"Прототип"
В новейшей истории России в очередной раз настал момент, когда слова «волатильность» и «ликвидность» ненадолго вытеснили с экранов «стабильность» и «порядок». Большая часть населения страны, включая произносящих, этих слов не понимает, да это и ни к чему. Категории «плохо» и «хорошо» не менее приложимы к рынкам, чем эти технические термины. Любопытно, что состояние рынков это просто один из индикаторов здоровья системы и в России не такой значительный, как в мире. У нас «псевдорыночная» экономика с чрезмерным и неумелым регулированием. До настоящих рыночных проблем мы не доросли. Велосипед есть, но мы на нем не едем, а тихонько катим рядом, быстро перебирая углеводородными ногами. Например, пресловутая рыночная стоимость денег колебалась весь предыдущий год и отрицательный тренд стал понятен в январе 2014. «Все кто надо» деньги стали размещать в более надежные активы в период осень-зима 2013, т.е. предыдущий прогностический период. Это коснулось и России и Украины.
Однако только после накачки теми самыми санкциями (в основном голословными политическими эскападами) и закрытием рынков для сырьевых компаний (реальными санкциями в сентябре-октябре 2014) сработала лакмусовая бумажка политической воли. Тут уж и для по-детски взволнованной интеллигенции «Началось!». Люди стали со скоростью падения рубля терять лицо и обнаруживать в себе скрытые прогностические таланты.
Все разговоры вокруг и около цен на нефть, доллар, тройскую унцию и т.д. ничего не стоят уже потому, что они ориентированы на детей и детское понимание мира. Дети же произносят ничего не значащие для них формулы, сидя перед камерами в костюмах-тройках с чужого плеча. A la главнокомандующий на ритуальном толковище 18 декабря. Вопрос на засыпку: сам-то он понимает, что такое ставка рефинансирования?
В этой связи не грех было бы поговорить о самой индустрии. Она пережила такое количество изменений, что усложнился и оброс сорняками терминов сам процесс делания денег из денег. Хотя, если набраться совсем немного терпения и обратить внимание на последовательное развитие и наслаивание, то основу сможет понять и школьник.
Первое соображение: финансовый рынок в XXI веке аналогичен армии XVII-XIX веков. Именно тут у современного Барри Линдона есть шанс максимально быстро пройти из грязи в князи и обратно. Причем последнее неизбежно, т.к. финансистов в другие области не пускают. Амбиции компенсируются собственными финансовыми рисками и нечеловеческими стрессами -- основным пугалом конца XX - XXI веков.
Рынок ликвидности область нулевого трения. Интеллект решает многое и проблемы этнического, рассового, сословного порядка не имеют большого значения. Разницы между эллином и иудеем здесь нет. Она, разумеется, присутствует в той степени, в которой JPMorgan Chase могла бы отсортировать в свои ряды эллинов, а Goldman Sachs – иудеев. А учитывая Викрама Пандита во главе JPMorgan возможно даже и не такое.
Финансовое поле открыто для экспериментов. Человеческая деятельность здесь, с одной стороны достаточна стара для выработки стержневых правил и ощущения престижа, с другой стороны -- вечно молода и испытывает нужду в постоянном изменении контекста. Цифры по определению служат источником бесконечных технических новаций. ИТ большая часть финансовой индустрии и крайне симптоматично, что первыми освоителями гражданской сотовой связи были трейдеры. Да и персоналки появились впервые в офисе финансовых компаний. Очевидно, ликвидность это проба пера для амбиций.
В свое время активисты Occupy Wall Street в отличие от Окупай Абай, времени не теряли и собрали некоторую информацию академического характера. Например, о том. какие профессии оказались самыми востребованными на Уолл-Стрит. Выяснилось, что это отнюдь не финансы, экономика и даже математика, а антропология и лингвистика. Туда идут сознательно в поисках относительно быстрого финансового подъема практически без иерархии и корпоративных проблем. Как пишет Майкл Льюис, большой любитель Уолл-Стритовской эстетики, выбирать ГолдманСакс практически аналогично выбору Гарварда.
Традиционно обделенные «старыми деньгами» русские или, точнее, русскоязычные очень богато представлены в финансовой идустрии США, Британии. Надо сказать, что особенно выделяется русскоязычный вектор в трейдинге – самой технологичной части. Раньше были теоретические физики, сейчас уже в дело идут и практические лирики. Только за последние 10 лет algo-trading’овых компаний выходцами и России или СССР можно перечислить с десяток. Хороший пример MagicWorks с А.Мигдалем. На валютном рынке это Fastmatch FX. В части брокериджа отличный пример, способный изменить саму индустрию, инструмент Robinhood с русскоязычным сооснователем.
Т.е. это одна из тех областей, в которых русским стоило бы сознательно продвигаться. До 17-го года Империя упорно к этому шла, но не успела выйти на производственную мощность. А сейчас в контексте недостроенного российского рынка и пока еще открытого интернета это может быть хорошим началом большой игры.
Однако, это только первое соображение.
