Русское поле экспериментов. 1000 и 1 рецепт путча

Как-то незаметно в этом году прошла годовщина ГКЧП. По сравнению с предыдущими годами можно даже подумать о беспощадной цензуре, однако наш ландшафт куда прозаичней и страшнее.

Все, наверняка, обращали внимание, что факты вносят лишнюю путаницу в комфортные непротиворечивые концепции, сыгранные на двух аккордах.

Вроде бы как была уютная запыленная полка с завернутым в папиросную бумагу 91-м годом. Он лежал, никого не трогал, даже практически трупный запах через стянутые бечевкой листы не проходил. На него могли неодобрительно посмотреть условные «охранители» или воздать должное не менее условные «либералы», но положение свертка до середины 2000-х было неизменным: какая-то взвесь из лозунгов, клише и кадров с бронетехникой. Да и потом -- вроде лежит, зачем трогать? К первой крупной годовщине, неожиданно, всплыли какие-то безумные цифры, чеченцы с автоматами, разговоры в Фаросе, интервью Раисы Максимовны и пошло поехало. Невинный предмет как-то незаметно слетел с полки, обрел фосфорное свечение и завис в середине пространства. Теперь на какой бы политологический фронт ни был устремлен пытливый взгляд интернет-аналитика и фейсбук-философа, везде ощущается это загадочное свечение.  Почему с ним до сих пор остается  какая-то неопределенность?

Не хватает свидетельств и сценической правды, чтобы достроить убедительную механику, а казенные идеологические концепции уже разрушены.

Получается как в покере: на тёрне карты раскрыли и все с нетерпением ждут ривера. А в колоде раздачи, как назло, закончились карты. Вот и сидят 24 года уже.  Чем тут можно помочь?

Например, найти живую аналогию этой партии в истории. Как не удивительно, тут снова нам поможет Португалия.

По меркам России португальские волнения -- события весьма небольшого масштаба, но на них очень хорошо, как на мухе-дрозофиле, видны не только все биологические процессы, но и особенности идеологической обработки и оформления общей пост-событийной легенды. Вещи эти отнюдь не тривиальные и часто придумываемые на ходу. Отсюда такая беспримерная важность, с которой нужно рассматривать близкие аналогии.

Португалия на протяжении XIX-XX веков была классической лабораторией революционных экспериментов. Как и в России любое социальное изменение сопровождалось радикальным переделом пространства.

Это маленькое государство явилось колыбелью 6 (!) революций. Дело в том, что у нее наблюдались все традиционные биологические отростки съедобных государств – от колоний до престижной региональной культуры, но отсутствовала боеспособная армия. Защитные механизмы у этого организма того размера, когда других обслужить он уже не может, а себя -- в самый раз.

Где же та самая "карта на ривере"?  Ей являются события, лежащие в основе эксперимента под названием "первая португальская республика". Путчи тут как из палаты мер и весов в Севре. Очень хорошо и до малейших деталей видна механика событий. Это не 300 млн. государство с разработанным до отказа политическим сыском и железобетонной идеологией. Людей у отцов-мореплавателей было мало и все уместились под лучем лабораторного проектора.

Пунктиром пройдемся по событиям тех лет. Если посмотреть на период 1910-1926 в Португалии, мы неожиданно для себя увидим сразу несколько развивающихся и отыгранных сценариев, хорошо знакомых идеологических клише. Первая республика, а именно так в последствии назовут эти 16 лет, сменила 9 президентов и 44 министра. Динамика неопределенности была примерна такая же, как и в 1991-1993 или в 1917 году у северного соседа.

Всем кажется, что чередование одних и тех же фигур в политической плоскости как элемент пресловутой номенклатурной борьбы «башен Кремля» это типично российская история. На поверку все гораздо тривиальнее.

17 год выдался таким же трагическим в Португалии, как и в России.

С 1915 по конец 1917 года президентом Португалии был наш старый знакомый Бернарду Машаду.

8 декабря 1917 года в этот раз без каких-либо кровопролитий он был смещен со своего поста Сидониу Паишем. Война подходила к финальному этапу и был выбран удобный момент для смены скатерти на столе.

"Керенский". Артеллирист, отличник боевой подготовки. Помимо прочего выпускник университета Коимбры и профессор дифференциальной и интегральной алгебры там же. Практически, Леонардо да Винчи собственной персоной. Вплоть до Первой Мировой Войны – посол Португалии в Германии. Его роль в истории страны – попытка нащупать патриотизм в критическое для нации время.

Паиш установил классический режим военной диктатуры, с переключением на себя всех военных и гражданских полномочий. Сумев стабилизировать к середине 1918 года внутреннюю ситуацию в стране, он столкнулся с кризисом международных отношений. Война подходила к концу и «лучшим друзьям» британцам предстояло делить пирог с союзниками. 11 ноября 1918 года в официальном послании правительству Португалии Георг V осудил действия Паиша в Берлине, посчитав их чересчур германофильскими. Как результат, после нескольких неудачных попыток (обыкновенно говорят лишь об одной), бравый математик пал жертвой фанатика-республиканца.

"Судьба барабанщика"

Вслед за убийством «Керенского» страна трех океанов пережила миниатюрную гражданскую войну, длившуюся два месяца с середины декабря 18-го до середины февраля 19-го. При полном политическом безрыбье взбунтовались провинции с остатками старых элит.

Здесь сказалось отсутствие социальных лифтов в этой маленькой стране. Все сплошь перегорожено непроницаемыми барьерами на уровне, как у нас бы сказали, федеральных округов. Революция в Браге может не вызвать никакого эффекта в Порту или Лиссабоне.  Но это лишь означает, что хозяева провинции варятся в своем собственном соку. Объединяя их в закрытый клуб и опыляя военными ветеранами можно достигнуть любых политических целей.

Недельное отсутствие центральной власти моментально возродило идею «Северной монархии». За период 1911-1918 полностью развалилась «монархическая вертикаль», но ничего нового центральной властью предложено не было. Соответствующая реконкиста со стороны провинций не заставила себя долго ждать. Это важное обстоятельство сыграет ключевую роль в последующих событиях.

Контрреспубликанские силы на фоне флага с поясами шахидов. "Северная монархия" в столице 3-х революций Порту. В Португалии до сих пор есть монархическое собрание и обсуждается вопрос возвращение Браганца. А уж тогда-то...

Республика в итоге победила, но развилка явно вырисовывалась. Правительство в попытке примирения различных точек зрения сменилось на ультралиберальное, что повлекло второй кризис, известный в Португалии, как «кровавая ночь». Сразу несколько политически значимых фигур было убито, включая премьера Антонио Гранжу. На первый взгляд это кажется парадоксальным, но декларации плюрализма всегда ведут к победе наиболее примитивных взглядов. Они просто набирают большее число сторонников как раз по причине своей доступности. Политический баланс – конструкция несоизмеримо более сложная, чем упорное насаждение абстрактных демократических институтов.

Для стабилизации ситуации в 1922 году на свет божий была вновь извлечена наша старая знакомая – Республиканская Партия Португалии. Она счастливо закончила свое существование через год после революции 10 года, а ее члены были аккуратно положены в коробку с нафталином до лучших времен. Теперь эти времена настали. С августа 1923 по декабрь 1925 года президентом республики был Мануэль Гомеш.

Если можно провести неаккуратное сравнение, то сей персонаж более всего напоминает В.В.Набокова. Представитель крупного капитала, одновременно значительный писатель и политик. Плоть от плоти тех самых 50-ти правящих семей. Попытка отстроить политические декорации с "0"

Единственной задачей Гомеша было остановить нарастающий хаос. На протяжении 2 лет он подавил более десятка выступлений, включая три уровня революции 1905 года в России. Пережил несколько покушений и в нужный момент был аккуратно сменен на все того же Бернардину Машаду. Deus ex machina республиканцев появляется на сцене каждый раз для серьезных дел. Людей необходимо воспитывать – если есть таковая потребность, то глава ложи может стать президентом и 2 и 3 и даже 4 раза. Пока до всех не дойдет, как полезно заниматься совместно с Foreign Office Мозамбиком и Анголой.

Сеньор Машаду воплотил мечту Платона и стал первым философом во главе Республики. Да-да, он закончил Коимбрский университет именно по этой специальности. В свои молодые годы специализировался на педагогике и написал несколько фнудаментальных трудов, доживших в португальской школе до наших дней. Вот уж действительно «учиться, учиться и еще раз учиться» :-)

Продолжение воспоследует...