и решает сменить руку, но на ней (крупный план) вместо большого пальца - гноящаяся, багрово-зеленая рана.

"КУКИШ В КАРМАНЕ. Часть IV: Плачущий большевик."

гыгы
Лицо дядьки средних лет крупно. Из остановившихся, смоторящих прямо вперед и вдаль глаз медленно скатывается одинокая скупая слеза.
Ох, Костя... На секунду представил себе, что тебе поручили писать сценарий "Выдавливание из себя по капле раба".

В ужасе сбежал (в воображении) где-то посередине первой части.