Но я хочу сразу предупредить читателя, что в этой краткой статье, конечно, невозможно охватить столь необъятную тему. Я изложу здесь лишь самые её основы - предупреждаю об этом заранее, чтобы никто не оказался в претензии! Основы любой темы очень важны, без их ясного понимания невозможно не то что получить ответы - невозможно даже правильно поставить вопросы. А хорошо поставленный вопрос часто стоит даже дороже, чем сам ответ на него.
Прежде чем говорить об управлении человеком вообще, имеет смысл сказать несколько слов о человеке в том состоянии, в каком (по всей вероятности) находимся мы с читателем. Исследуя что-либо новое и неизвестное лучше (вначале) по мере возможности опираться знакомый и понятный всем опыт.
Однако я ставлю в этой заметке гораздо более масштабную задачу. Я попытаюсь охватить всю проблему управления человеком от нижнего её края до вышнего.
Кнут и пряник
[Spoiler (click to open)]Избежать страданий и получить наслаждение – два основных мотива страстного человека, к которым в конечном итоге сводится все его поведение. Он ищет удовольствия и избегает боли. Страстный человек, собственно, и не может себе представить, как можно жить иначе. Один страстный человек отличается от другого лишь тем, насколько утонченными или, напротив, грубыми являются его представления о наслаждениях и страданиях.
Власть над страстным человеком имеет в принципе всё, что может причинить ему страдание или доставить наслаждение. В этом аспекте отношения двух страстных людей могут быть сведены к трем основным схемам:
- Кнут против кнута.
- Пряник против пряника.
- Кнут против пряника.
Рассмотрим каждый из этих типов отношений по отдельности.
- Первый тип отношений – это отношения договорно-политические. Я могу причинить тебе вред, и ты можешь причинить мне вред. Но мы можем договориться и не причинять друг другу вреда. Политика в её лучшем смысле – это искусство НЕ вести войну, имея возможность её вести. Или, кратко, «политика – искусство возможного».
- Второй тип отношений – отношения чисто экономические. Я могу принести тебе пользу, ты можешь принести мне пользу. Мы можем договориться и совершить взаимовыгодный обмен. В данном случае неважно, будет ли этот обмен выражаться в деньгах, в услугах или просто в доверии, дружбе и любви. При всем колоссальном различии в каком-то важном отношении все это они суть одно.
- Третий тип отношений – отношения власти. Я могу причинить тебе вред, а ты можешь принести мне пользу. Ну так давай, приноси пользу – если не хочешь, чтобы я причинил тебе вред. Такие отношения – тоже политика, но с худшей её стороны.
Конечно, если немного абстрагироваться, можно сказать, что все три типа отношений суть примерно одно и то же. Во всех трех случаях заключается некий «общественный договор», стороны заключают в некотором смысле взаимовыгодное соглашение, нарушение которого неприятно для обоих сторон. Однако по жизни каждый согласится, что отношения первого и второго типа симметричны и потому справедливы – от них выигрывают оба участника. А вот отношения третьего типа - резко асимметричны и несправедливы. От них выигрывает только обладатель кнута, а обладатель пряника – проигрывает. И вот почему.
При третьем типе отношений один из участников должен тратить свои ресурсы (условные пряники – ну, например, свое время), в обмен то обещание второго, напротив, НЕ тратить имеющиеся у него ресурсы (держать свой кнут при себе, не пускать его в ход).
Следствием этой асимметрии и является тот факт, что ОДИН человек легко может иметь власть над МНОГИМИ. Одного кнута в принципе достаточно на всех – в то время как пряников на всех не напасешься. Асимметричность отношений власти (в противоположность –договорно-политическим и экономическим отношениям) и создает такие условия, при которых становится возможным возникновение центра власти и власть над многими людьми сосредотачивается в одних и тех же руках.
Более того, установив власть над немногими людьми, обладатель власти тем самым увеличивает ресурсы, находящиеся в его распоряжении, получает все больше пряников, а вместе удлиняет и утяжеляет свой кнут – а значит, получает возможность распространять свою власть на новых и новых участников, тем самым ещё более увеличивая свои ресурсы и так далее. Этот процесс похож на рост капитала, его и можно было бы назвать ростом политического капитала, если бы это наименование не было уже использовано в несколько ином смысле.
Почему одного кнута достаточно на всех, хотя одного пряника на всех не хватит? Потому что легко НЕ пускать в ход один-единственный кнут против всех сразу, но невозможно всех сразу накормить одним-единственным пряником. Слабость таких отношений, однако, заключается в том, что одного кнута недостаточно, чтобы отхлестать сразу всех или просто многих. Потому власть одного над многими может быть утрачена в любой момент. Если сразу многие нарушат сложившиеся отношения, наказание за это потерпят лишь немногие – те, на кого хватит кнута. И все-таки для того, чтобы это произошло, кто-то должен быть принесен в жертву. Страх перед этим вариантом развития событий и заставляет каждого соблюдать несправедливый «общественный договор» отношений власти, придавая им устойчивость.
Но есть и более глубокая причина, по которой кнут как средство управления человеком оказывается эффективнее пряника. Исследование этой причины выводит нас за рамки повседневного опыта большинства страстных людей и заставляет исследовать природу человека более обобщенно, не ограничивая свои представления только знакомым и понятным нам страстным состоянием человеческой природы. Но такое обобщение предмета исследования необходимо, так как религиозный опыт также является частью реальности, (пусть и несколько экзотической) пренебрежение которой лишает нас возможности увидеть картину человеческой жизни в целом – а значит, и исследовать вопрос об управлении человеком в его полноте.
Итак, в чем же состоит эта причина?
Послушание.
[Spoiler (click to open)]Кнут фундаментальнее пряника по той причине, что само по себе страстное состояние человека является наказанием. В сущности, именно кнут (страдание) является для страстного человека основным понятием, а пряник (наслаждение) – это лишь временное ослабление действия кнута. Эту мысль не так-то просто понять (и тем более принять), но читателю, кем бы он ни был, имеет смысл хотя бы просто ознакомиться с ней. Эта истина не является специфически христианской, она небезызвестна многим религиям и философиям. Жизнь есть страдание, учит Будда, и в отношении страстной жизни он совершенно прав. Высшее наслаждение, которого может достичь страстный человек, есть всего лишь временное ослабление или исчезновение давно ставшего привычным страдания. Страдания, ставшего привычным и потому уже не осознаваемого как таковое. Само состояние страстности есть страдание, оно мучительно. Мы привыкли к этой постоянной муке и считаем её нормой. Но это вовсе не норма.
Изначально человек сотворен бесстрастным; скотоподобное положение между кнутом и пряником вовсе не является естественным и единственно-возможным для него. Хотя нам, страстным, трудно вообразить себе иное состояние, но это не невозможно, так как бесстрастие в конечном итоге лишь естественно для любого из нас; в нем по сути дела нет ничего особенного, оно всего лишь естественно. Бывают и более высокие, вышеестественные (или сверхъестественные) состояния, которые лежат за пределами возможностей присущей нам естественной способности воображения.
Бесстрастный человек не нуждается в каком бы то ни было прянике для того, чтобы быть счастливым; счастье и блаженство является естественным фоном его бытия. Он не стремится к счастью, а просто счастлив. По сути, он может ни к чему не стремиться, так как не имеет в самом себе недостатка или порока подобно страстному человеку. Бытие само по себе является для него источником блаженства. Можно было бы даже сказать, что бесстрастный человек самодостаточен, но не допустим такую неточность. Ведь само блаженство и бесстрастие бесстрастного человека имеет причину в Боге, от Бога даруется человеку вместе с самим бытием.
Неправильно думать, будто бесстрастие есть отсутствие желаний, угасание воли. Учение Будды в этом пункте ошибочно. Причиной блаженства бесстрастного человека является естественное согласие его воли с волей Божественной. Он хочет того же, чего хочет Бог. И чего он хочет, то и Сам Бог хочет. А Бог делает всё, что хочет. У бесстрастного человека есть желания, но с ними не сопряжено знакомое нам состояние неудовольствия, побуждающего нас к действию. Он пребывает в Боге, пользуется Его благоволением и получает от Бога всё, что хочет, потому что хочет того, чего хочет Сам Бог. В этом и заключается секрет бесстрастия – в том, чтобы согласовать волю человеческую с волей Божественной, о чем много говорит в «Илиотропионе» блаженный святитель Иоанн (Максимович). Говорит из опыта, а не из теории, как приходится говорить мне, грешному и страстному человеку.
Бесстрастного человека не мучит неудовлетворенность желаний. Но это не значит, будто он пребывает в бездействии. Он не имеет понятной и привычной нам причины действия в привычном для нас страдании, которое исподволь ежеминутно подстегивает нас к деятельности. Но это не значит, будто он не имеет причины действовать. Просто эта причина иная чем у страстного человека.
Причиной его деятельности является Бог. Сам Бог велит бесстрастному человеку действовать и указывает, что именно он должен делать. Таково изначальное состояние человека. Сотворив человека и даровав ему бесстрастное блаженство, Бог не оставил человека без послушания и вот почему. Дело в том, что естественное блаженство бесстрастия не является высшим блаженством и конечным состоянием человека. Это начало пути духовного совершенствования, смысл которого в выходе человека за пределы человеческой природы. Бог желает приобщить человека к Своему Божественному бытию.
Конечная причина такого удела нашего рода в том, что наш Царь, Иисус Сын Божий, является и человеком, и Богом. В Нем соединилось тварное и нетварное. Его бытие и естественно, и сверхъестественно. Потому и каждый человек изначально призван к Богоподобному бытию, потому мы и названы изначально «образом и подобием Бога». Каждый из нас по самой своей природе является образом Христа, а Христос – не образ Бога, но Сам Бог. Потому «образ Бога» - это в действительности образ Христа. А значит, говоря о человеке, Библия с первых слов говорит о Христе и притом говорит от лица Сына Божия: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему.»
Бог намерен приобщить каждого человека Своему бытию. И никто из нас этого не избежит! В этой неизбежности причина того, почему я, грешный и страстный человек, говорю своему грешному и страстному читателю об этом высоком предмете. Потому что это актуально для каждого из нас – как для тех, кто желает этого, так и для тех, кто не желает и слышать об этом. Каждый из нас соприкоснется с Богом и приобщится Его сверхъестественному бытию.
Бог в Самом Себе всесовершенен и всеблажен – и он желает приобщить нас Своему совершенству и блаженству. И это неизбежно произойдет, так как никто и ничто не может помешать действию Бога. Но если это осуществится помимо воли и содействия самого человека, то станет не источником вечного блаженства, но источником вечного раскаяния и страдания. Вечный Огонь, о котором говорит Писание, устрашая грешников и убеждая к покаянию, есть несотворенный Огнь Божества. Для одних Он блаженство, а для других – мучение.
Чтобы мы могли избежать этого мучения – для этого Бог и дает человеку послушание. Бесстрастный человек не имеет внутренних причин действовать, потому что он имеет блаженство, однако должен действовать так, как учит Его Бог. Это необходимо для того, чтобы приобщение к Богу было для человека блаженным, а не мучительным. Послушание Богу - это путь безболезненного познания Бога. Можно сказать, что это техника безопасности самого бытия. Иные религии, например, Буддизм, правильно указывая на причину страдания (страстность человека) и пытаясь научить нас избежать страдания (став бесстрастными), не упоминают об этом важном аспекте дела. И потому, избавляя от временных страданий, становятся причиной вечных. Это их существенный недостаток – существенный и непреодолимый, потому что преодолевается он только в учении Христа.
Лишь Иисус Христос – Сын Божий и сын человеческой, соединивший в Себе несоединимое, учит каждого из нас, что нужно делать, чтобы избежать вечного мучения при соприкосновении с Огнем Божества. Потому-то Христос и является естественным Царем всех людей (как, впрочем, и всей природы, видимой и невидимой). Его воля для нас – это путь, следуя которым можно обрести вместо Огня – Свет, и вместо вечного мучения – вечное блаженство.
Человек утратил естественное блаженство бесстрастия потому, что он уклонился с этого Пути. В принципе, Господь мог бы и не наказывать человека смертью и страданием за его непослушание. Ничто не мешало Богу оставить человека блаженным в самом себе и бесстрастным вплоть до страшного Конца. Бог мог бы и вообще оставить сотворенного человека в покое и самодостаточности его бесстрастия, лишив его Богопознания. Но не для того был сотворен человек. Ты изначально сотворил нас для того, чтобы мы прикоснулись к Тебе, и Ты не отступишь от Своего намеренья.
Бог лишил нас бесстрастия для того, чтобы побудить нас искать утешения в Нем Самом. Бесстрастный человек кажется самодостаточным и не имеет причины служить Богу, слушаться Его повеления. Ему и так хорошо. И потому Бог лишает человека бесстрастия и (кажущейся) самодостаточности, обнажая его уязвимость и зависимость от Бога. Наша страстность и нагота является наказанием; она учит нас, что мы имеем Господина и Царя, которому должны служить.
Мучения в этой временной жизни, сама наша смертность, болезни – все это лишь признаки грядущего вечного страдания, которое постигнет тех, кто так и не вступит на путь послушания Божественной воле. И потому-то буддистский способ избежать страдания вне Богослужения является соблазном, которого следует избежать. Да, есть такой путь, и он обещает человеку блаженство. Но это временное блаженство заканчивается вечным мучением. Да и само это блаженство несовершенно, потому что только Сам Бог может подарить человеку совершенное блаженство в Себе Самом, для чего мы и созданы.
Таковы масштабы проблемы управления человеком, таковы крайние её пределы – от примитивного запугивания кнутом, которое является базовым принципом управления страстным человеком, до бесстрастного и блаженного послушания Самому Богу, абсолютно добровольного и непринужденного.
Легко предвидеть, что кто-то из читателей усмотрит в послушании Богу все тот же кнут и пряник: Бог запугивает Огнем и обещает Свет. Это неточное понимание. Однако вполне естественно то, что я, сам будучи страстным и грешным человеком, и не могу предложить грешному и страстному читателю более точного описания бесстрастного и свободного послушания человека Богу. Наша страстность и страдательность для того нам и даны, чтобы мы могли хотя бы приблизительно понять духовные вещи на грубом чувственном примере. А чтобы понять их точно, для этого нужно опытно пережить состояние бесстрастия. Там действительно нет мучения и принуждения – их привносит наше воображение, пытаясь ухватить смысл по аналогии.
Манипуляция
[Spoiler (click to open)]Если бы я был философом и излагал тему управления человеком не в виде свободного эссе, а систематически, мне следовало бы
- вначале говорить о бесстрастном послушании Богу
- затем о кнуте страстности, который получил над нами власть вследствие уклонения от послушания Богу
- затем уже раскрыть тему пряника как доморощенного человеческого средства уклониться от власти кнута
- и уже затем логически перейти к манипуляции сознанием человека как наиболее тонком и действенном средстве управления страстным человеком.
Вообще-то в идеале страстный человек может извлечь максимальную пользу из своего положения как раз в том случае, если он отвергнет какие бы то ни было пряники. Это путь монаха. Именно монашеская жизнь наиболее органично использует все аспекты нашей страстности, обращая её недостатки в преимущества. Монах (в идеале монашества) отказывается искать утешения в этим мире и ищет его только в Самом Боге. И это самая правильная стратегия.
Ведь любые пряники этого мира – не более чем соска-пустышка, временно отвлекающая нас от глобальной проблемы страдания, перед которой мы поставлены своею смертностью и страстностью как таковой. Чувственные утешения нисколько не облегчают нашего положения в действительности, они дают лишь возможность на время забыться. Чувственные наслаждения не привлекают бесстрастного человека именно потому, что он не страдает. Не страдает – значит, и не нуждается в утешениях. Ну, а нас страстных они привлекают именно потому, что мы страдаем и нуждаемся в утешении. Потому если человек подойдет к проблеме страдания серьезно и принципиально, то он не будет тратить время на бесполезные и бесперспективные чувственные утешения, а постарается решить корень проблемы, достигнув бесстрастия.
Если же человек все-таки гонится за пряником, значит, он уже позволил манипулировать своим сознанием. Всё прочее, что можно сказать о манипуляции человеком, так или иначе сводится к теме кнута и пряника. И в рамках одной статьи ЖЖ охватить ещё и эту тему просто-напросто невозможно. Потому я пока остановлюсь.
В заключение лишь отмечу, что само по себе неприменение кнута по сути ничем не отличается от пряника. В качестве инструмента управления нами оно так же эффективно, а обходится гораздо дешевле, о чем я уже сказал выше. Потому всякий, кто положил поиски пряников в основу своей жизненной стратегии, является готовым объектом манипуляции со стороны обладателя кнута. Ничего удивительного, если рано или поздно он станет считать проявлением любви сам по себе факт, что его не бьют.
