1003.Настроение - Гелена Великанова. Клён ты мой опавший

КАК ФЕВРАЛИСТЫ ДОВЕЛИ АРМИЮ ДО РУЧКИ

Вспыхнувшие в начале 1917 г. в Петрограде беспорядки, с которых началась революция, предшествовали продовольственными затруднениями.

В течение первого же месяца революции генералу М.В. Алексееву, вступившему в должность Верховного главнокомандующего, пришлось уменьшить размеры продовольственных дач в тылу.
Продовольственная кампания в течение марта - июня 1917 г. дала 40% невыполнения продовольственных заготовок, июль дал уже 70%, а август — 60–90%.
В начале августа 1917 Армия имела продовольствия всего на несколько дней. В Москве одно время было муки всего на один день; в Петрограде положение было лишь немного лучше.
Главное затруднение в обеспечении продовольствием происходит от дезорганизации, царящей на железных дорогах, которая к осени грозит катастрофой. Грузчики требовали чрезмерной платы, не соглашаясь работать даже по 8 часов в день.

Обеспечение продовольствие страны, в целом, и армии, в частности, зависело от урожая на помещичьих землях, который легко было собрать. Но помещичьи посевы уменьшились вследствие препятствий, чинимых крестьянами. Крестьянские массы были недовольны низкими заработками. Требования сводились к уплате за сельскохозяйственные работы от четверти до трети урожая. Тем самым большая часть урожая помещичьих земель будет растаскана по избам и сбор его станет для правительства невозможным. Росло не просто недовольство, начались возмущения в сельской местности, сопровождающиеся погромами помещичьих усадеб. Крестьянство делало все возможное, чтобы задержать у себя зерно в надежде на повышение цен.

В некоторых губерниях крестьяне отказываются отдавать свое зерно иначе, как в обмен на мануфактуру. В сложившейся обстановке мануфактуру достать в России было нельзя нигде. Ограничения в тоннаже препятствовал ее ввозу. В провинции власть стала переходить к местным комитетам. Из 600 вагонов тканей отправленных для обмена на Кавказ. 400 было «арестовано» в Таганроге, и местные комитеты потребовали распределения содержимого на месте.
Возникли проблемы с производством сахара, так как крестьяне силой захватили часть свекловичных хозяйств. Вдоль железных дорог отсутствовали правительственные склады, и продукты должны были отправляться немедленно после их подвоза. Доставка до железных дорог представляла целую проблему. Моторизированного транспорта не было, а лошади были реквизированы для нужд армии.
Практически в наиболее хлебных районах железных дорог мало, а простые дороги непроходимы весной и осенью. Генерал Нокс, представитель английской военной миссии, докладывал своему правительству в августе 1917 года, что все «…перевозочные средства, находящиеся в распоряжении крестьян, заняты жатвенной работой, и никакое зерно к железным дорогам не подвозится. Лошадиный транспорт так ограничен, что зерно не может доставляться с больших расстояний. Отсюда вытекает, что армия и городское население России должны базироваться на узкой полосе земли, примерно в 15 миль по каждую сторону от железной дороги».

Задача, которая стоит теперь перед Министерством продовольствия, заключается в перевозке водными путями зерна с Северного Кавказа на Верхнюю Волгу до остановки речного транспорта. Тоннаж Волжского флота — 4,5 миллиона — достаточен, но последняя баржа должна покинуть нижнее течение реки не позже 23 сентября, так что времени осталось мало и эгоистическая лень грузчиков, о которой упоминалось уже выше, может сыграть решающую роль. В конце будущего месяца можно будет судить об усилиях, потребующихся этой зимой от русских железных дорог».

По данным интендантского управления армии до ноября 1916 г. запасы продовольствия на фронтах были заготовлены на два месяца. Однако к февралю 1917 года они были сокращены до размеров запасов на несколько дней. По данным помощника министра продовольствия к лету 1917 г. на фронте имелись запасы продовольствия всего лишь на 20–30 дней. В Москве и Петрограде запасов на 20 дней против 45 дней в августе 1916 г.

Ежедневная потребность в продовольствии на июль 1917 г. была определена в следующих размерах:

Северный фронт - 561 вагон;
Западный фронт - 589 вагонов;
Юго-Западный фронт - 355 вагонов;
Румынский фронт – 102 вагона.

В зимний период задача доставки продовольствия усложнялась из-за увеличения количества вагонов, требуемых для перевозки фуража. В среднем требовалось около 800 вагонов в день для доставки сена и 400 вагонов для овса и ячменя. Потребное количество вагонов для фуража в феврале равнялось:

Северный фронт – 660;
Западный фронт – 893;
Юго-Западный и Румынский фронты – 687.

В марте 1917 г. Ставка потребовала выделения от Восточной области 51612 вагонов для погрузки продовольствия и фуража, но из-за недоставки продуктов к головным станциям погружено было только 32 448 вагонов. Осталось не загруженными и не отправленнными 37,1% от требуемого числа. В апреле положение ухудшилось. Из 45 900 потребных вагонов только 12 821 было погружено. Не загружено - 72%. В первой половине мая и в июне не загруженных вагонов было - 21%.

Попытка стабилизировать ситуацию в столицах и стране в целом была организована генералом Л.Г. Корниловым. Однако в сентябре месяце, после неудачи его «выступления» развал армии и страны пошел быстрым темпом. Для армии приближалась продовольственная катастрофа.

Главный полевой интендант не мог рассчитывать на дальнейшее регулярное пополнение запасов продовольствия и фуража. Большинство продуктов заканчивается в войсках и тылах фронтов. Возникла вероятность выступления солдатских масс и голодных бунтов. На заседании министров Временного правительства министр продовольствия категорически заявил, что снабжать продовольствием возможно только 6 миллионов человек. На довольствии находились в это время 12 миллионов человек.

Министр путей сообщения столь же категорично заявил, что если с интендантского пайка будут сняты 1 миллион 200 тысяч железнодорожных служащих и их семейств, то железнодорожный транспорт сейчас же остановится. Таким образом, требовалось немедленное сокращение армии, достигавшей в это время вместе с запасными войсками во внутренних округах десяти с лишком миллионов, более чем на 5 миллионов человек. Подобное требование, по существу дела, являлось демобилизацией. Однако таких мер проведено не было, произошло свержение Временного правительства, началась Великая Октябрьская революция.

А без большевиков было бы совсем худо и РИ постигла бы судьба распада Османской и Австро-Венгерской империй.

КАК ФЕВРАЛИСТЫ РАЗВАЛИЛИ АРМИЮ

В марте-октябре усилиями кадетов (а затем эсеров) в отставку были отправлены 374 генерала. Увольнению подвергались в первую очередь представители высшего армейского руководства. Верховный главнокомандующий менялся три раза.

После ареста Л.Г. Корнилова армия вообще, можно сказать, осталась без верховного главнокомандующего, так как в сентябре и октябре 1917 г. этот пост формально занимал сам А.Ф. Керенский, юрист по образованию.

Несколько раз в 1917 г. менялись командующие всех пяти фронтов и командиры всех четырнадцати армий. Так, из 225 полных генералов, состоявших на службе к марту 1917 г., Временным правительством были уволены 68. Присвоило же это воинское звание Временное правительство лишь семи высшим офицерам. Следует отметить, что главным критерием повышения в звании была политическая благонадежность.

Вместо того чтобы укрепить пошатнувшуюся после Февральской революции дисциплину в армии, покончить с братанием и усилившимся дезертирством, Временное правительство по настоянию входивших в него эсеров и меньшевиков приняло в мае 1917 г. Декларацию прав военнослужащих. Эта декларация вслед за знаменитым приказом № 1 продолжила дело разложения Русской армии.

Значительная часть ее положений, впрочем, была направлена на защиту прав солдат. Это и уравнивание военнослужащих в правах с гражданским населением, и закрепление за солдатами права свободно высказывать свои политические, религиозные и социальные взгляды. Однако позволение военнослужащим состоять в любой партии прямо вовлекало солдатские массы в политическую борьбу в самой армии, что, конечно же, не делало ее более сплоченной. Естественно, Декларация прав военнослужащих была отрицательно встречена командованием Русской армии. По мнению многих генералов, она явилась последним гвоздем, заколоченным в гроб Русской армии.

Благодаря стараниям всех основных политических партий Русская армия с небывалой быстротой теряла свою боеспособность. В такой неблагоприятной обстановке Временное правительство, поддавшись нажиму союзников по Антанте, отдало приказ о начале 18 июня 1917 г. наспех подготовленного крупного наступления на фронте. Что из этого получилось - общеизвестно: в результате авантюры Временного правительства была оставлена с таким трудом отвоеванная у противника Галиция, а потери Русской армии составили 150 тыс. солдат и офицеров.

Как армия реагировала на все происходившее? Уже в самый разгар боевых действий на имя нового главы Временного правительства А.Ф. Керенского из действующей армии поступила гневная телеграмма от штабс-капитана Симонова. Офицер-фронтовик четко выразил отношение профессионального военного к губительной для вооруженных сил деятельности в них политических партий. Обвинив Временное правительство и лично А.Ф. Керенского в том, что они превратили армию в вооруженную толпу, опасную для родины, автор призывал немедленно прекратить опыты. «Армия может быть только русской, - отмечалось в телеграмме, - никакой революционной армии быть не должно. Армия вне политики. Кто думает иначе, тот не понимает смысла существования вооруженных сил в государстве».